Неистовое пламя. Возрождение Аристарха - София Блэйк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За счет темных мешков под глазами, тетя Розалин выглядела старше своих лет. Она завязала блондинистые прямые волосы в пучок на затылке и обвязала пояс фартуком в цветочек. Ее фигура видоизменилась, и больше не была спортивного телосложения, раннее обусловленного пешими нагрузками и постоянной работой в саду. Теперь она сильно похудела, ее щеки осунулись.
В гостиной их уже ожидал дядя Майк, сидящий в кресле, обтянутом коричневой кожей. Он смотрел на спарринг двух боксеров по спортивному каналу, идущему в прямом эфире, но по глазам можно было понять, что на самом деле ему сейчас не до этого. Завидев Сэма, дядя поднялся и в упор посмотрел на юношу.
Заостренные черты его лица строго искривились, рука сжимала пульт от телевизора, так будто пыталась его сломать. Дядя был одет в спортивный костюм, а значит, лишь недавно вернулся с работы. Он выключил телевизор и мгновенно отбросил пульт на диван.
— Что случилось? — спросил Сэм, нервно сглотнув.
— А ты ведь не знаешь что случилось, да? — дядя усмехнулся, будто Сэм его разыгрывает, — Ты приехал, как ни в чем не бывало провести дома пару дней или планировал водить нас за нос все каникулы?
— Майк, помягче, — устало попросила тетя, — Мы же все уже обсудили с тобой…
Он остановил ее взмахом руки, мол «Сам прекрасно знаю», и продолжил гневно смотреть на Сэма. У юноши все внутри похолодело, когда он сложил в уме два и два. Неужели тетя выглядит такой уставшей и измученной, а дядя даже успел переодеться потому, что они все эти дни ругались из-за него? Но это невозможно, ведь директор мог позвонить только сегодня, никак не ранее, чем прошла педагогическая комиссия! Тогда как тетя успела так быстро похудеть и осунуться, почему перестала заниматься любимым цветником? Нет, здесь явно было замешано что-то еще.
— Естественно, мы знаем о том, что ты учудил в школе два дня назад, — он кивнул на свою руку, и Сэм только сейчас заметил там брошюру лагеря, точно такую же, как у него самого. Должно быть, школа отправила ее по почте, поэтому ящик оказался открытым, — Может, объяснишь, с какой стати ты решил разбить мальчику нос?
Сэм вкратце описал все, что произошло в тот день возле стен западного кампуса. Приемные родители не стали перебивать его и дали закончить рассказ истории самому.
— Я не сделал ничего плохого в тот день, ты сам учил меня защищаться, чтобы выжить, — объяснялся Сэм с некоторой обидой на дядю за такой сильный напор.
— Но я никогда в жизни не учил тебя нападать первым! — воскликнул тот, — Зачем ты ударил одноклассника и начал драку?
— Потому что там была девочка, дядя Майк! — они давно договорились с дядей называть друг друга неформально, но сейчас он чувствовал острую необходимость в формальностях, — Беззащитный ребенок, над которым месяц издевались эти идиоты! Разве ты прошел бы мимо?
Он на секунду застопорился, и Сэму даже показалось, что у него получится переубедить приемного отца, но дядя Майк быстро опроверг эти надежды:
— Я взрослый человек, а ты всего лишь ребенок, такой же, как эта девочка. Можно было позвать взрослых, поговорить с ними спокойно, но не лезть, когда тебя это не касается!
— О каких взрослых идет речь? Да кто вообще станет меня слушать? В этой школе я — никто. И звать меня никак.
Сэм обратился взглядом к тете, безмолвно прося у нее поддержки. Сейчас она была единственной, кто мог ему ее оказать.
— На самом деле я считаю, что любой конфликт можно решить миром… — она посмотрела на приемного сына с толикой разочарования.
— И ты туда же?! — в негодовании воскликнул Сэм.
Она избегала смотреть ему в глаза, вместо этого обратившись к своему мужу.
— Будь терпеливее, Майк. Все вместе мы сможем решить эту проблему, он научится самоконтролю, может психотерапевт что-нибудь посоветует.
Сэму захотелось вырвать себе уши и вставить на их место новые, ведь он был уверен, что нынешние его подводят. Она сейчас серьезно думает записать его к психотерапевту, как какого-то душевно больного психа? Он многого ожидал здесь услышать, но к такому явно не был готов.
— Да какие к черту терапевты?! — вспыхнул Майк и здесь юноша был с ним солидарен, — Никакому врачу не исправить то, что сидит у него в крови с самого рождения!
— Майк! — она окликнула его с испугом и неким нажимом, словно тот разболтал серьезный секрет.
Собственно, Сэм все равно не понял, что дядя имеет в виду. В каком смысле «сидит в крови»? Его родители никогда не были особенно вспыльчивы, скорее наоборот рассудительны и спокойны, как водная гладь в безветренное утро.
— Что это значит? — задал он вопрос.
— Неважно — ответил дядя, — Это не отменяет того факта, что ты полностью пускаешь свою жизнь псу под хвост, парень! Раз такой самостоятельный, готов ли ты бегать повсюду с мусорным ведром и половой тряпкой из-за какой-то там девчонки?
— Да, готов, — твердо ответил Сэм, — Я не хочу больше приносить вам проблемы, поэтому возьму ответственность на себя.
Кажется, его слова еще больше вывели из себя дядю, ведь он от злобы едва краской не заливался. Обычно такого не происходило, значит, проделки Сэма в глазах приемного отца стали куда более весомыми, хоть для него самого колебались на том же самом уровне, что и предыдущие.
— Не хочешь приносить проблемы? — дядя повысил голос, — Да ты вечно влипаешь в неприятности! Разве этому я учил тебя все эти шесть лет? Этому?! — он злобно смял в кулаке листок с изображением лагеря, — Неблагодарный мальчишка! Я потратил на тебя столько своего времени и сил не для подобной отдачи!
У Сэма было на уме с десяток едких ответов, которые можно было бросить, но он пересилил себя и лишь молча стоял, пропуская это через себя. Снова. С тех пор как погибли родители Сэма, они с дядей довольно хорошо сблизились, практически никогда не ссорились, разве что на фоне его выходок. В таких случаях Сэм уже привык к небольшому повышению градуса, ведь у дяди частенько случались эмоциональные срывы, но сейчас похоже настал апогей его терпения. Неужели все это время дядя Майк таил на него обиду?
— Майк, — тетя мягко коснулась его руки, но муж отмахнулся от нее.
— А что Майк? Неужели я не прав?
Сэм стремглав повернулся и направился назад к выходу, не в силах больше
