Четыре листа (ЛП) - Жако Ли

— Прости, что я прикоснулся к тебе. Я-я должен был вежливо предложить тебе массаж ног.

Мой взгляд останавливается на Адриане, который смотрит на то место на моей руке, где парень держал меня. Присутствуют огонь и гнев, которые я видела по телевизору. Только тогда, он врезался в противника, но это меркнет на фоне того, что происходит прямо сейчас.

Мое тело одобрительно гудит, когда я киваю парню, не сводя глаз с Адриана.

— Спасибо. Наслаждайтесь остатком вечера.

— Ценю это, — отвечает он, его голос напрягся из-за затянувшейся хватки Адриана.

Проходит еще секунда, прежде чем Адриан отпускает его и позволяет вернуться к своему другу, который исчез, как только он получил свои напитки.

— Тебе не нужно было этого делать, — говорю я не так громко, как собиралась: мои нервы все еще на взводе. — Он даже не…

— Никто не имеет права тебя трогать, Бамби. Не без твоего согласия.

Адриан кивает Уиллоу, которая улыбается и начинает делать то, что, как я полагаю, является его обычным напитком. Он поворачивается в сторону и кладет одно предплечье на барную стойку, а другую на спинку моего стула. Его карие глаза прожигают дорожку по моему телу, пока он не достигает моего лица, на что он ухмыляется.

— И я единственный, кто может массировать тебе ноги.

ГЛАВА 8

Является ли то, что только что произошло, одной из самых сексуальных вещей, которые когда-либо случались со мной? Да, ну, во — вторых, если я приму во внимание то, что произошло, пока он принимал душ. Но то, что он претендует на мои ноги, уже близко к этому списку.

Мое сердце, в настоящее время, бьётся об мою грудину, в то время как мой таз болит из-за того, сколько раз моя киска делала непроизвольные сжатия.

Адриан, будто он умеет читать мои мысли, одаривает меня полным набором блестящих зубов, прежде чем подмигнуть и повернуться к Томми, совершенно не подозревая о буре бабочек, которую он выпустил.

Откуда, черт возьми, у этих тварей еще есть крылья после сегодняшнего дня? Я не понимаю.

— Эй, друг. Как поживаешь?

Позвоночник Томми выпрямляется, его глаза начинают сверкать, как у мультяшного персонажа, когда он отвечает Адриану, и вскоре они теряются в разговоре. Это не редкость, когда он приходит. В конце концов, он Адриан Стоукс. Номер двадцать четыре. Местный герой и вундеркинд. Мальчик из телевизора, которого все знают и за чьим прогрессом все наблюдали.

Обычно я подшучиваю над тем, что я лучшая подруга какой-то знаменитости, но сейчас я пользуюсь этим, чтобы отдышаться и бросить взгляд на свою сестру.

Она смотрит на меня поверхностно, с понимающей ухмылкой на лице, намеренно избегая взгляда на меня.

Вот сучка.

Я знаю, чего она хочет. Чтобы я с ним пообщалась. Чтобы не позволить моему старому страху второго отказа взять надо мной верх. Но мне отказали. В тот день в лесу, прямо перед тем, как я оказалась вся в грязи. Это был явный шаг с моей стороны, и то, что он сделал, меня до сих пор беспокоит. По правде говоря, это также подпитывает мою постоянную тревогу, когда я даже думаю о том, чтобы снова поднять эту тему. Несмотря на то, что вещи явно изменились, я все еще могу нервничать.

Именно тогда я решила, что если что-то произойдёт, то первый шаг должен сделать он. Я не планирую всё упрощать.

Уиллоу наливает Адриану напиток, прежде чем заняться другими гостями, а я поворачиваюсь и выглядываю из окон паба. Пока я работала наверху, прошел дневной парад, но по мере того, как красивые сумеречные цвета сливались с голубым небом, на тротуаре появлялось всё больше людей.

У большинства из них неоново-зеленые ожерелья из светящихся палочек и большие бутылки эля в одной или обеих руках. Все одеты в темные цвета — согласно афише — и скоро будет видна только светящаяся краска, которую на них будут брызгать.

Это довольно крутой концепт, и, честно говоря, я удивлена, что городу понадобилось столько времени, чтобы вместить внушительную ночную толпу.

— Хочешь пойти и посмотреть? — от спокойного голоса Адриана, мои руки покрываются мурашками.

Я глотаю и трясу головой.

— Чуть позже появится много работы. Мне нужно быть здесь, чтоб помочь.

— Для этого у вас есть работники.

Он не прикасается ко мне, но я чувствую, как он двигается ближе позади меня. Один большой вдох, и я знаю, что мои плечи коснутся его груди. Что-то в том, чтобы быть так близко и в то же время не быть, опьяняет.

Возможно, из-за ожидания этой возможности, которая вызывает волнение.

— Почему ты сбежала от меня, Сэм?

Я втягиваю воздух, но он слишком жидкий, и мне приходится прочищать горло. Теперь он возле моего уха, его теплое дыхание щекочет тонкие волоски на макушке. Я благодарна ему за то, что он не может увидеть, как я дважды открываю и закрываю свой рот, прежде чем найду нужные слова.

— Мне не стоило этого видеть. А бегство было уклонением от очень личного момента.

Я слышу ухмылку на его лице, когда он говорит:

— Если бы тебе не суждено было это увидеть, ты думаешь, я бы не остановился?

Боль в моей киске вспыхивает, и мне приходится зажмурить глаза, чтобы успокоить дыхание. Я не могу ответить. Не только потому, что я не знаю, что сказать, но и потому, что мне нужно, чтобы это сделал он. Он должен прямо сказать, что происходит.

Что наконец-то происходит.

После мучительной паузы он говорит это:

— Тебя беспокоит тот факт, что меня должен волновать твой приход?

Возможность дышать исчезает, мои нервы воспламеняются, прожигая конечности и поджигая кожу. Каким-то образом мне удается покачать головой.

Его гул одобрения вызывает дрожь у меня по спине.

— После того, как я выпью этот напиток, я хочу сыграть с тобой в игру, Сэм. В которую мы играли в детстве.

Мои брови хмурятся, интрига и волнение смешиваются с другими эмоциями, из-за чего, все мои конечности напрягаются.

— Что за игра?

На секунду я не уверена, слышит ли он мой приглушенный вопрос сквозь толпу посетителей, но затем он издает низкий смешок.

— Простая игра в прятки. Если я найду тебя, я возьму кое-что.

Это заставляет меня обернуться. Мои глаза быстро всматриваются в его черты, чтобы оценить его серьезность. Когда он поднимает бровь и небрежно берет свою выпивку, я решаю поддержать его игру.

— И что ты возьмёшь?

Он делает большой глоток из своего стакана. Его адамово яблоко подпрыгивает, когда он с трудом сглатывает.

— Твой секрет.

— Мы уже все друг другу рассказали, — возражаю я, не обращая внимания на учащенный пульс.

Адриан качает головой, стакан звенит, когда он ставит ее на стойку.

— Нет, Бамби. Не думаю, что мы сделали это.

Подтекст его слов более чем очевиден, и вдруг я уже не так нервничаю, как когда-то. Когда дело доходит до наших отношений, все всегда было туманно. Все это постоянно балансирует на грани чего-то большего.

Как будто мы стоим на краю бассейна: мы оба видим красоту и возможность того, что значит поплавать, но также и жуткое представление о том, что произойдет, если мы не умеем плавать.

То, что он предлагает, похоже на погружение в бездну, заставляющее нас либо тонуть, либо плыть. Но я думаю, что мы уже окунули пальцы ног, когда я осталась в ванной.

Не давая себе времени передумать, я хватаю его напиток и делаю четыре счастливых глотка. Земляной вкус успокаивает мои расшатанные нервы, придавая мне немного смелости, в которой я так нуждаюсь.

— Хорошо.

Адриан проводит языком по одному из своих клыков, от чего у меня мгновенно пересыхает во рту.

— Что хорошо? Мне нужно услышать, как ты согласна с условиями. Чётко.

Мои глаза немного расширяются, прежде чем быстро окинуть взглядом окружающих гостей: все поглощены своими разговорами, и явно не в курсе того, что я собираюсь согласиться на игру в прятки в обмен на признание, в котором всё ещё не готова признаться. А на лице моей сестры была всё та же самодовольная ухмылка, пока она стояла в конце бара.