Маршалы Сталина - Юрий Рубцов

В мае 1943 г. маршал Буденный занял пост командующего кавалерией Красной Армии — прямо скажем, не очень заметный, учитывая ограниченную роль кавалерии в войне моторов. В этой должности он пребывал до мая 1953 г., затем около года был инспектором кавалерии, после чего по возрасту перешел в распоряжение министра обороны.

С возрастом память всё чаще возвращала к временам Первой Конной армии. Она была, как писал маршал, и в этом Семен Михайлович, конечно, не лукавил, огромной военной и политической школой для таких, как К.Е. Ворошилов, как он сам, «людей, поднявшихся из самой гущи народных масс»{41}. Период командования первоконниками оказался для него и стартовой площадкой, и звездным часом. Все остальное время Буденный лишь эксплуатировал свой образ «красного Мюрата». Свои три звезды Героя Советского Союза он обрел много лет спустя после окончания сражений.

Большинство и других наград и званий стало данью его активному участию в боях за советскую власть в 1918— 1920 гг. Великая Отечественная же указала на истинную цену полководческих качеств Буденного, как, впрочем, и других рубак, апогей службы которых пришелся на войну Гражданскую.

М.Н. Тухачевский:

«ДЛЯ ВНУШЕНИЯ УВАЖЕНИЯ К СИЛЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ НЕОБХОДИМО…»

…Апрель 1937 года. Лондон живет лихорадочными приготовлениями к коронации Георга VI. На торжества в британскую столицу начинают съезжаться обладатели самых громких титулов и фамилий со всего света. В Москве тоже готовится делегация. Ее глава — не политик, даже не член правительства, но его имя знает вся Европа. Маршал Тухачевский — полководец, крупный военный теоретик, интеллектуал, знаток иностранных языков и тонкий ценитель искусств.

Волнуется маршал. Европейские дворы должны увидеть достойного представителя новой России. Нет в Советском Союзе более перспективного военачальника, чем Тухачевский. Он обласкан в Кремле, избран в состав ЦК правящей партии, одним из первых отмечен маршальскими звездами. А ведь ему только сорок четыре года от роду.

Но как же переменчива людская судьба! Не дано было знать Михаилу Николаевичу, что тень беды уже легла на него. 21 апреля 1937 г. нарком внутренних дел Н.И. Ежов направил спецсообщение И.В. Сталину, председателю Совнаркома В.М. Молотову и наркому обороны К.Е. Ворошилову о том, что германские разведывательные органы готовят покушение на Тухачевского и потому поездку следует отменить{42}.

Так и сделали. Но не мнимого покушения на Тухачевского боялись ежовцы, а того, что он вдруг может ускользнуть у них из рук. Ибо в недрах НКВД уже разрабатывалась одна из самых гнусных в нашей истории провокаций. В августе 1936 г. были арестованы заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа В.М. Примаков и военный атташе при полпредстве СССР в Великобритании В.К. Путна, у которых органы НКВД сумели выбить показания о том, что в высших военных кругах созрел заговор во главе с Тухачевским, якобы связанным с Л.Д. Троцким.

Показания относительно вражеской деятельности Тухачевского, а также командующего войсками Белорусского военного округа И.П. Уборевича, начальника Военной академии им. Фрунзе А.И. Корка, председателя Осоавиахима Р.П. Эйдемана и других крупных военачальников были получены в двадцатых числах апреля 1937 г. также от некоторых других арестованных военнослужащих. Правда, они носили общий характер и противоречили друг другу, но следователей это не смутило. По указанию Сталина начались аресты. 22 мая арестовали и Тухачевского.

Таких людей, как Михаил Николаевич, издавна именовали военной косточкой. По окончании Александровского училища произведенный в подпоручики лейб-гвардии Семеновского полка, он убыл на фронт. Воевал доблестно, за полгода удостоившись шести боевых орденов. В феврале 1915 г. Тухачевский попал в плен. Там он пробыл два с половиной года, пока не удалось бежать.

25-летний поручик, не поднимавшийся по служебной лестнице в старой армии выше командира роты, очень скоро получил в Советской России назначение сразу на должность командующего 1-й армией Восточного фронта. Протекцию «поручику-коммунисту», работавшему в военном отделе ВЦИК, составил первый глава Советского правительства В.И. Ленин.

Тухачевский с большим умением выходил из многих испытаний, которые ему уготовила фронтовая судьба. Так, едва приняв командование армией, он, выражаясь боксерским языком, вошел в клинч с командующим Восточным фронтом М.А. Муравьевым, оказавшимся участником антисоветского заговора. «Я остался арестованный в одном из вагонов команды броневиков, окруженный часовыми и немногими красноармейцами, — вспоминал позднее Михаил Николаевич. — Когда среди них улеглось первое возбуждение, я начал агитацию против Муравьева. Через несколько часов… команда бронедивизиона решила арестовать Муравьева… Я был освобожден часовыми, которые меня охраняли»{43}.

1-я армия под его командованием отличилась в боях за Симбирск, Сызрань, Самару Удачливого командарма в январе 1919 г. перебросили на Южный фронт, где он вступил в командование 8-й армией. С апреля 1919-го Тухачевский вновь оказывается на Восточном фронте. Его 6-я армия успешно участвовала в Златоустовской, Челябинской и других операциях по освобождению Урала и Сибири от войск адмирала Колчака.

После этого он был назначен командующим Кавказским фронтом. И тут ему сопутствовал успех в боях против Деникина. Фронт захватил много пленных и большие трофеи, освободил важные для республики нефтедобывающие и сельскохозяйственные районы.

Надо заметить, что неумеренное честолюбие, с юнкерских времен отличавшее Тухачевского, не изменило ему и в новых условиях. С вышестоящим командованием он умел ладить далеко не всегда. Конфликты возникали у него с командующим Южным фронтом В.М. Гиттисом и Восточным — сначала с А.А. Самойло, а затем с В.А. Ольдерогге. Однако нелады в личных взаимоотношениях не мешали высшим руководителям по достоинству оценивать профессиональные качества Тухачевского.

Когда весной 1919 г. на Восточном фронте между командующим 5-й армией и комфронтом Самойло возник крупный конфликт по вопросам планирования и руководства операциями, тогдашний главком И.И. Вацетис приказал отстранить Михаила Николаевича от командования армией. Но за командарма вступился Самойло. «Решение о смещении Тухачевского несомненно отразится на успехе операции, — телеграфировал он в Полевой штаб РВСР. — Он все же лучший из командармов. Я считал бы возможным вполне для пользы дела ограничиться моей телеграммой»{44}.

Добавим еще, что именно главнокомандующий всеми вооруженными силами республики С.С. Каменев, некогда иронизировавший над бывшим «поручиком-командармом», рекомендовал его на должность командующего войсками Западного фронта.

22 мая 1920 г. заместитель председателя РВС республики Э.М. Склянский, главком Каменев и член РВС Д.И. Курский подписали приказ, в котором говорилось: «Командующий Западным фронтом М.Н. Тухачевский, вступив в ряды Красной Армии и обладая природными военными способностями, продолжал непрерывно расширять свои теоретические познания в военном деле… М.Н. Тухачевский искусно проводил задуманные операции и отлично руководил войсками как в составе армии, так и командуя армиями фронтов Республики, и дал Советской республике блестящие победы над ее врагами на Восточном и Кавказском фронтах.

Оценивая вышеизложенную военную деятельность командующего Западным фронтом М.Н. Тухачевского, Революционный Военный Совет Республики переводит М.Н. Тухачевского в Генеральный штаб».

Полководец знал, однако, не только победы. Отступлением войск Западного фронта прямо из-под стен Варшавы ознаменовалась для него советско-польская война 1920 г. Тухачевский вступил в командование фронтом 29 апреля 1920 г. и всего через полмесяца был вынужден вести войска в неподготовленное наступление, чтобы отвлечь на себя силы поляков, под ударами которых соседний Юго-Западный фронт отступал. Собственная наступательная операция завершилась неудачей, но она дала командованию соседей необходимую передышку, чтобы привести войска в порядок и перейти в успешное контрнаступление.

17 июля 1920 г. правительство дало главкому Каменеву указание решительно и непрерывно развивать наступление войск Юго-Западного и Западного фронтов. 23 июля Каменев уточнил задачу: Западному фронту — энергично продвигаться в общем направлении на Варшаву, дабы нанести противнику окончательное поражение (Варшавская операция), Юго-Западному — к 4 августа овладеть районом Ковель, Владимир-Волынский, нанести решительное поражение 6-й польской армии и так называемой Украинской народной армии, оттеснив их к границам Румынии (Львовская операция).

Казалось: еще один нажим, еще один удар — и польская армия запросит пощады. Однако при подготовке и проведении Варшавской операции со стороны командования фронтом, в первую очередь Тухачевского, был допущен значительный просчет, заключавшийся в переоценке своих сил и недооценке сил противника. Неблагоприятную роль сыграла необъективная информация Польского бюро ЦК РКП(б) и Временного революционного комитета Польши (Польревкома) о положении в стране. 6 августа Ф.Э. Дзержинский, член Польревкома, сообщал Ленину, что польская армия разваливается, наблюдается массовое дезертирство. Даже 17 августа, когда армия маршала Пилсудского уже вела успешное контрнаступление, Дзержинский продолжал убеждать главу советского правительства, что польские крестьяне уклоняются от мобилизации, а рабочие Варшавы ждут прихода Красной Армии.