Сто сорок писем Василия Белова - Анатолий Николаевич Грешневиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Документы, якобы напугавшие писателя, – это стенограмма обсуждения в Государственной Думе законопроекта о государственном регулировании услуг сексуального характера и мое выступление о коррумпированности правительства и депутатского корпуса. Для меня и моих коллег данная инициатива узаконивала порнографию и разврат. Со мной были согласны Белов и Распутин. Они прислали в Думу свой протест. Их заявления я размножил на ксероксе и раздал в зале заседаний.
Больше всего меня поразил тогда известный кинорежиссер, депутат Станислав Говорухин, так как именно он инициировал и докладывал данный законопроект. Я попытался его остановить, задал вопрос: «Из Вашего выступления следует, что нанесение вреда общественной нравственности и здоровью населения должно не пресекаться, а регулироваться. Не кажется ли Вам, что закон должен ограждать, защищать граждан от неправедных поступков, прелюбодеев, воров, убийц, а не регулировать их деятельность?». Говорухин ушел от прямого ответа. Тогда я внес в его законопроект поправки. Однако они были проигнорированы.
И тут мне опять пришлось задавать Говорухину вопрос:
– Станислав Сергеевич, вы сказали, что не понимаете оппонентов. А я, как оппонент, не понимаю вас. Объясните, пожалуйста, неужели вы действительно считаете, что все, кто против этого законопроекта, как вы сказали, юродивые? Неужели вам неизвестно открытое письмо, обращение к депутатам Думы, к Селезневу таких писателей, как Распутин, Белов, Крупин, Власов, академиков, заслуженных артистов России? Это совесть народа, и они обращаются к нам: мы призываем народных избранников вспомнить о долге перед детьми и Отечеством и пресечь наглую попытку порнодельцов узаконить свой грязный бизнес.
– Отвечу, – заявил мне Станислав Говорухин. – После этого письма (я об этом докладывал при рассмотрении проекта закона в первом чтении) я обзвонил многих из подписантов. Выяснилось, что законопроект они не читали. Убежден в этом и сегодня. Ни того проекта закона они не читали, ни этого, который разительным образом отличается от первого варианта.
Перед тем, как приступить к голосованию, я попросил слово для выступления. У меня была полная уверенность, что Белов и Распутин не поменяли свою позицию, не отказались от прежнего протестного заявления. Председательствующий на сессии Геннадий Селезнев включил мне микрофон. Я экспромтом выступил, призвал депутатов не поддерживать законопроект:
– Уважаемые коллеги, во имя спасения духовного, нравственного здоровья нации прошу вас прислушаться все-таки к таким русским классикам литературы, классикам современности, как Белов, Распутин, Крупин, к нашим академикам во главе с Шафаревичем, к нашим деятелям культуры, к народному волеизъявлению, которое выражено сегодня возле Государственной Думы, и не принимать этот аморальный закон. Нельзя узаконивать безнравственность, нельзя противостоять устоям, тем государственным и духовным традициям, которые испокон веков существуют в стране. Я вас прошу от имени Союза писателей России, от себя лично, от нашей депутатской группы… Общество больно. Давайте не будем ему предлагать то, что предлагает этот закон. Прошу вас: не голосуйте за этот закон.
Закон, к сожалению, был принят. За него проголосовало 226 депутатов «за» и 104 депутата – «против». После сессии, вечером, я позвонил Василию Белову и Валентину Распутину, а потом нашел и Юрия Власова. Их ответ меня обескуражил: никому из них Говорухин не звонил. Видимо, он спрашивал мнение о законопроекте лишь у хорошо ему знакомых деятелей кино.
– Давай я напишу Говорухину письмо, что мне он не звонил, – предложил возмущенный Белов.
– Не надо никому писать, без толку, закон-то принят, – возразил я. – Будем надеяться, что вреда от закона будет мало.
Другой документ, полученный Беловым от меня и якобы его «напугавший», касался моего выступления на сессии парламента о коррумпированности власти. В стенограмме зафиксирована была и эта моя речь. Приведу ее в сокращении: «Уважаемый Геннадий Николаевич (Селезнев), уважаемые коллеги! В последнее время часто звучат заявления, в которых Государственную Думу обвиняют в причастности к коррупции. Вчера по телевидению передали информацию о причастности брата Шохина и самого Шохина к коррупции. Я прошу раздать газету «Совершенно секретно» с этой статьей, изучить и тоже ответить, как будет Дума реагировать на такие заявления, соответствует это действительности или нет. Бывшие члены КПРФ тоже очень часто обвиняют депутатский корпус в причастности к коррупции. Это депутат Семаго и особенно депутат Кобылкин, который сказал, что депутаты здесь, в Госдуме, получали по 10 тысяч долларов при голосовании за Черномырдина, по 5 тысяч долларов за голосование и по 5 тысяч долларов после голосования за Кириенко. Это было очень неприятно читать в «Комсомольской правде» Я тоже просил бы сообщить, как Государственная Дума будет реагировать на такие заявления».
На документы о коррупции и покупке голосов в парламенте Белов не откликнулся. Зато его задело мое выступление против немцовской затеи лишить финансирования военные санатории и госпитали.
Голос Белова хрипел в трубке от злости:
– Молодец ты, что даешь отпор Немцову… У таких, как он, ни чести, ни совести. Я, помнится, кричал во весь голос, да и тебе писал, что мальчишек в Чечне калечат, похоронить не могут по-человечески, а эти сволочи закрывают санатории…
Белов затронул третий документ, который я ему послал.
В стенограмме от 15 мая 1998 года обозначена была тема защиты военных санаториев, где лечились наши военнослужащие, в том числе, в период военных событий в Чечне. Данные лечебницы закрывались по указанию Немцова. Так как генералы из Министерства обороны России боялись открыто возражать против данного решения, то закулисно просили нас, депутатов, дать по рукам Немцову. Конечно, я выступил на сессии: «Мы здесь недавно обсуждали проект постановления с целью помочь Министерству обороны защитить санатории. То есть, Министерство обороны, генералы наши не могут защитить от Немцова санатории и прячутся за спины депутатов».
В конце нашего телефонного разговора я спросил Белова, читает ли мою книгу «Зеленый посох», он ответил: «Отрывками». Я не обижался, слишком много в то время Белов читал, и слишком большая у него была почта.
Письмо десятое
Толя, по-моему, можно лучше общаться с грибами, чем с Черномырдиным.
Что касается моей книги, то она готовилась и уже была набрана. Не знаю где… Но издавать предложила сама администрация в лице предыдущего пензенского губернатора и зав. департамента культуры Евгения Семеновича Попова. Адрес департамента: 440026, Пенза, ул. Красная, 71 (т. 292-43-37). Евгений Семенович молчит многозначительно, до этого жаловался на безденежье…
Так что, не знаю, что и как.
Что ты решил с выборами?
Белов.
Я в Москве тоже буду не скоро.
Белов. 26 августа 1998 г.
Белов пишет на открытке с изображением
