Попаданец со шпагой - Вячеслав Коротин

       Так ведь ещё и полиция какая-нибудь разбираться с трупом, наверняка припрётся. А тут я. Вот, бл..., не было печали!

       Постепенно мой мозг стал воспринимать окружающий мир, а не только заниматься внутренним самокопанием: "Ваше высокоблагородие! Барин! Да вы же меня знаете! Разве же я бы когда посмел?! Лежал у дороги, ну не бросать же зверям на прокорм!" Голос хозяина телеги выдавал самый откровенный страх.

       Ну да, по тем временам - кто нашёл, на того и первые подозрения. С "шерлоками холмсами" ещё неважно дело, небось, обстояло. Возьмут этого крестьянина местные пинкертоны за шкирку так, что любо-дорого... Или на кого-нибудь пришлого свалят. А тут: вон он я во всей красе.

       - Вот, даже деньги какие-то рядом на дороге лежали. И кругляшки какие-то, - возница протягивал Сокову-старшему пачку до боли знакомых "американских рублей", а также, судя по виду, горсть фишек из казино. - Ничего я себе не взял, барин! Не выдай!

       - Вадим Фёдорович, вы ничего не можете сказать по этому поводу? - упёрся в меня мрачным взглядом хозяин усадьбы.

       - Думаю что могу. Но только не здесь. Если позволите, то я хотел бы поговорить с вами наедине, Сергей Васильевич.

       Помещик испытующе посмотрел на меня и молча кивнул.

       Ну, в общем, пора "колоться", Штирлиц доморощенный. Не могу я больше. Бояться каждого взгляда, каждого слова, каждого жеста... Запутаюсь не сегодня, так завтра. И уже не отмажусь. В общем, придётся "в омут с головой". Ну а вдруг поверит... А так - гроб мне с музыкой и однозначный трындец.

       И как-то сразу стало легко. Принял решение и сбросил с плеч груз, давивший на них уже целый день: "Да гори оно всё огнём! Хватит!"

       Сам на себя удивлялся: совершенно покойно шёл в кабинет подполковника и не терзался вопросом, поверят ли мне. Расскажу как есть и всё.

       - Что вы хотели мне сказать, Вадим Фёдорович? Вам знаком этот человек?

       - Совершенно незнаком. Честное слово. Мне знакома его одежда. И я, кажется, догадываюсь, откуда он взялся на вашей земле.

       Моя уверенность в себе вдруг лавинообразно стала сходить на нет. Одно дело думать, что можешь всё высказать и дальше "пусть решает судьба", и совсем другое - подыскивать слова под взглядом этого славного старикана, к которому я испытывал уже искреннюю симпатию.

       - Я вас слушаю, - терпеливо смотрел на меня Соков.

       - Извините, Сергей Васильевич, я сказал вам не всю правду при знакомстве. Даже совсем не правду. Правда настолько невероятна, что я и сам до сих пор не могу в неё поверить. А уж вы бы приняли меня за сумасшедшего наверняка. И это ещё в лучшем случае.

       - Так вы солгали мне? - лицо бывшего офицера стало совершенно каменным.

       - Подождите! - почва уходила из-под ног и нужно было рубить с плеча, - Постарайтесь поверить, постарайтесь меня услышать: Я РОДИЛСЯ В ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ ШЕСТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕМ ГОДУ...

       - Простите... - мой собеседник, кажется, не очень обратил внимание на повышенный тон, которым я сказал последние слова.

       - Сергей Васильевич, поверьте, я буду рождён через полтора века! Понимаете? Это дико, это невообразимо, но это так. Мне было бы легче наврать, что я с Луны, поверилось бы в это проще, но больше мне не хочется говорить вам неправду. Я из будущего. И тот убитый мужчина - тоже. Из конца двадцатого века.

       - Вы хотите сказать...

       - Я буду рождён более чем через полтораста лет. Я очень хорошо понимаю ваше недоумение и недоверие. Но это правда. И не просите у меня объяснений: Я НЕ ЗНАЮ, КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО. Жизнью, здоровьем, душой бессмертной клянусь: НЕ ЗНАЮ!

       Подполковник был, мягко говоря, ошарашен. Выглядел он натурально "огретым пыльным мешком из-за угла". С одной стороны, в его взгляде читалось недоверие, с другой - желание понять, что же всё-таки творится на его усадьбе. Кто я такой и какую мистификацию задумал. Я бы на его месте тоже впал в ступор. Даже в своём времени. Даже несмотря на десятки килограммов перечитанной мною фантастики. А им ещё даже до идеи Герберта нашего, Уэллса, о путешествии во времени почти век "пешим ходом"...

       - Вы утверждали, что принадлежите к дворянству? - наконец выдавил из себя Соков.

       - В моё время это не имеет значения, но по материнской линии, я действительно дворянин. А мой отец был офицером. Значит, по вашим меркам я всё-таки дворянин. Разве нет?

       - Какой чин у вашего отца? - слегка оживился мой собеседник.

       - Ушёл в отставку капитаном. По здоровью.

       - А в каких войсках служил? Инфантерия? Кавалерия? Артиллерия?

       - Скорее флот. Только не морской - воздушный. В моё время есть уже воздушный флот: корабли из металла летают по небу. И воюют. Как бы вам ни трудно было в это поверить, но это правда.

       - Из металла? Корабли из металла летают?

       - Летают, Сергей Васильевич. И некоторые даже быстрее звука. Я не могу вам сейчас объяснить всего. Вы можете верить или нет. Простите, но я сообщил сразу столько неожиданной и невероятной для вас информации, что, может быть, прикажете доставить слугам мой ранец из комнаты? Возможно, предметы покинутого мной мира помогут поверить, что я не лгу.

       Подполковник немного подумал, кивнул и потянулся к звонку. Я увидел, что и на оставшейся его руке не хватает двух пальцев.

       При первом же медном переливе, донёсшимся из коридора, немедленно нарисовался очередной парень в ливрее. Получив по-военному короткое распоряжение своего барина, лакей моментально испарился выполнять приказ.

       Пока мы ожидали возвращения слуги, Соков поинтересовался:

       - А вы, Вадим Фёдорович, чем занимались в "своём мире"?

       - Я химик.

       - А! "Ямчужных дел мастер"?

       - Ну почему сразу о порохе? - улыбнулся я. - Селитру сделать, конечно, смогу - было бы из чего, смогу сделать и значительно более мощную, чем порох взрывчатку, но химия может дать людям не только это: лекарства, краски, да мало ли что ещё...

       - Ну, если в вашем мире летают железные корабли, то вы наверняка знаете много больше наших учёных, - начал проводить "проверку на вшивость" мой гостеприимный хозяин. Мысль понял. Надо гасить в зародыше.

       - Я, простите за нескромность, ЗНАЮ много больше любого современного химика. Да и не только химика. Но у меня нет привычного мне "инструментария". Я, к стыду своему, даже не очень представляю, что есть, а чего нет в лабораториях нынешних учёных. Не интересовался я этим. Не сочтите меня нескромным: не считаю себя УМНЕЕ современных химиков. Просто я больше знаю, знаю благодаря тому, что обо всех открытиях, сделанных на протяжении этих почти двух веков, мне было достаточно просто почитать, а не тратить годы на исследования. Вы меня понимаете?

       - Признаться - не очень, - Сергей Васильевич продолжал смотреть на меня настороженно. - Если вы из далёкого будущего...

       - То я всё равно просто человек! Не умнее вас или ваших современников. Так же как любой из нынешних учёных не умнее Аристотеля или Архимеда.

       В дверь постучали и, после приглашения хозяина, всё тот же слуга в ливрее, удивительно напоминающей солдатский мундир, втащил мой рюкзак. Барин благосклонным кивком отпустил своего лакея, а я стал доставать из недр брезентового товарища туриста первую порцию "аргументов".

       - Вот смотрите, Сергей Васильевич, - я вытащил для начала книгу Бушкова, недопитую бутылку водки и банку консервов. - Там, на наклейках, стоит дата производства. А в книге тоже. Ну и текст её... Я понимаю, что он не совсем для вас привычен, но смысл поймёте. Прочитайте пару абзацев, я подожду.

       - Да, год выпуска совершенно... нереальный, - Соков был в однозначном недоумении.

       - А теперь посмотрите на это, - я протянул Сергею Васильевичу свой паспорт. - Буквы могут казаться непривычными, но в принципе... Я думаю, что вы поймёте.

       - Латвияс република... - удивлённо поднял на меня глаза подполковник.

       - Именно. Латвия (она же Лифляндия), сейчас независимое от Российской империи государство. И - республика. Сергей Васильевич, прошло почти два века. Изменилось очень многое. Неужели вы думаете, что всё вот это было придумано и распечатано только с целью вас разыграть?

       - А эта миниатюра, ваш портрет на "документе"... - мой собеседник был совершенно ошарашен. - Как его рисовали?

       - Это фотография. Позже я, вероятно, смогу вам объяснить её принципы, но для этого вы должны сначала мне поверить.

       - Да вероятно придётся... В голове не укладывается, но и возразить ничего не могу. Вадим Фёдорович, вы оставьте мне пока то, что показали, остальное заберите с собой обратно. Я должен подумать. "Переварить" всё это. Давайте поговорим завтра с утра. Хотя... Вкратце: можете сказать, что ожидает Россию в ближайшее время?