Квест «Другой мир». Турнир - Геярова Ная

Говорила, а у самой сердце отбивало бешеный ритм.

Эррхан нахмурился.

– Я не думал, что простые вопросы так тебя заденут.

– Слишком много вопросов.

– У тебя было трудное детство?

– Я пошла. Хорошего тебе дня, Эррхан, – я отвернулась.

Боевик вскочил и поймал уходящую меня за руку.

– Прости, вероятно, тебе неприятно вспоминать что-то из прошлого, а тут я со своими вопросами. Не хочешь, не говори. Просто то, что произошло на полигоне…

– Не повторится, – твердо сказала я. – Это страх, неожиданность. В каждом есть темное…

– Не каждый знает запрещенные заклинания. И не каждый с таким упоением уничтожает нежить.

Я мягко убрала пальцы Эррхана со своей руки. И направилась к выходу.

Он догнал. Ухватил за плечи, повернул к себе и прижал, смотря в мое запрокинутое лицо.

– Да что с тобой происходит, Льярра?

– Если я скажу, что это не мой секрет, но я обязалась его сохранить, ты успокоишься?

Эррхан отпустил мои плечи, но лишь для того, чтобы взять за руки. Крепко сжал мои ладони.

– Нарушение клятвы для боевика позор. Ты сейчас в нашей команде, и я с уважением отнесусь к твоим клятвам, кому бы они ни были даны. Но просто скажи, ты хоть как-то связана с повстанцами?

Последнее он спросил шепотом, склонившись к моему лицу очень-очень близко.

– Я – нет! – это был честный ответ. Я – настоящая я, никак не связана с сопротивлением. За Льярру отвечать не могла.

Внимательный взгляд Эррхана еще минуту изучал меня. А потом парень отстранился и повел меня обратно к столику.

– Здесь очень вкусные оладьи. Завтракаем и идем за твоей экипировкой.

Я сдержалась от облегченного выдоха. Мне стало спокойнее. Я была уверена, Эррхан еще долго не вернется к нашему разговору.

Из ресторанчика мы вышли через полчаса. Эррхан шел молча, вежливо придерживая меня за локоть. Прохожих становилось все больше. Солнце уже стояло в зените. Но жары не было. Вместе с зелеными насаждениями встречались пожелтевшие листья, мягким шорохом скользили опавшие, хрустя под ногами. Шустрые дворники сметали их на обочину и убирали в высокие урны. Но кое-где все же еще цвели цветы.

– Последние цветения, – сказал Эррхан. – Я люблю осень в Каркринсе. Он тогда необычайно красив. У последних цветов необычный аромат, как будто они стараются сильнее благоухать, перед тем как уйти в зимнюю спячку. А потом просто замирают.

– Оставаясь зелеными? – удивилась я.

– В большинстве своем да, – кивнул парень. – В ХиллРауне зима теплая. Разве что пройдет сезон дождей. А у вас не так? Я знаю, что есть государства, где зимой холодно и падает снег. Ты из такого?

– Вроде того, – ответила неопределенно. – У нас осенью часто дожди и серо. Деревья, цветы, травы, все желтеет, потом опадает. Становится холодно. Везде снег.

– Холодно, бр-р-р… Я не люблю холод, – признался Эррхан.

Я качнула плечами.

– В этом есть особая прелесть. Когда деревья становятся белыми. Выходишь, вдыхаешь морозный воздух. Все белое, чистое, свежее.

– Мне не понять, – пожал парень плечами. – Я из черных драконов. Теплолюбивых. Тем, у кого холодная магия, наверное, зима кажется красивой.

– Очень красивой, – подтвердила я. – Если жить за городом. В центре же снег слишком быстро превращается в слякоть, накат и гололедицу. Но это все равно чудесно.

– Ты любишь то место, где жила? Хочешь вернуться? – с напряжением в голосе спросил Эррхан.

– Люблю, – призналась я. – Хотя Каркринс мне тоже очень понравился. И я благодарна, что ты решил провести меня по его улочкам.

На лице боевика появилась легкая улыбка.

– А ты знаешь, по какой улице мы сейчас идем?

– Нет.

– Это центральная аллея, ведущая к парку с одноименным именем, – Аллея Белдок.

Я остановилась и уставилась с удивлением на боевика.

– Белдок? Это в честь какого-то родственника нашей Сиреи?

Он сощурился.

– Отца. Ты знаешь историю ее семьи?

– Нет. Я не из здешних мест. И там, откуда я приехала, мало что изучают о ХиллРауне.

Эррхан приподнял брови, но тут же выдал:

– Даже предполагать не хочу, из какой глуши ты приехала. И что это за государство такое, где не изучают ХиллРаун и великое темное побоище. Хотя это, вероятно, объясняет, откуда ты знаешь темные заклинания и почему считаешь это нормальным. Наверное, у вас много темных.

– У нас всяких много, – уклончиво ответила я.

Эррхан снова подхватил меня за локоть и повел дальше по аллее.

– Отец Сиреи, двоюродный брат правителя Керона, Бенжел Белдок, был главнокомандующим гвардии искателей. Они вытеснили сопротивление с наших земель. Последние остатки темных повстанцев собрались, зализывая раны в графстве Вистангер. Отдаленное местечко с небольшим населением. Но и там их выследили. Загнали в поместье самого графа и уничтожили. Правда, это стало последней битвой генерала Белдока.

– Он погиб?

– История гласит, что в поместье Вистангера собрались лидеры повстанцев и окутали его очень сильными магическими заклинаниями и защитой. Белдок смог их пробить. Но как только он вошел туда с полусотней своих лучших ребят, их отрезало от остальных черной завесой новой защиты. Несколько часов гвардия пыталась пробиться через внезапно возникнувший черный щит. Но едва тот пал, как замок рухнул и рассыпался в прах. Даже руин не осталось. Больше недели велись поиски тел повстанцев и генерала с его ребятами. Никого не нашли. Сопротивленцы решили уйти достойно, они уничтожили себя, но забрали и лучших среди искателей.

– Какая страшная смерть, – мне стало не по себе.

– Героическая. В тот же год высадили эту аллею и назвали его именем. Она ведет в сердце Каркринса – парк Победы. Каждый искатель и житель ХиллРауна чтит память генерала Белдока и ребят, погибших вместе с ним.

– И что, все-все повстанцы были уничтожены? – я задумчиво шла по аллее. – А как же те, о которых сейчас говорят?

– Мелочь. Трусы, те, кто разбежался, оставив своих лидеров, и теперь они пытаются создать новое сопротивление. Но им никогда не собрать тех сил, что были. Таких лидеров, которые возглавляли старое сопротивление, больше не будет. Разве могут трусы стать лидерами? Нет, это мечты низших темных. Совет искателей не позволит поднять голову черной гидре сопротивления. Если где-то и появляются мелкие группы, их тут же вычисляют и нейтрализуют. Система работает четко.

Я ничего на это не сказала. Если бы все работало так четко, и сопротивление было настолько слабым, то в институте на месте декана некромагов сейчас не сидел бы искатель Кхедс Шаир.

– Нам сюда, – отвлек меня от мыслей боевик, сворачивая на людную улицу. – Это торговый квартал.

– Здесь мы сможем все найти?

– Да, – коротко ответил Эррхан и потянул меня в толпу.

Мы прошли вдоль лавок с фруктами и овощами. Вдоль витрин, за которыми стояли деревянные манекены, облаченные в платья, костюмы, плащи. Мимо магазинчиков с предметами быта и всякими безделушками.

– Здесь, – боевик направился к лавке с вывеской: «Боевой дух».

– Джем! – прикрикнул, открывая дверь и пропуская первой меня.

Здесь было много рядов со всяческой спецодеждой, а у стенок стеллажи с оружием и другими совершенно незнакомыми мне предметами.

Из крайнего ряда выглянул коренастый плотный мужчина с черной бородой.

– О, лорд Альмари, – расплылся он в благожелательной улыбке. – Рад видеть. Вы же вроде недавно у нас были? Неужели поистрепались на своих полигонах? Знатно вас там гоняют. А это кто у нас? – он посмотрел на меня.

– Это член моей команды, и ее нужно собрать. От и до.

Улыбка торговца стала шире.

– Будет сделано. Давно у нас не было девушек из института. Но у меня все есть, на любые случаи. Бывает, искательские ко мне заходят. Вот среди их одежки и поищем. Из оружия что брать будете?

Эррхан вопросительно посмотрел на меня.

– Твой клинок сломан, его заменим. Чем, кроме них, умеешь пользоваться?