Странные встречи славного мичмана Егоркина - Ф. Илин

Комбриг у нас был с понятием, без причины на кораблях не задерживал по праздникам и выходным. Но тогда и серьезных причин для этого действительно хватало! То КПУГ дежурный, то за супостатом по морям бегаем, то еще какое боевое дежурство – все строго было, да. Итак, мы не верим своему счастью, думаем – вот-вот все «взад» вернут. А что? Такое сколько раз бывало! Начальство – оно любит перестраховаться!

– Ну вот, начались мемуары! – проворчал Сергей. А Егоркин и ухом не повел.

– Слушаем тогда дальше! Пошли мы уже по домам, а «ветер два» отменили примерно в двадцать часов, пока то, пока се, пока грамм по двадцать выпили с офицерско-мичманским коллективом за проводы Старого и за встречу Нового года, потом еще на машине там от кораблей ехать минут десять. И, пока вышли на открытый простор в «деревне», глядь на часы – а уже двадцать один час. И даже с «копейками». У меня было еще два попутчика – наш «доктор» старший лейтенант Мишечкин Дима (знаю его, вставил Рюмин, он сейчас известный хирург в медакадемии) и баталер продовольственный, мой тезка, Саня Нетопырев. И вот, видим мы натурального Деда Мороза, уютно устроившегося в клумбе под деревом. Он завернулся в роскошную шубу с красной, как заря в мороз, подбивкой, расшитой золотыми узорами, шапку мохнатую с алым верхом на глаза надвинул, да и спал так, что усы и шикарная такая борода интенсивно шевелись в том месте, где должен был бы находиться рот. А поверх шубы уже лег снег, толщиной сантиметра два. Значит, давно тут «припухает»!

В докторе тут же проснулся профессиональный инстинкт: он пощупал пульс где-то на шее и расстегнул Деду шубу. И сразу сел на свою собственную задницу от удивления… Уверенно и плотно. Два раза подряд он грязно вспомнил чью-то маму, но не эмоционально, а как-то так, задумчиво, будто с кем-то советуясь.

– Дед Мороз холодный, как… в рефкамере! (а зачем рефкамере названный им не то – корнеплод, не то – нужный орган, он не сказал). Но – есть, и он сам интенсивно дышит! – заключил врач в конце концов.

– А ведь не должен! Кто видел дышащие свежезамороженные продукты? – спросил Мишечкин сам себя.

– Может, «Скорую» вызвать? – предложил Нетопырев: – я сбегаю!

Но врач пренебрежительно отмахнулся, открыл свой тощий дипломат и стал там рыться, бормоча себе под нос, искал что-то, подходящее к случаю. Но озвучивал он явно не цитаты из медучебников или там рецепты по-латыни. Врач-то он, конечно, врач, причем, очень даже не плохой, знающий, культурный и развивающийся. Но он еще и морской офицер, и тоже – не совсем так уж чтобы начинающий или безнадежный. Характер деятельности, да и еще окружение очень, сказываются, влияют сильно на лексикон и менталитет! Поэтому «швартовочным» словарным запасом доктор тоже вполне сносно владел без словаря.

То, что ему было нужно, он у себя все же не нашел, и несколько расстроился.

– Ну что, может быть, реаниматор включать?

Доктор согласно кивнул. И тогда я достал из нагрудного кармана шинели свою «северодвинскую» фляжку с водолазным «шилом», открутил крышечку и сунул Деду прямо в центр «харизмы», куда-то между бородой и усами. Док чуть приподнял ему голову, а я легонечко отвесил ему подзатыльник.

Верный прием, когда нужно что-то влить в человека, который без сознания, только чтоб не захлебнулся – дарю вам, молодежь, пригодится! – тут Палыч сделал щедрый жест и продолжал: – Наш сказочный персонаж глотнул, потом вздрогнул, засучил ногами, икнул и сел прямо в кучу искристого снега. Потом взял горсть снежинок и сунул их в рот. Закусил, значит! Ну наш это Дед, хоть ты стой, хоть падай! Ожил, как и положено! Все искренне обрадовались – тащить на плечах не надо! Мужик-то больно здоров!

– Ты откуда такой, отец? – насмешливо спросил его Нетопырев и продолжил: – Тебя же дети ждут, подымайся! Да и командование твое, поди, тоже – ждет – не дождется! Вот ужо за грехи на орехи отсыпет, от души и не глядя!

– Ох, сынки, хорошо, что вы меня разбудили, время-то – оно ведь даже меня не ждет!

– Ты, Дед, что, не совсем проспался или – как? – решительно поставил его на место Мишечкин, – «Сынки», блин, понимаешь! Тебе-то лет сколько? Был бы в возрасте да в звании, так кто бы тебя заставил в Новогодний-то вечер с таким мешком по гарнизону-то крейсировать? Не ошибусь, наверное, если скажу, что ты еще по первому-второму году служишь. Это замполиты наши именно таких всегда этой самой общественной нагрузкой грузят, да. Плавали, знаем! – заключил свою тираду доктор с громадной высоты своих целых трех с половиной лет офицерской службы.

– Лет-то мне? Да, почитай лет триста, а может – больше, не знаю! У нас года не считают. Не тот уровень! Нынче решил я и вас навестить в кои-то веки, а тут такое…

– Какое это такое? – подключился я к общему разговору и продолжил: – Если спаивание Дед Морозов – так это у нас каждый год, с 25 декабря по 13 января, регулярно! Как зовут-то тебя?

– Хотите – Дед Мороз, хотите – Мороз Иванович!

– Иванович?

– А как же! Я – русский волшебный дух Зимы, Рождества и Нового года! А уж сколько в мою честь всяких сказок да стихов создано да озвучено! – здорово вошедший в образ Дед уютно в нем освоился и никак не хотел выбираться оттуда в реальность…

– Не отошел от выпитого, бедолага! – дружно решили мы и продолжили «реанимационные» действия.

– А как же получилось, великий дух, что ты, вот так вот, «отдыхаешь» в сугробе, один-одинешенек? Тебе по штату разная свита положена! – язвил вредный Нетопырев.

Что рассказал «тот самый» Дед

– Нынче случилось так, – начал свой рассказ Дед Мороз, – что мы пролетали на санях в вашем районе, а тут вдруг, да не то – Санта-Клаус, не то – финский Йелопукки (во имечко-то, чухна придумала, сразу и не выговоришь!) на санях с оленьей тягой, но без опознавательных знаков и тормозов, тоже спешит в свою Лапландию. Да и попался, он нам поперек курса решил проскочить, а мой водитель Снеговик замечтался, и вот…

– Долетался, «Белый Орел»? – вставил я. Было тогда такое популярное импортное пойло, продвигаемое тупой телерекламой.

Но он упрямо продолжал, как по писаному: – Тому-то – хоть бы хны, габаритные огни справа только посыпались. Внизу народ заорал: – ракеты, ракеты! Конкурент и удрал, пока инспекторы не подскочили. У нас – хуже – правый полоз обломался! А «запаски» молодой Снеговик не взял. Молодой еще, беспечный, в ноябре-то только и слепили… Пришибу. Коли еще раз, гада! – взвился в сердцах Дед – Ну я, ужо, холки им намну, и – ему, и – завгару! А что он транспортное средство в такой ответственный рейс плохо подготовил! Уже раз в год поработать не хочет!

Эх, ежели бы у нас за это пришибали – Земля бы давно пустая стояла! – насмешливо ввернул я.

– Постой – постой! – оживился Мишечкин, – вот ведь этот самый Санта и прочие европейские ребята действительно летают по небу на оленях, а наш-то Дед на санях ездил по снегу на тройке белых коней в серебряных санках! У кого хочешь спроси! Вон смотрите, даже на ДОФе сейчас именно такой плакат висит! Ты что-то темнишь! – подловил Деда хитрый доктор.

– Так-то оно так, да дороги у вас больно основательно техникой разбиты, в городах – песок и соль – скольжения совсем нет, а в «камазовскую» колею на проселке на санях не влезешь! Тут полетишь, если опоздать не захочешь! Вот и влетели… Так что мы у вас и встали, они там вон, в леске, с санями возятся, а я сюда – чтобы время даром не терять! А то задача генеральная у нас какая – чтобы радости в Новый год в каждом доме прибыло, чтобы смех детский звенел! И чтобы никого, кто верит в Новогоднюю сказку, не обойти!

Мы поняли, что Дед Мороз шутит, и засмеялись А Нетопырев и говорит: – А если не верит?

Дед Мороз промолчал и удивленно поохал плечами. После паузы неуверенно вымолвил: – Тогда, наверное, тот дом разминется со счастьем и радостью! Не думал об этом!

– Ты, дед, заранее эту-то историю заготовил, что ли? – наступал Саня.

– Что вы за люди? – возмутился Мороз в свою очередь, – ну никто ничему не верит!

– Извини, дорогой, но в наше время даже в старшей группе детского сада верить в Деда Мороза со Снегурочкой уже считается неприличным, так сказать, признаком инфантильности и полным моветоном! – добавил с иронией Мишечкин. Затем оглядел честную компанию и продолжил:

– А мы из детсада, как ты мог заметить, уже подвыросли!

С учетом моего былого опыта я все же серьезно уточняю:

– Я так понимаю – чего же запаски не взял?

– Да место, понимаешь ли, для подарков приберег!

– Ну, ясно! Плохому танцору тоже всегда что-то на поворотах мешает!

Мы подняли Деда на ноги, но он чувствовал себя еще плоховато. Тогда мы решили идти ко мне и там закончить дело. Ибо до моего подъезда оставалось всего-то шагов двадцать-тридцать. Вокруг шли люди в своих предпраздничных хлопотах и на нас особого внимания не обращали, только поздравляли: – С наступающим!

Дед Мороз еще не до конца осознал, на каком он свете, и бросить его на радость комендатуре – так это просто не по-флотски!