Медстар I: Военные хирурги - Майкл Ривз

— Я собираюсь попробовать пару коротких этюдов. Первый — прелюдия Борра Чамбо к его сочинению «Падение самонадеянности». Второй — фуга из «Человеческой бесчувственности» Тиккал Ремба.

Зан коснулся струн, и музыка, рожденная от этого союза струн и пальцев, наполнила кантину завораживающей мелодией, которая, сочетаясь с басовыми тонами, просто-таки увлекла Джоса в свои объятия, несмотря на его открытую нелюбовь к классическим работам.

Без сомнения, Зан был великим музыкантом. Ему следовало бы выступать в концертном зале на какой-нибудь мирной, цивилизованной планете, где разумные существа знают толк в искусстве, где его талантливые руки создавали бы красоту вместе с горнами Клоо и синтезаторами, вместо того чтобы возиться с виброскальпелями и перевязками.

Война, подумал Джос. Ради чего она? Уж точно не ради искусства. Хотел бы он знать — сколько других таких же, как Зан, талантов было растрачено в боях по всей галактике. Потом он выбросил эти мрачные мысли из головы и просто стал слушать музыку. В этом мире так мало красоты — напомнил он себе — и нужно наслаждаться ей, пока она есть.

Посетители вокруг него сидели или стояли, не издавая ни звука, пойманные в музыкальную паутину, которую сплетал Зан. Никто не гремел тарелками и не звенел стаканами. Тишину нарушали лишь далекие раскаты грома и звуки кветарры Зана.

Джос оглянулся по сторонам и заметил Кло Мерита. Впрочем, не заметить экванийца было трудно — он возвышался над остальными посетителями на целую голову. Бледно-серый мех и усы тоже выделяли Мерита из толпы. Джос рад был встретить здесь психолога Ремсо. Экванийцы — те немногие, что остались после того, как солнечная вспышка выжгла их родной мир — были чувствительными эмпатами, способными понимать и анализировать психологию почти любых известных разумных рас. Джос знал, что Мерит, в каком-то смысле, несет эмоциональную ношу всего лагеря на своих лоснящихся широких плечах. Сейчас, впрочем, он казался таким же, как все — зачарованным заклинанием, которое сплетал Зан.

«Это хорошо», — подумал Джос. Он вспомнил цитату из Бахм Гилиада, который пять тысяч лет назад, во времена Великого Гиперпространственного Конфликта, сформулировал права и обязанности его профессии: «Больным и раненым всегда найдется целитель, что будет врачевать их раны, но к кому идти целителю?»

Пока Зан играл, легко было не думать о войне, о том, как он устал, сколько осколков он вытащил или же сколько пробитых органов заменил за последние часы. Музыка уносила в бездны, возносила ввысь и освежала, как добрая неделя отдыха. Он понял, что в каком-то смысле его друг делал для врачей и санитаров Ремсо-7 то же, что джедай сделала для раненого клон-солдата — он исцелял их.

Время как будто застыло.

Но вот Зан добрался до финала. Отзвенела последняя нота, и тишина стала почти абсолютной. Затем посетители кантины зааплодировали, засвистели и застучали пустыми кружками по столам. Зан улыбнулся, встал и поклонился.

— Ваш приятель великолепен, — сказал Ден Дхур. Джос и не заметил, как репортер оказался рядом. — Он мог бы заработать бешеные кредитки, устроив турне и выступая с классикой.

Джос кивнул.

— Наверное, и выступал бы, — сказал он, — если бы не маленькая проблема, под названием «межзвездная война».

— Ну, да… — Дхур замялся. — Позвольте, я куплю вам выпивки, док.

— Позвольте мне вам позволить.

Они подошли к стойке. Ден махнул бармену, который, переваливаясь, направился к ним.

— Два Корускантских Холодка.

Пока они ждали питье, Дхур поинтересовался:

— Что вы думаете про Фильбу?

Джос пожал плечами.

— Он сержант снабжения. Исполняет заказы, переправляет их к вышестоящим и прочее в этом роде. Пахнет так, словно обрызгался болотом вместо одеколона. Кроме этого, в общем-то, ничего. Кто может сказать, что знает что-то про хатта? А почему вы спрашиваете?

— Инстинкт репортера. Хатты часто создают темы для новостей. К тому же мы с Фильбой пересекались в прошлом. Не хочу быть расистом или кем-то в этом духе, но вы знаете старую поговорку? «Как узнать, что хатт врет? Его…»

— … губы шевелятся, — закончил Джос. — Ага, эту я слышал. Они говорят то же самое про неймодианцев.

— А также ринов, ботанов и тойдарианцев. Галактика сурова — так я слышал, — Ден ухмыльнулся Джосу, и тот усмехнулся в ответ. Несмотря на всю вспыльчивость и саркастичность в этом маленьком, дерганом репортере было что-то симпатичное.

Бармен принес их стаканы. Дхур кинул кредитку на стойку.

— Не хочу тебя разочаровывать, но я слышал ее и про людей.

Джос осушил стакан.

— Я потрясен и оскорблен до глубины души. От лица всех людей в галактике я требую еще порцию, — он махнул бармену, потом добавил. — У Фильбы может быть масса пороков, но свою работу он делает хорошо. Можно даже сказать «работы». Он запустил свои маленькие жирные пальцы буквально во все. На его попечении даже перевозка боты.

Дхур как раз примеривался ко второй порции; он замер и поднял бровь вместо стакана.

— Прошу прощения?

— Как я слышал, Блейд дал ему полный контроль над выращиванием, сбором и отправкой.

— Подумать только, — Дхур явно занервничал. — Да, а ты слышал начет Эпоха Требора и его голонетовского развлекательного тура? Похоже, что Дронгар есть в их списке.

— Ты не расстроишься, если я не стану биться в экстазе прямо сейчас?

Джос не был большим поклонником известной звезды голонета, хотя, судя по рейтингам Эпоха, он оставался в меньшинстве. Он все еще думал про интерес Дхура к Фильбе, но прежде чем он смог сказать что-то еще, саллюстианин осушил свой стакан и проговорил:

— Сочтемся после, док. Спасибо за выпивку.

— Ты за нее платил, — напомнил ему Джос.

— А, верно, я, — отмахнулся Дхур. — Ну, значит с тебя — в следующий заход, — и тут же направился к двери настолько быстро, насколько его могли нести короткие ноги.

Джос огляделся, прикидывая, не явился ли сюда Фильба, пока они разговаривали. Но он его не увидел — а не заметить хата было бы проблемой в любой толпе.

Он нахмурился. Дхур явно что-то выловил в шуме кантины своими ушами и это что-то, похоже, было связано с Фильбой. Базу ожидало несколько часов относительного покоя и тишины, перед тем как прибудет следующая волна раненых; кроме того — всегда существует вероятность аварийной эвакуации от линии фронта. Джос намеревался провести это время с большой пользой — поспать. Сон в этом мире был еще ценнее, чем бота. Хотя, может быть, он заглянет в дом снабженца, узнать как дела у Фильбы.

Но сначала он допьет свою порцию.

Глава 7

Шпион пробыл на этом жарком, пропитанном водой комке грязи больше двух стандартных месяцев и уже страшно устал от него. Два месяца с тех пор, как агенты в высших эшелонах власти республиканской армии устроили его перевод в этот Ремсо. Два месяца на жаре и под солнцем, постоянно в осаде всевозможных летающих тварей… и эти споры! Омерзительные споры, вечно все забивающие. Были дни, когда маска-фильтр становилась необходимостью, или же он просто задохнулся бы, пройдясь по базе.

Шпиона отчаянно донимала тоска по дому. Мягкая погода, океанский бриз, нежные запахи папоротниковых деревьев…. пришлось встряхнуть головой и зарычать, отгоняя боль ностальгии. Нет смысла ворошить прошлое. Тут есть работа, которую надо делать; и, в конце концов, семена, брошенные больше года назад, наконец, начинают приносить плоды.

Хотя истинная суть интриг, с помощью которых Граф Дуку создал эту сложную комбинацию, оставалась неясной, это уже было неважно. Кроме того, лучше оставаться в неведении — тогда, если тебя поймают, даже наркотики и гипносканирование не вытянут правды.

Не то чтобы разоблачения стоило всерьез опасаться… новая личность была впечатляюще документирована, а положение в цепочке командования — достаточно высоко, чтобы контролировать почти каждый бит важной информации. Конфедерация заложила отличный фундамент.

Шпион взглянул на настенные часы, затем уселся за широкий солидный стол. Дисплей, встроенный в крышку стола, показывал разнообразные виды: строения Ремсо, ангар для транспортников, станции обработки боты. На самом деле не так уж и много. Все вместе взятое не заслуживало бы и одной протонной торпеды, если б не одна деталь — бота.

Виды, мелькающие на дисплее, свидетельствовали, что жизнь течет как обычно. Но очень скоро это изменится — через несколько минут, если быть точным.

Нажатие кнопки остановило экран на «космодоке» — чересчур звучное название для выложенного феррокритом квадрата десять на десять метров — где шатл, загруженный партией обработанной боты, уже готовился взлететь. Шпион смотрел, как транспорт бесшумно поднялся на невидимых волнах репульсоров. Он взлетал, быстро набирая скорость — чтобы проскочить сквозь основной слой спор с минимальными повреждениями. Челнок добрался до высоты в тысячу метров за считанные секунды, уменьшившись до почти совсем невидимой точки. Затем точка внезапно расцвела слепяще-белым, став на секунду ярче Дронгар-Прайма.