Город мертвых - Сергей Волк

Колченогий стул скрипнул под весом женщины, Связующая облокотилась на плетёную спинку. От нечего делать ногти забарабанили по лакированной столешнице круглого столика.

И тут же заметно сильней в дверь постучали.

— Войдите, — разрешила Сильвия.

Совсем юная, худенькая, как былинка, неофитка осторожно вошла.

— Я принесла почту.

— Положи на тумбочку, — безвольно упало с губ Связующей.

Выполнив просьбу, студентка тихонько полюбопытствовала:

— То, что говорят про Анри, правда?

— Правда.

— Ой!.. А как же мы завтра?..

— Ты на Воду?

-Да.

— Боюсь, за завтра два факультета не уложится. Придётся вам ждать до послезавтра.

— Хорошо, — прошептала девушка и, стараясь не шуметь, вышла.

Как какие-то докучливые мошки, обрывки мыслей кружились в голове Сильвии. Под ложечкой засосало — с утра почти ничего не ела. В тумбочке у Связующей всегда хранилась плитка любимого шоколада. Вот хозяйка комнаты и встала, чтобы посмаковать.

Стоило увидеть лежащее па тумбочке письмо, а вернее, махонькую сургучную печать с орлом, как думы о еде улетучились.

Через считанные секунды женщина читала: всего несколько слов.

— Наконец-то, — на грани слуха прошептала Сильвия. Тончайший листок вспыхнул сине-рыжим пламенем, напомнившим о гибели Анри.

В шкафу помимо светлых ночных сорочек и нескольких шикарных платьев висел серый невзрачный плащ с капюшоном. Женщина шустро облачилась, и уже б никто не узнал в ней Связующую. Да и в самом деле, сейчас Сильвия выполняла куда как более важную роль. Вереница синих искр проследовала за рукой. Окантованный пурпуром, чёрный портал глотнул женскую фигурку. А сидящий в своём кабинете Зельминдер почуял такой всплеск Силы, что чуть не рухнул па пол.

Не нарезвившиеся за день чайки неугомонно кричали в вечернем небе порта Хаар Дана. Порой изголодавшиеся птицы стрелой ниспадали в пенистые гребни волн и юрко выныривали с рыбёшкой в клюве. В воздухе стояла странная смесь запахов: гниющая тина, испорченная селёдка, перегар моряков, моча. Хоть бы ветерок потрудился и разогнал этот омерзительный союз. Но бестелесный проказник резвился в выси, его эфемерные лапы тешились клочками тронутых багровым закатом облачков. Будто жаждя помочь ветерку, к небесам тянулись стройные мачты шхун и каравелл. А вот пузатый галион важно покачивался на волнах и, вроде старый профессор, говорил ученикам: «Зря стараетесь, всё равно не достанете».

С грохотом матросы скатили последнюю бочку с борта бригантины «Малышка». Теперь-то можно отдохнуть. А завтра с утра запастись припасами и снова в плаванье. Торговля не должна останавливаться.

— Поживее, Рой! — картаво окликнул коротконогий шкипер.

— Я сейчас, — бросил рыжий моряк лет сорока, завязывая так некстати расшнуровавшийся ботинок.

— Гляди, а то без тебя весь ром выхлебаем! — Шкипер в сопровождении двух десятков матросов спешил в один из портовых кабаков.

— На всех хватит, — буркнул Рой и встал.

Дюжий шестифутовый моряк поражал шириной плеч. Под тельняшкой угадывались бугры мышц. Но вскрытое бронзой загара бородатое лицо так и светилось радушием. Теплота зелёных глаз никак не вязалась с комплекцией вышибалы. Вообще-то в жизни Роя было немало таких казусов. Взять для примера фамилию: Кадарес. Любой скажет, что она принадлежит уроженцу крупнейшего государства Эйсверона — Кадара, ан нет, рыжие мужланы — выходцы одного из варварских племён Нортумбии. Да тут опять несоответствие: Рой отродясь варваром не бывал. А может, кто из предков воевал под фиолетовым флагом со следом медвежьей лапы? Никто из друзей, морских волков, не знал прошлого Роя. Как-то раз тот пришёл и нанялся грузчиком на «Малышку», вот так уже и проплавал на бригантине два десятка лет. Капитан особо не разбирался кто в команде; сам в молодости пять лет ишачил на каторге в Серебряном Хребте и знал, дескать, среди заключённых полно порядочный людей, и не их вина, что за любую провинность шах Саакасума надевает кандалы.

Рой вдохнул на полную грудь и побежал догонять приятелей.

Растопырившиеся в воде каменные пальцы причала остались позади. Нестройным рядом предстали деревянные строения. Лишённые окошек, громоздкие склады теснили домишки портовых служащих. Рыжий моряк не разглядывал знакомую картину, семенил по переулку.

Под подошвами ботинок хрустел щебень. Копотливо опускались сумерки. И кто его ведает, возможно, ночью станут не так заметны обшарпанные бревна домов и всюду валявшийся мусор. Выскочившая из подворотни портовая шлюха под стать переулку: чумазые щёки, на голове — пепельный колтун, изорванное по подолу, бурое платье. Правда, у дамочки есть чем подкупить клиента: грудь как два коровьих вымени.

— Привет, красавчик, — промурлыкала жрица любви. — Не хочешь ли скоротать часок?

— Амалия? — насупился Рой.

— Не-а, — хихикнула шлюха.

— А-а-а, — матрос хлопнул себя по лбу. — Диана!

— Не-а, — лобик блудницы нахмурился. — Я — Софа!

— Софа... Софа... — вспоминал Рой усердно.

— Ну пойдём со мной. Всего три медяка.

Мужчина насилу вывернулся, а цепкая ручка развратницы вновь постаралась обнять.

— Уйди, дешёвка! — ретиво отмахивался моряк. Со стороны могло показаться, что угодил в рой растревоженных пчёл. Наконец нужное решение пришло в голову: побежал.

Весёлая музыка флейты и бубна скрасила подпорченное настроение. (В отличие от многих морских волков, Рой не связывался с второсортными шлюхами; лучше уж посетить дорогой бордель, там хоть время от времени работниц осматривает лекарь.) Из подслеповатых окошек трактира струился свет, падавший на дорогу жёлтыми лужицами. Пессимистическое название не сказывалось на числе клиентов. «Ужин с Утопленником» был излюбленным местом матросов, они частенько ржали с вывески, где тонущий тип тщетно тянулся к спасительному кругу.

От усилия Роя кое-как присобаченная дверная ручка едва не оторвалась, петли жалобно проскрипели.

За время плаванья «Малышки» трактир ничуть не изменился. Слева за стойкой протирал кружки толстячок Джо. В центре в окружении столов лихо плясали матросы. Справа на деревянном помосте играли музыканты. Густобровый седоватый флейтист рядился в серую рубаху и мешковатые штаны. Парнишка с бубном так неистово тянул улыбку, что каждый присутствующий мог детально разглядеть щербатые зубы. Молоденькие прислужницы приносили заказы, получая игривые шлепки чуть ниже спины. Свисавшие с потолка масляные лампы рыжими пятнами разбавляли черноту закопченных стен.

— Рой, сюда! — вздымая кружку, окликнул узколицый моряк.