Нашествие - Сергей Казменко

- Все? - спросила она, поджав губы.

- Пока все. Могут возникнуть и новые вопросы.

- Я думаю. Вопросы всегда возникают - только вот помощи мы пока что не видели. Я здесь уже восемь лет, и за это время повидала достаточно и инспекторов, и наблюдателей. И не разу, извините, не видела никакой пользы от их посещений. Я не хочу обидеть вас лично или кого-нибудь еще - я просто констатирую факт. Так вот, у нас очень много работы и очень мало времени. Через пять минут отправляется транспорт на Туруу, с транспортом у нас очень плохо, и я не могу заставлять себя ждать. Если хотите, могу взять вас с собой, там и посмотрите, как у нас продвигаются дела с Резервуаром. Нет - Тин постарается ответить на все ваши вопросы.

Если бы не эта авария с энергоблоком - я бы улетел. Из нее явно можно было выкачать какую-то информацию. Возможно, весьма полезную информацию потому хотя бы, что ее явная неприязнь ко мне, как к представителю Академии как-то не вязалась у меня с тем представлением, что осталось у меня после изучения материалов проекта на "Лонготоре". Время в полете не было бы потеряно зря - но я не мог улететь, не повидавшись еще раз с Графом. Подумав пару секунд, я ответил:

- Пожалуй, я останусь. У меня еще есть дела здесь, на базе.

- Дело ваше. А сейчас прошу меня извинить - время вышло. Приди вы на десять минут позже - меня бы уже здесь не было, - она встала, кивнула, проходя мимо, Вейермейстеру и, бросив мне от двери: "Всего доброго", вышла.

Несколько секунд я помолчал. Затем, повернувшись к Вейермейстеру, все так же сидевшему в углу с безучастным видом, спросил:

- Может, вы тоже меня кому-нибудь перепоручите?

- Рад бы, да некому, - без тени улыбки ответил он, не удостоив меня взглядом. - Здесь кроме меня осталось всего пять человек, и у всех слишком срочная работа, чтобы отвлекаться от нее попусту.

В выражениях он был не слишком разборчив. Меня это, правда, не задевало. Так даже лучше - меньше переживаний от того, что без спроса лезешь не в свое дело.

- А остальные что, на Туруу? - спросил я.

- Да, почти все. Точная информация о местоположении каждого сотрудника лаборатории доступна по общему каналу. Если хотите, могу набрать код.

- Не стоит, я сам справлюсь - когда мне потребуется точная информация. Сейчас меня интересует несколько другое: что мне расскажете именно вы. Так что я задам вам несколько вопросов - если не возражаете.

- Ну как я могу возражать, - он демонстративно пожал плечами. Спрашивайте.

- Сколько всего сотрудников в группе геофизики?

- Почти девяносто, - ответил он и вздохнул.

- Не стоит вздыхать, Вейермейстер, я задаю совсем не бесполезные вопросы. В файлах Академии значится, что здесь работают девяносто два геофизика. Это несколько расходится с вашей цифрой, не так ли?

Он посмотрел на меня, хмыкнул и снова уставился в пространство над моей головой. Я, конечно, импровизировал, не имело значения, сколько сотрудников значится в файлах Академии - мне было необходимо чем-то задеть его, вывести из состояния апатично-враждебного равновесия. И, похоже, это удалось - он начал отвечать на мои вопросы.

- Итак, все, кроме вас и еще пятерых сотрудников находятся сейчас на Туруу? Или геофизики выполняют еще какие-то работы?

- Какие тут могут быть работы, инспектор, если мы полтора года только тем и занимаемся, что пробиваемся к этому проклятому Резервуару? У нас просто нет ни времени, ни людей, ни оборудования для каких-то еще работ.

- Так. Считайте, что я ничего не знаю о Резервуаре и вообще о том, что вы здесь делали. И объясните мне ситуацию так, как вы ее понимаете.

Впервые за все время нашей беседы он слегка усмехнулся в ответ, видимо, на какие-то свои мысли. Потом встал, не спеша обошел стол и уселся на место своей начальницы. Затем, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на груди, сказал:

- Если вы полагаете, что я хоть что-то понимаю в ситуации, то вы заблуждаетесь. Я могу изложить вам, как ситуация выглядит с точки зрения начальства - не более того. А это лучше делать из ее кресла, вы не находите?

- Что ж, валяйте, излагайте точку зрения начальства, - ответил я. Когда слишком часто сталкиваешься с чудаками, они уже не забавляют. Иногда мне кажется, что нет ничего более утомительного, чем подлаживаться к различного рода чудакам. И вот ведь что интересно: чем паршивее ситуация, тем больше люди ударяются во всякие чудачества, тем больше неадекватных реакций на самые простые вопросы, тем меньше информации удается извлечь из разговоров с ними. Видимо, такое поведение неосознанная защитная реакция человека, не желающего ассоциироваться с чем-то, что он в глубине души считает неверным.

- Итак, - начал он говорить ровным, лишенным интонаций голосом, Самая общая оценка ситуации - ситуация скверная. Детализирую. Когда восемь лет назад Советом Академии Наук было принято решение о комплексном воздействии в системе Кабенга, все представлялось не слишком сложным. Полтора столетия наблюдений за планетой показали, что ее разумное население, онгерриты, вполне способно к развитию в рамках Галактического Сообщества, но развитие это лимитируется неблагоприятными факторами их существования, преодолеть которые они, судя по всему, не способны. Проведенные исследования показали, что основным, если не единственным фактором, лимитирующим их развитие, является недостаток специфического вещества, известного под названием бета-треон, которое обнаружено только на Кабенге и которое мы пока, увы, не умеем синтезировать. Более того, мы не знаем даже, где и как он синтезируется. Мы знаем лишь, что вся жизнь на поверхности планеты находится в прямой зависимости от его поступления из недр...

В общем, он прочитал мне популярную лекцию, и мне стоило большого труда сдерживать зевоту. Но перебивать его я не решался, потому что тогда он мог бы замолчать совершенно. Наконец, довольно подробно описав строительство базы и станций и результаты работы на первом этапе воздействия, он дошел до вопросов, которые меня интересовали.

- ...Три стандартных года назад, - продолжал он все тем же ровным, лишенным интонаций голосом. - Мы шли еще строго по графику. Правда, были некоторые сбои, но у нас оставался еще резерв времени на их ликвидацию. К сожалению, я не могу рассказать вам, что же именно происходило в других группах, но у нас, в группе геофизики, все шло строго по плану. Но потом этот план стал изменяться, и результаты не замедлили сказаться. Возможно, вам там, в Академии, или же руководству базы виднее, что, как и когда следует делать. Но в таком случае вам следовало ориентироваться на других исполнителей.

И он замолчал. С полминуты я ждал, что он продолжит рассказывать, пока не понял, наконец, что это все, что он был намерен сказать. Есть мне уже не хотелось. И спать тоже. Мне хотелось встать, взять его за шкирку и вытрясти все. Или хотя бы стряхнуть с его лица эту маску равнодушной неприязни. Тоже мне, праведник нашелся. У них тут вся работа разваливается, а он встает в позу и начинает обвинять Академию!