Полночные восспоминания - Сидни Шелдон

- Мне нужен экземпляр "Лайфа". Номер трехили четырехнедельной давности. С портретом Сталина на обложке.

- Я закажу, мистер Фрейзер, - ответила секретарша.

- Салли, я сейчас говорю по телефону с сенатором Барахоном и хочу прочитать ему абзац из этого номера. Так что в твоем распоряжении две минуты. - Он вернулся в кабинет и закрыл за собой дверь.

Претендентки посмотрели друг на друга и пожали плечами.

Кэтрин стояла и напряженно думала. Потом повернулась и выскочила из офиса, успев услышать, как одна из женщин сказала: "Превосходно. Одной меньше."

Через три минуты Кэтрин вернулсь с экземпляром старого "Лайфа" с портретом Сталина на обложке и подала его секретарше. Через пять минут Кэтрин пригласили в кабинет мистера Фрейзера.

- Салли сказала, вы принесли номер "Лайфа"?

- Да, сэр.

- Не думаю, чтобы у вас случайно оказался в сумке номер журнала трехнедельной давности.

- Нет, сэр.

- Как же вы умудрились так быстро его найти?

- Пошла в парикмахерскую. В парикмахерских и еще у зубных врачей в приемных всегда лежат старые журналы.

- Вы всегда так хорошо соображаете?

- Нет, сер.

- Ничего, мы это выясним, - сказал Уильям Фрейзер.

Так она нашла работу.

Кэтрин нравилось работать у Фрейзера. Он был богатым и общительным холостяком, который, казалось, знал всех в Вашингтоне. Журнал "Тайм" называл его "самым завидным холостяком года".

Через шесть месяцев после того, как она начала работать у Уильям Фрейзера, они полюбили друг друга.

Когда он привел Кэтрин к себе в спальню, она сказала:

- Мне нужно тебе кое-что сказать. Я - девственница.

Фрейзер в изумлении покачал головой:

- Невероятно. Это же надо, связаться с единственной девственницей в Вашингтоне!

Однажды Уильям Фрейзер сказал ей:

- Нас попросили проследить за съемками фильма о наборе в ВВС, что снимается в Голливуде. Займись этим, пока я смотаюсь в Лондон.

- Я? Билл, я даже пленку в фотоаппарат вставить не умею. Что я понимаю в съемках учебного фильма?

Фрейзер усмехнулся:

- Не меньше других. Не волнуйся. У них есть директор, его зовут Аллан Бенджамин. Они там собираются актеров снимать.

- Почему?

- Наверное, им кажется, что солдаты недостаточно убедительны в роли солдат.

- Действительно, похоже на армию.

И Кэтрин вылетела в Голливуд, чтобы руководить съемками учебного фильма.

Съемочная площадка была забита массовкой. Военная форма на многих плохо сидела.

- Извините, - обратилась Кэтрин к проходящему мимо человеку. - Где мне найти мистера Аллана Бенджамина?

- Маленького капрала? - он показал рукой: - Вон он.

Кэтрин повернулась и увидела невысокого, хрупкого человека в военной форме с нашивками капрала. Он орал на человека в форме генерала.

- Насрать мне на то, что сказал директор. У меня до хрена генералов. Мне рядовые нужны. - Он в отчаянии воздел руки к небу. - Все хотят быть начальниками, никто не хочет быть индейцем.

- Извините, - вмешалась Кэтрин. - Я - Кэтрин Александер.

- Слава богу! - воскликнул маленький человек. - Беритесь за дело. Я вообще не знаю, что здесь делаю. Я редактировал коммерческий мебельный журнал в Диаборне за 35 тысяч долларов в год, когда меня забрали в войска связи и послали писать сценарии учебных фильмов. Что я понимаю в режиссуре? Так что, делайте что хотите. - Он повернулся и поспешил к выходу, оставив Кэтрин в одиночестве.

К ней подошел худой, седой мужчина в свитере и насмешливо улыбнулся:

- Помощь не требуется?

- Требуется чудо, - ответила Кэтрин. - Я тут главная, но не имею представления, что от меня требуется.

Он усмехнулся:

- Добро пожаловать в Голливуд. Я - Том О'Брайн, помощник режиссера.

- Считаете, что здесь можно что-то сделать?

Она заметила, что он едва сдержал улыбку:

- Можно попытаться. Я сделал шесть картин с Вилли Уайлером. Все не так плохо, как кажется. Просто требуется организующее начало. А так, сценарий есть, декорации построены.

Кэтрин оглядела съемочную площадку.

- На некоторых форма сидит ужасно. Давайте попытаемся что-то поправить.

О'Брайн одобрительно кивнул:

- Правильно.

Кэтрин и О'Брайн подошли к членам массовки. Гвалт на огромной съемочной площадке стоял оглушительный.

- Потише, парни, - крикнул О'Брайн. - Знакомьтесь, это мисс Александер. Она здесь будет за главную.

- Пожалуйста, - сказала Кэтрин, - постройтесь, чтобы можно было на вас посмотреть.

О'Брайн кое-как построил массовку. Кэтрин услышала смех и голоса и в раздражении повернулась. Один из мужчин в форме, стоящий скраю, не обращая на нее никакого внимания, болтал с хихикающими девицами, ловившими каждое его слово. Поведение мужчины разозлило Кэтрин.

- Извините, не желаете ли присоединиться к остальным?

Он повернулся и лениво спросил:

- Вы ко мне обращаетесь?

- Да. Нам хотелось бы начать работать.

Он был потрясающе хорош собой - высокого роста, стройный, с сине-черными волосами и бешеными темными глазами. Форма сидела на нем как влитая. На плечах виднелись капитанские нашивки, а грудь украшало яркое разноцветье лент. Кэтрин не могла отвести от них взгляда.

- Эти медали...

- Что, босс, впечатляет? - У него был низкий, насмешливый голос.

- Снимите их.

- Почему? Хотел слегка раскрасить фильм.

- Вы забыли об одном. Сегодня Америка не воюет. Все подумают, что вы заработали их на ярмарке.

- Вы правы, - согласился он, присмирев. - Я об этом не подумал. Я сниму часть.

- Снимите _в_с_е_, - резко сказала Кэтрин.

После утренних съемок, во время обеда он подошел к ее столику:

- Ну как я сегодня утром? Достаточно был убедителен?

Его манеры действовали ей на нервы.

- Вам нравится носить форму и заигрывать с девочками. А пойти в армию вы не думали?

Он оказался безмерно удивленным:

- Чтоб меня убили? Это для дураков.

Кэтрин еле сдерживалась.

- Я вас презираю.

- За что?

- Если вы не понимаете за что, то мне никогда не удастся вам это объяснить.

- Может, попытаетесь? Сегодня за ужином. У вас. Вы готовить умеете?

- Не трудитесь возвращаться на съемочную площадку, - резко сказала Кэтрин. - Я распоряжусь, чтобы О'Брайн послал вам чек за сегодняшнюю работу. Ваше имя?

- Дуглас. Ларри Дуглас.

Воспоминания о наглом молодом актере грызли Кэтрин, но она решила забыть о нем раз и навсегда. Почему-то сделать это труднее, чем решить.

Кэтрин вернулась в Вашингтон, и Уильям Фрейзер сказал ей:

- Я по тебе соскучился. Я много о тебе думал. Ты меня любишь?

- Очень, Билл.

- Я тебя тоже люблю. Давай пойдем сегодня и отпразднуем.

Кэтрин поняла, что сегодня вечером он сделает ей предложение.

Они пошли в "Джефферсон клуб", где собиралась избранная публика. Во время ужина в зал вошел Ларри Дуглас все еще в военной форме и при всех регалиях. Не веря своим глазам, Кэтрин увидела, как он подошел к их столику и поздоровался, но не с ней, а с Фрейзером.

Фрейзер поднялся:

- Кэтти, познакомься, капитан Лоуренс Дуглас. Ларри, это мисс Александер, Кэтрин. Ларри служил в воздушных войсках, командовал звеном. Его уговаривали возглавить базу истребителей в Вирджинии, чтобы подготовить летчиков к боевым действиям.

Как в старом фильме, перед глазами Кэтрин пронеслись недавние сцены. Она вспомнила, как приказала ему снять нашивки и медали, что он и сделал с удовольствием. Какой же самодовольной и самоуверенной она была, да еще обозвала его трусом. Ей захотелось спрятаться под стол.

На следующий день Ларри Дуглас позвонил ей в контору, но она отказалась подойти к телефону. В конце рабочего дня он ждал ее у подъезда. Он снял все свои медали и ленты и оставил только нашивки старшего лейтенанта.

Улыбаясь, он подошел к ней:

- Так лучше?

Кэтрин уставилась не него.

- Разве разрешается носить не те знаки отличия?

- Понятия не имею. Я думал, это в вашей компетенции.

Она взглянула в его глаза и поняла, что пропала. Была в нем какая-то магнетическая сила, которой невозможно было противиться.

- Чего вы от меня хотите?

- Всего. Я хочу вас.

Они отправились к нему на квартиру и занялись любовью. Это было такое счастье, о существовании которого Кэтрин и не подозревала, фантастическое слияние, от которого качалась вся комната и вся Вселенная, окончившееся полным экстазом, потрясающее путешествие без начала и конца. Она лежала без сил, молча, крепко прижав его к себе, желая только одного чтобы это длилось вечно.

Через пять часов они поженились в Мэриленде.

Теперь, в самолете, на пути в Лондон к новой жизни, Кэтрин думала: "Мы были так счастливы. Что же с нами случилось и когда? Романтические фильмы и песни о любви заманили нас в ловушку, заставив поверить, что все всегда кончается хорошо, что есть еще рыцари в сверкающих доспехах и что есть любовь, которая никогда не проходит. Мы поверили, что у Джеймса Стюарта и Донны Рид действительно была "Прекрасная жизнь", мы знали, что Кларк Гейбл и Клаудетта Колберт будут навеки вместе, после того как "Однажды вечером это случилось", и мы лили слезы, когда Фредерик Марч вернулся к Мирне Лой, чтобы провести с ней "Лучшие годы жизни", и мы были уверены, что Джоан Фонтайн нашла свое счастье в объятиях Лоуренса Оливье в "Ребекке". "Я буду любить тебя всегда". Почему мужчины все знают наперед? Как они все просчитывают, с секундомером, что ли? "Какая глубина у океана?" Что имел в виду Ирвинг Берлин? Один фут? Два фута? И это, "Навсегда и еще на один день". Я ухожу. Дай мне развод. "Этот чудесный вечер". Давай залезем на гору Тцоумерка... "Ты, ночь и музыка". Управляющий гостиницей сказал мне, что здесь есть пещеры... (Я люблю тебя). "Потому что я сентиментален". Никто и никогда не узнает... Сейчас, пока она спит. "Люби меня". И мы слушали песни, смотрели фильмы и думали, что такая она и есть, жизнь. Я так верила своему мужу. Поверю ли я еще кому-нибудь? Что я такое сделала, что он захотел меня убить?"