Фантастическая женщина - Кенди Шеперд

– Вы имеете в виду сделать копию? Может, да. Или нет. Но фонтан – это фокусная точка сада. Стенка, окружающая пруд, играет ту же роль, что ограда для всего сада.

– Значит, между ними будет визуальная связь. – Деклан привык мыслить образами. В этом они были похожи.

Она смотрела на когда-то великолепный фонтан с такой тоской, что это его тронуло.

– Стыдно не предпринять попытки починить его. Терпеть не могу, когда пропадает зря что-то старинное и красивое, способное, кроме того, доставить удовольствие глазам и душе.

Деклану не хотелось, чтобы свет в ее глазах погас, но и не хотелось слишком углубляться в эти проблемы. Он вытер подошвы туфель о гравий, лежавший вокруг пруда.

– Значит, будем восстанавливать.

– Спасибо вам! – Глаза цвета мускатного ореха снова вспыхнули. На миг Деклан испугался, что она бросится обниматься, плотно прижал руки к бокам и попятился назад.

Он не прикасался ни к одной женщине с той страшной ночи, когда потерял Лизу. Онемев от горя и обезумев от отчаяния. Терпел, когда его обнимали в больнице, пытаясь успокоить, стоял как каменный, когда его обнимала мать – слишком поздно, чтобы это могло его утешить. Единственный человек, которого он обнял сам, была Дженни, его бывшая няня, ставшая ему ближе, чем родители. Дженни обнимала его, когда он рыдал, узнав, что потерял и Лизу, и ребенка, о котором так мечтал. Рыдал так, словно с этими слезами уходила последняя надежда и вся последующая жизнь теряла смысл.

Деклан не хотел обниматься и сейчас. В особенности с этой женщиной, пробудившей от глубокого забытья его творческую фантазию, к которой его тянуло, несмотря на все старания оставаться в стороне.

– Не ждите, что стану в этом участвовать. Это ваше дело. Я вам полностью доверяю.

– Понимаю.

Так ли это? Могла ли она понять? Последние два года Деклан провел в полной изоляции, сохраняя лишь виртуальную связь с миром, и ему совсем не улыбалась мысль о том, что здесь появятся рабочие, нарушающие его уединение. Пусть будет только она. Правда, если уж он брался за какое-то дело, то хотел видеть его завершенным. Когда это зависело от него, так и было. Только перед лицом смерти он оказался бессилен и не смог предотвратить то, что безвозвратно изменило его жизнь.

– Можете приглашать специалистов по фонтанам. Но сделайте так, чтобы они не попадались мне на глаза. Не хочу, чтобы кто-нибудь громыхал здесь повсюду.

– Сделаю все, что смогу. Хотя эти парни не любят, когда их пытаются взнуздать.

Деклан нехотя улыбнулся в ответ на ее улыбку:

– Уверен, вы найдете способ держать их в узде.

Как нашла способ пробить брешь в том, что его мать называла крепостью Деклана. Он вдруг понял, что с тех пор, как здесь появилась Шелли, он улыбается чаще, чем за все последние годы. Шелли засмеялась:

– Да уж, я объясню им, кто здесь главный. Не беспокойтесь. Мне пришлось хорошо потрудиться, чтобы меня принимали всерьез в этом бизнесе. Если кому-нибудь взбредет в голову шутки шутить, вылетит отсюда как пробка из бутылки.

В это он мог поверить с легкостью. Женщина-воин. На посту. Деклан вылез из пустого фонтана, подумал о том, не подать ли руку Шелли. Подумал еще раз. И понял, что недостаточно уверен в себе, чтобы прикоснуться к ней.

Потом пришло в голову, что она в этом не нуждается. Не успел он додумать эту мысль, как шустрая Шелли с легкостью и ловкостью гимнаста выпрыгнула из фонтана. Деклан начинал подозревать, что она из тех женщин, которые вообще не нуждаются в мужской помощи. Но, как ни странно, она пробуждала в нем инстинкт защитника.

– Кажется, мы обо всем договорились. Вы занимаетесь фонтаном, я возвращаюсь к своей работе.

На самом деле у него не было ничего такого, что нельзя отложить до вечера. Но ему не хотелось проводить слишком много времени в обществе этой женщины. Не хотелось вдруг обнаружить, что он ждет ее прихода. Сегодня он даже установил будильник, чтобы не пропустить ее. Больше такого не будет.

– Я открою вам сарай. А потом исчезну.

Чтобы отгородиться от сладкого цветочного аромата и улыбчивых глаз.

Подобно значительной части его владений за пределами дома, сарай угрожал завалиться. Замок оказался настолько ржавым, что потребовалось какое-то время повозиться с ключами, прежде чем удалось отпереть его и, отодвинув засов, открыть дверь. Неудивительно, что внутри царил страшный беспорядок. Сарай был заставлен скамейками и полками, завален инструментами. На полу валялись старые грязные банки, бутылки и цветочные горшки, которые давно надо было выбросить. В углах стен и окон нависала паутина. Деклан мог поклясться, что услышал шорох, когда Шелли сделала несколько робких шагов. Хотя даже здесь разглядела больше, чем просто груду хлама.

– О господи, это же настоящий старинный садовый сарай. Даже сохранились специальные скамейки для горшков и еще много всего. В каком еще городском саду найдется место для всего этого? Как же он мне нравится!

Она сдернула с головы шляпу, обнажая две золотисто-медовых косы, заколотых наверх. Несколько прядей, выбившись на свободу, легли вдоль длинной изящной шеи. В лучах утреннего солнца, пробивавшихся сквозь грязные стекла, они блестели, как золотой клад, в укромной темноте старого сарая. Одна непослушная прядь упала на лоб. Деклан крепко сжал кулаки, удерживаясь от соблазна убрать ее на место. Страшно хотелось увидеть, как выглядела бы грива, если бы Шелли распустила ее и позволила свободно спадать по спине. Интересно, как бы она расценила просьбу работодателя распустить волосы, чтобы он мог сделать набросок? Как сексуальное домогательство? Пожалуй, да. Деклану не хотелось пугать ее. Шелли шагнула вперед, намереваясь приступить к обследованию.

– Будьте осторожны, здесь могут быть пауки.

По его опыту при мысли о пауках большинство женщин начинали визжать. В Сиднее водились смертельно опасные воронковые и красноспинные пауки, и неудивительно обнаружить в сарае кого-то из них.

– Я не боюсь пауков.

– Почему-то меня это не удивляет.

– Я никогда не стала бы садовником, если бы падала в обморок от такой ерунды.

– А как насчет крупных экземпляров?

В Шелли было что-то такое, от чего Деклана неудержимо тянуло ее дразнить. Но она все принимала всерьез.

– Даже самый большой паук гораздо меньше меня.

Действительно ли она ничего не боится или хвастается?

– Понятно, – отозвался он, глядя на ее большие ботинки, без сомнения способные поставить на место любого самого агрессивного паука.

– Вот змеи – другое дело. Я выросла в горах неподалеку от Литгоу. Они нам часто попадались. Когда я ездила на лошади, всегда старалась перепрыгнуть через них. – Она передернулась. – Никогда не смогу к ним привыкнуть.