Невидимое солнце - Пол Андерсон

Джалилеянин не произнес ни слова. Он только смотрел на Фолкейна, и его нос странно подергивался.

— Ну хорошо, — вздохнул Фолкейн. — Вы отвергаете мои извинения. Вы позаботитесь о том, чтобы меня вышвырнули из Лиги. Вы удавите меня моими собственными кишками. Что-нибудь еще?

— Надеюсь, ты можешь объяснить свое поведение, — голос Бельягора напоминал скрип ножа по стеклу.

— Да, сэр. Дело не терпит отлагательств. И я не рискнул говорить о нем где бы то ни было, кроме как на корабле. Ваша Квуиллипап что-то уж слишком дружна с самозваными освободителями. Ей не составит труда подкинуть пару жучков в ваши апартаменты.

Должно быть, озон местной атмосферы, проникший в корабль, когда они входили, теперь уже превратился в кислород. Фолкейн снял свою фильтрующую маску. Бельягор пробормотал что-то нелестное насчет воздуха, которым дышат земляне. В остальном же резидент Лиги остыл удивительно быстро.

— Выкладывай, щенок, — приказал он.

— Видите ли, сэр, — ответил Фолкейн, — я знаю, где находится Анторан.

— Х-хе? — Бельягор, расположившийся в пилотском кресле, так и подпрыгнул.

— Антораниты ни за что не выпустят меня, стоит им только заподозрить, что я это знаю, — продолжал Фолкейн. Он стоял, прислонившись к переборке, и смотрел в иллюминатор. Обе луны зашли, и только бета Центавра сияла на небе; — Поэтому нужно, чтобы и вы тоже отправились вместе со мной.

— Что?! Это невозможно! Если ты думаешь, что я брошу собственность «Дженерал моторс» на милость грабителей…

— Они все равно вскоре вышлют вас, — сказал Фолкейн. — Признайте это. Вам ведь просто ненавистна мысль о капитуляции. Так не лучше ли, если мы ухватим быка за рога?

— А откуда ты взял, будто тебе известно, где находится Анторан, — зашипел на него Бельягор. — Эта самая Хорн пошутила, а ты и поверил?

— Нет, сэр, она старательно скрывала от меня всякую информацию. Только дело в том, что она выросла в отрезанном от мира, идеологизированном спартанском обществе. Где уж ей сладить со мной, — Фолкейн ухмыльнулся, — в переносном смысле, конечно, не в буквальном. Ее начальство не предвидело, как на ней скажется выпивка и изысканная беседа. Они и сами-то к этому непривычны, я думаю. Возможно, они к тому же рассчитывали, что я буду сражен ее внешностью и просто разину рот от восхищения. Похоже, они все там романтики. Ужасно опасные, конечно, но романтики.

— Ну? Ну? И о чем же эта Хорн говорила?

— О всяких мелочах. Впрочем, они-то ее и выдали. Ну, вроде того, что Анторан — не планета, а звезда. А между прочим, только одна звезда поблизости удовлетворяет всем условиям. — Фолкейн дал Бельягору время недовольно поворчать, а потом указал на небо. — Бета Центавра.

Резидент Лиги взорвался-таки. Он метался по рубке, размахивал руками и ругался. Фолкейн старался запомнить наиболее красочные эпитеты для использования в будущем.

Наконец Бельягор несколько успокоился, остановился, поднял палец и произнес:

— Ты неописуемый идиот. К твоему сведению, Бета — голубой гигант типа В. И всем давным-давно известно, что звезды-гиганты не имеют планет: это следует из отношения углового момента к единице массы. А уж когда появился гиперпространственный двигатель, экспедиции к таким звездам доказали это на практике. Даже если предположить, что светило каким-то образом обзавелось спутниками, они оказались бы непригодными для жизни. Гигантские звезды сжигают водород с такой скоростью, что время их существования измеряется миллионами лет. Миллионами, слышишь, а не миллиардами. Бета Центавра едва ли старше десяти миллионов лет, а больше половины ее жизни — я имею в виду устойчивое состояние — уже миновало. Ей предстоит превратиться в сверхновую, а затем в белого карлика. Жизнь не успела бы развиться на планетах, прежде чем они погибли бы. Да и нет там никаких планет, повторяю тебе. Почему только солнца меньшего размера могут иметь спутники, понятно: протозвезда-гигант, образуясь из межзвездной материи, создает слишком сильное гравитационное поле, чтобы в нем мог происходить процесс вторичного сжатия вещества. Я-то думал, что даже люди знакомятся с азами элементарной астрофизики в начальной школе. Я ошибался. Ну вот, зато теперь ты знаешь. — Его голос поднялся до визга. — И ради этого-то ты вытащил меня из постели!

Фолкейн сделал шаг в сторону и загородил выход.

— Но все это мне известно. Да и любому известно. Антораниты как раз и построили всю свою стратегию на нашем предвзятом мнении. Они рассчитывают к тому времени, когда мы поймем, что бета Центавра — исключение из правила, уже овладеть всем регионом.

Бельягор плюхнулся в пилотское кресло, сложил руки на груди и проскрежетал:

— Ну ладно, доигрывай этот фарс до конца, раз уж тебе неймется.

— Факты таковы, — принялся перечислять Фолкейн. — Во-первых, система Анторана колонизирована красками, которые по своей природе не могут жить на планетах холодных звезд вроде земного Солнца. Во-вторых, Анторан имеет шесть планет в зоне, где вода существует в виде жидкости. Как бы ни выстраивать их орбиты, такая зона должна быть очень обширна, — а это говорит о соответствующей мощи излучения. В-третьих, самая удаленная от солнца из этих планет получает слишком мало тепла и света, чтобы быть удобной для краоков, но вполне пригодна для жизни человека. При этом на ней возникают полярные сияния, даже и в умеренных широтах; а для этого нужно, чтобы звезда испускала огромное количество частиц высоких энергий — другими словами, была гигантом. В-четвертых, эта планета, Ньюхейм, очень удалена от Анторана. Доказательством тому служат три независимых факта: с Ньюхейма невооруженному взгляду светило не кажется диском; на планете отсутствуют вызванные притяжением солнца приливы; период обращения вокруг звезды очень велик, может быть, порядка двух земных столетий. О такой длительности года на Ньюхейме я догадался, когда Ютта проговорилась, что им пришлось перенести поселения ближе к полюсам из-за жары. Вытянутость орбиты привела к тому, что низкие широты оказались непригодны для жизни и из-за высокого уровня ультрафиолета, преодолевающего озоновый слой, как это происходит здесь, на Ванессе. Первое поселение на Ньюхейме появилось лет сорок назад. Другими словами, удаленность планеты от солнца меняется так медленно, что колонисты сочли рациональным поселиться в районах, которые, как им было известно, позже придется покинуть. Думаю, они хотели использовать местные полезные ископаемые. Ну так вот, несмотря на огромное расстояние от светила, на Ньюхейме можно жить, если, конечно, не иметь ничего против основательного загара. Какая же звезда способна в такой мере противостоять закону обратных квадратов? Только голубой гигант! А бета Центавра — единственный голубой гигант поблизости.