Дойти до рассвета - Виктор Левашов

- Моя фамилия Дёмушкин... Вячеслав. Служил вместе с вашим...

- Пойдемте... - оборвала его Ирина и, быстро поднявшись, обернулась к заинтересовавшимся нежданным визитёром подругам: - Девочки, за Санькой приглядите, я сейчас вернусь...

- Иди, иди, конечно... - закивали мамы.

Они отошли, и Ирина, подняв на него насмешливо-горький взгляд, спросила:

- Что же гражданин Рябцев сам не приехал, а парламентёра прислал?

- Что? - ошарашенно переспросил Дёмушкин и в растерянности потёр бровь. - Причём тут парламентёр?..

- Послушайте, Вячеслав... - холодно отозвалась Ирина, не отрывая от Дёмушкина взгляда. - Я не для того в другой город переехала, чтобы даже здесь он о себе напоминал. Кончено у нас с ним, понимаете? И слышать о нём я больше не желаю! Я вас очень прошу - не приходите сюда, не уговаривайте... Фамилии Рябцев я даже слышать не хочу! Извините, что у нас такой разговор...

Ответом ей было молчание. Дёмушкин понял вдруг простую истину - Ирина ничего не знает, и всё, что он планировал сказать, куда-то исчезло, испарилось из головы, оставив место только полной растерянности. Как ей теперь рассказать, что Сашка мечтал увидеть её с сыном, как медленно и тяжело умирал на той высотке в горах Панджшера?.. Она, похоже, даже не знает, что Саня похоронен в родном городе в июне 82-го. И бессмысленно сейчас гадать, почему так вышло - то ли родственники не захотели сообщить, то ли...

- Я понял... - хрипло произнёс Дёмушкин после долгой паузы. - Хорошо, Ирина, я сейчас уйду. Только, знаете, Ирина, я ведь вас уговаривать не собирался... - он вытащил из кармана блокнот с фотографией и коробочку с перстнем. - Саша просил вам это передать...

- Боже, какая щедрость... - усмехнулась Ирина. - Всё?

- Нет, не всё! Ещё он просил, чтобы вы его простили и берегли сына...

- Какая забота, вспомнил!.. Ничего мне от него не надо, уберите, не возьму! И ещё ему передайте, что...

-- Некому... - перебил её Дёмушкин и протянул блокнот с коробочкой. Возьмите, это ваше...

- Что? - Ирина непонимающе взглянула на Дёмушкина. - Почему "некому"?..

- Мне передать некому... - подтвердил Дёмушкин. - Саша погиб в мае 82-го. Я был рядом с ним, когда он... - тут он осёкся и замолчал. Неожиданно до него дошло, что все её слова о Сашке - неправда, всего лишь маска, под которой скрываются боль и обида. Но сейчас эта маска исчезла, и он увидел наполненные слезами глаза.

- Не надо, Ира... - только и успел сказать Дёмушкин, как та, разрыдавшись, уткнулась ему в грудь. Она плакала, как тысячи матерей, сестёр и жён, к которым прибыли "цинки" с далёкого и непонятного Востока, где шла чужая, "закрытая" афганская война. И ей, как и тем женщинам, сейчас нужен был рядом кто-то, кому можно излить своё горе, выплеснуть его в слезах и плаче. И он ничего не мог с этим поделать.

- ...Я ничего не знала, клянусь!.. Боже... Саша!..

- Я понимаю, Ира, успокойтесь...

- Но почему, почему никто не сообщил?! Простите, Слава... - всё ещё всхлипывала Ирина. - Слава... - она, наконец, подняла на него покрасневшие глаза. - Вы можете сейчас ко мне зайти? Время у вас есть?..

Помимо воли Дёмушкин глянул на часы.

- Прошу вас!.. - Ирина взяла его за руку. - Я хочу знать об этом всё!.. - она прикусила губу.

- Хорошо... Часа полтора у меня ещё есть...

- Вот и славно... - Ирина прерывисто вздохнула и тщательно вытерла слёзы. - Сейчас пойдём, только сына заберу...

Под любопытными взглядами соседских мамаш они подошли к песочнице, и Ирина позвала: "Сашенька, сынок, пора домой!.."

Светловолосый карапуз оторвался от грузовика в песке, оглянулся. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, затем Дёмушкин кашлянул и, подойдя ближе, опустился на корточки перед пацанчиком: "Ну, здорово, Сан Саныч..." Ребёнок сначала сосредоточенно разглядывал незнакомца, потом неожиданно обхватил его за шею и отчётливо произнёс: "Папа плисол!.."

Разом охнули мамы на скамейке, невольно улыбнулась Ирина, а Дёмушкин испытал такой прилив нежности, что прижал ребёнка к себе. Он уже понял, что билеты на поезд, за которыми проторчал почти три часа, пропали - полностью и бесповоротно; что дома он опять пробудет недолго - только дела утрясёт; и в этот город, к этому дому он ещё вернётся, очень-очень скоро. Эту девчонку, которую язык не поворачивается назвать "женщиной", он больше не оставит, чего бы это ему не стоило! И этот мальчишка, который так доверчиво обхватил его за шею, теперь всегда будет точно знать, что папка обязательно вернётся...

Последнее, что вдруг осознал Дёмушкин, вставая и подхватывая парнишку на руки, - теперь он дошёл до рассвета, о котором каждый мечтал в Афгане...

1. Из этических соображений имя и фамилия предателя изменены.

2. Витебская - 103-я дивизия ВДВ, первая высадившаяся в Кабуле в декабре 1979 году. Речь идет о ИЛ-76, разбившемся под Кабулом 27-го декабря 1979 года.

3. "Берлинская бригада" - 22-я бригада специального назначения, одно из боеспособнейших диверсионно-разведывательных подразделений СА. Условное обозначение НАТО - "Красные дьяволы".

4. ОБМО - отдельный батальон материального обеспечения.

5. И на сегодняшний день Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище - одно их самых престижных военных училищ России.

P.S. Автор выражает искреннюю признательность Виктору и Наталье за их помощь и дружескую поддержку во время создания произведения.

Октябрь 1997 - март 1998