Мы идем - Дуги Бримсон

Во время работы над книгой мы получили огромное количество писем и встретились с множеством людей, рассказавшим нам о многих эпизодах, иногда серьезных, иногда интересных, иногда ужасных, иногда незначительных, и иногда заставивших задуматься. Мы также собрали много в высшей степени забавных сообщений и наблюдений, так как, помимо прочего, футбол прежде всего доставляет людям радость. Но одно письмо должно быть помещено здесь просто непременно. Оно имеет мало общего с содержанием книги и этой главы в частности, но оно показывает, до какой степени доходит одержимость поклонников маленьких клубов, и к тому же оно просто веселое. Мы призываем всех прочитать его и постараться не истолковывать превратно. Оно было прислано нам анонимом, но мы полагаем, что никто не написал бы о подобном случае, не имей он места в действительности.

Барнстоунуорт [город, в котором происходит действие известной британской мыльной оперы]

Одна из наиболее смешных историй, связанных с футболом, свидетелем которых я был, в то же время является, вероятно, одной из самых грустных. Это было в 1977 году, я тогда служил в RAF [Royal Air Force — Королевские Военно-воздушные Силы] в Линкольне во время известной забастовки пожарников. В течение двух дней на нашем участке ничего не произошло, пока наконец мы не получили сообщение о возгорании в камине. Для настоящих пожарников возгорание в камине — просто хлеб с маслом, но для нас — да. мы здорово перепугались. Я помню все, как будто это происходило вчера. Итак, мы помчались к этому дому с двумя полисами на байках в качестве сопровождения, и когда прибыли туда. то обнаружили типичное строение а-ля Coronation Street [еще одна известная мыльная опера] (две комнаты сверху, две снизу) с дверьми, ведущими, сразу в переднюю комнату. Камин полыхал. Не только поэтому, но главным образом потому, что это был наш первый пожар, повсюду были представители местной прессы, и необходимость все сделать правильно здорово давила на нас. Пока парни быстро готовили снаряжение, я постучал в дверь; мне открыла женщина небольшого роста. “Вы приехали тушить огонь, да?”, — спросила она. “Заходите, я поставлю чайник”.

Зайдя внутрь, я обнаружил, что дом почти полностью завешан фотками игроков “Линкольн Сити”. На обратной стороне двери висели красно-белые шарфы. над плитой — фотография стадиона. Хозяин, видимо недавно вернувшийся с работы, сидел за столом и ел картошку с рыбой, одновременно просматривая последнюю страницу местной газеты —хронику происшествий. Это было как известные эпизоды из одного телефильма, и я подумал, что эти люди в самом деле жалкие северные ублюдки, которых можно видеть по телевизору в занудных драмах о жизни рабочего класса. “Вы любите футбол, да?”, — спросил я, просто чтобы сказать что-нибудь, после чего мне пришлось выслушать нескончаемую тираду примерно в том смысле, что “Сити” — величайшая вещь со времен сотворения мира, и т.д. и т.п.

Пока я был в доме и разговаривал с этими двумя людьми, которые вели себя так, будто и беспокоиться не о чем. наши парни влезли на крышу и просунули шланг в отверстие камина. Действия при подобном виде пожара заключаются в разбрызгивании воды и тушении огня паром, но вспомните, это был наш первый вызов и мы перестремались, так что парни открыли кран на полную. Стоя в комнате, я внезапно услышал, как шум работающего насоса перешел в визг и началось черт знает что, так как камин стал буквально извергать сажу, в него попало около 200 галлонов воды. Комната, хозяева, я и все фотки на стенах были покрыты черной грязью, но самое смешное, что этот чел продолжал есть как ни в чем не бывало.

Я не верил глазам своим. Их комната была в руинах, но этот мужик все еще ел, а женщина была настолько благодарна, что мы потушили огонь, что я подумал, что она согласилась бы иметь от меня детей, попроси я ее об этом. Я и остальные парни были порядком смущены, но она и слышать не захотела, когда мы предложили вернуться на следующий день и все очистить.

Я с удовольствием бы сейчас вернулся туда — просто посмотреть, изменилось ли что там с тех времен. Даже сейчас, когда наступает пять часов [в Англии матчи по субботам обычно начинаются в три часа, следовательно, в пять все результаты уже известны], я всегда ищу результат матча “Линкольн Сити”, думаю об этой парочке и вспоминаю тот вечер.

ГЛАВА 4

РАСИЗМ

Почти каждый, читающий эту книгу, рано или поздно столкнется с людьми, “знающими все” о футбольных хулиганах, но тем не менее ни разу не бывавших ни на одной игре. Мы встречались с этим типом людей тысячи раз — на работе, в пабе, даже дома — и они как зубная боль. Они верят всему, что читают в прессе о “нашем” менталитете, и не хотят слышать ничего от нас самих, потому что уверены, что все мы поголовно — безграмотные дебилы, ультраправые, безработные подонки из разбитых семей с криминальных окраин. Это, как все МЫ знаем, полная чушь. Это примерно так же близко к истине, как утверждение, что типичный шотландец носит килт, играет на волынке и жмот, или что типичный ирландец — толстый трудяга, любитель “Гиннесса”.

Факт существования подобного идиотского мифа целиком на совести средств массовой информации, ФА (Футбольной Ассоциации) и Футбольной Лиги, считающих, что футбольные суппортеры — бараны, и что относиться к ним нужно соответственно. Достаточно только взглянуть на то. как осуществляется контакт между клубами и их фанами, и на эволюцию, проделанную ФА в ее отношении к тем, кто ездит за сборной, со времен фарса, сопровождавшего Чемпионат Европы 1988 года. чтобы понять, что это действительно так. Однако, есть одна проблема, по поводу которой озабоченность этих прекраснодушных созданий превышает все мыслимые пределы, по поводу которой организуются кампания за кампанией. Но пока они пытаются уверить публику в том, что эта проблема — настоящая заноза в Британском клубном футболе, истина заключается в том, что на стадионах и среди тех, кто заполняет дешевые трибуны, она не существует на том уровне, о котором твердят футбольные авторитеты и лидеры традиционных политических движений. Эта проблема — расизм.

Утверждать, что среди футбольных фанов нет расистов, было бы чудовищно наивно, но на основании собственного опыта мы можем сказать, что расизм преобладает за пределами стадионов, а не внутри их, и по простой причине: мы, суппортеры, преклоняемся перед каждым, кто отдает все нашей команде. Дайте мне, или почти любому фану любого клуба страны, центрфорварда, рожденного с чувством гола, или защитника, который положит Ромарио в карман, и я позволю ему прийти ко мне домой, есть мою еду, пить мое пиво и разрешу жениться на моей единственной дочери независимо от того, откуда он и какого цвета.

Есть клубы, которые в своей истории имели фанов-расистов, но постоянно останавливаться на этой проблеме — значит заставить людей отказаться от посещения стадионов и наслаждения футболом. Вне всякого сомнения, множество суппортеров с этнических окраин были, и остаются, при убеждении, что эти кампании действительно вызваны расизмом на трибунах. Многие из тех цветных суппортеров, кто регулярно посещают матчи, однако, вовсе не рады тому, что их рассматривают как “особый случай”, потому что это совсем не то, чего они хотят. Мы даже пойдем так далеко, что скажем, что футбол является примером того, как спорт может позитивно влиять на общество, потому что для многих, особенно детей, игроки — герои, не имеющие цвета. Если вы сомневаетесь в этом, взгляните на толпы белых, черных и азиатских ребятишек, с гордостью носящих майки с такими надписями, как “Коул”, “Йебоа” или “Ширер” Вероятно, в их сознании нет места расизму.

Так почему же футбол постоянно подвергается атакам с этой стороны? На то есть две основные причины. Первая — это то, что наша игра не только занимает важное место в жизни общества, но и является легкой мишенью. Ни один “авторитет” не осмеливается рассматривать проблему так, как это делаем мы, потому что большинство людей приходят в ужас от одной мысли о том, что их могут назвать расистами. Мы хорошо понимаем эти страхи, так как расизм возведен в ранг дурной привычки, так же как, например, педофилия, но кто-то ведь должен сказать правду— Эта концепция разрушает футбол; и это далеко не здорово. Второй фактор, который говорит против нас — то, что песни, которые поют суппортеры во время игры, иногда расистского содержания (слова медиа, не мои). Ерунда.

Важно понять, почему мы кричим и поем на футболе, ведь у большинства из нас это происходит естественно. Футбол по своей природе очень эмоционален, и если что-то идет не так, толпа переключается на игроков, чужих и своих, пытаясь спровоцировать ответную реакцию. “Ты грязный северный/южный/жирный/черный/лысый/кокни ублюдок” (выберите по вкусу), “ты скоузерская мразь” или “ты шотландский мудак” — все это легко услышать, так же как “ты бесполезный козел”, “ты дерьмо”, и т.д. и т.п. Все эти комментарии — ругательства, ни одно из них не красиво, но почему одно слово из этого ряда более оскорбительно, чем другие? Неужели слово “черный” действительно кого-то задевает? Ниггер, паки [пакистанец], хонки [аналог “черномазого”, но применительно к белым], чинки [косоглазый] — оскорбления, но не черный. Во всех ругательствах, помещенных выше, фан фиксирует свое внимание на игроке. Называя его “грязным ублюдком”, “жирным/черным” и т.д. он, очевидно, показывает, что игрок — мишень.