Ошибка, которую я совершила (ЛП) - Дейли Пола

Через неделю мне снова позвонили, и на этот раз у Джорджа нашлись свидетели его публичной рвоты, так что тут я не могла спорить. Я бросилась спасать сына, оставив пациента с фибромиалгией в неловких руках Гэри, весь репертуар которого состоял из УЗИ, электротерапии и приятной беседы о правильной осанке. Дерьмо, которое избавляет вас от денег, но оставляет с хронической болью.

Само собой разумеется, с Джорджем все было в порядке. Его свидетелем оказался один из его приятелей, который, я уверена, при правильном допросе признал бы, что наблюдал извержение слюны, а не рвоты. Джордж снова заработал себе день без испанского. Или Войны роз. Или чего-нибудь еще.

— Джордж не болен, миссис Туви, — сказала Хилари Слейтер.

— Нет? Какое облегчение, — я нервно рассмеялась.

Ответом мне была тишина.

— Не могли бы вы зайти ко мне около половины четвертого, — спросила она тоном, исключающим знак вопроса.

Я колебалась.

— Джордж сегодня после уроков в клубе. Боюсь, что освобожусь не раньше пяти. О чем конкретно речь?

В этот момент Уэйн пялился на меня в упор, и я попыталась отойти от стойки. Однако, телефонный шнур был слишком коротким, чтобы я могла выйти из зоны слышимости.

— Я бы предпочла поговорить с вами лично, — осторожно сказала она.

— Понимаю, но… — я сделала паузу. Как бы объяснить ей, чтобы это не выглядело грубо или пренебрежительно. Невозможно. — Миссис Слейтер, я не могу переносить пациентов без крайней необходимости.

Уэйн принялся жестикулировать. «Нет, — беззвучно произносили его губы. — Ни за что».

— Я бы не стала просить вас приехать, если бы это не было необходимо. Крайне.

— Тогда, может быть, вы немного задержитесь? — предложила я с надеждой. — Мы могли бы поговорить часов, скажем, в пять. Я отпрошусь пораньше и…

Она прервала меня:

— Невозможно, миссис Туви. Джордж ворует.

— Ч-ч-то?

— Ворует.

— Ворует? — ошеломленно повторила я.

Уэйн уже, не скрываясь, пялился на меня во все глаза.

— Именно.

— Я… я полагаю, у вас есть доказательства? — пролепетала я. — Полагаю, вы не стали бы обвинять его, если бы не были абсолютно уверены, потому что…

— Я не сомневаюсь, миссис Туви.

— Дерьмо, — прошептала я. — Извините. Хорошо. Я приеду.

*

Вы, скорее всего, опоздаете, если запланируете встречу без учета расписания переправы. Необычным для меня было то, что в этот раз я приехала раньше. Я сидела в машине перед школой, чтобы избежать других матерей, потому что Джордж не мог уехать вместе со всеми детьми. Фактически, его отстранили от общих классов, и он занимался с ассистентом преподавателя в одной из IT-лабораторий.

Я возилась с радио, пытаясь добиться приличного приема. Не в каждую точку Хоксхеда радиоволны доходили без помех. Между тем, для небесного электричества никаких преград не существовало, и резисторы были насущной необходимостью для защиты бытовых приборов. Я уже лишилась морозильника и двух телефонов после переезда сюда.

В конце концов я сдалась и предпочла сидеть в тишине. Я наблюдала, как женщины собираются группами в три-четыре человека на детской площадке, чтобы обсудить текущие вопросы. О чем они могли говорить? «Нет, я наверное, плохая мать, потому что…» Конечно, ни одна из них не говорила всерьез. Ничего из этого не могло быть правдой. Мужчины были избавлены от этих публичных актов самоуничижения, им было позволено стоять с независимым видом в одиночестве. Вы должны вести себя в соответствии со своей гендерной ролью, иначе это будет отмечено.

Когда горизонт очистился, я вошла внутрь. Я решила не защищать Джорджа. Я собиралась выслушать все, что скажет Хилари Слейтер. Сказать, что я обязательно разберусь. Сделаю все необходимое. И как можно быстрее. Но когда секретарь проводила меня в кабинет директора, и я увидела Джорджа сидящим на слишком высоком для его роста стуле, его не достающие до пола тонкие ноги и опущенную голову, я почувствовала, мое сердце болезненно сжалось.

Я бросилась к нему.

— Джордж, — я опустилась на корточки перед его стулом, — с тобой все в порядке?

Он кивнул, не поднимая глаз.

Через несколько секунд к нам присоединились Хилари Слейтер, классная руководительница Джорджа и учительница шестого класса, от которой исходил болезненный, приторный запах. Меня сразу затошнило.

— Миссис Туви, — начала классная, — спасибо, что приехали так быстро.

— Да, конечно, — ответила я.

— Может быть, присядете? — Она указала на стул в двух футах от Джорджа.

Прежде чем выпрямиться, я посмотрела на сына; попыталась встретить его взгляд, но не смогла. Я даже приподняла его подбородок пальцем, но он прижался ко мне всем телом и еще ниже опустил голову.

Я села и посмотрела на трех женщин передо мной. Все они имели сочувственное выражение, означающее: «Мы никого не осуждаем».

— Итак, — начала классная, — я уверена, что мистер Туви уже сообщил вам о проблеме, с которой мы столкнулись на прошлой неделе, так что сейчас мы хотели бы обсудить дальнейший план наших действий. Джордж… Мы предлагаем вам…

— Подождите, — перебила я, — вы говорили с Уинстоном?

Хилари Слейтер нахмурилась.

— Да, — сказала она. — А вы не знали?

— Впервые слышу.

— О, — встревоженно воскликнула она. — О… очень жаль. Я просто предполагала, что…

Ее голос затих, и она в поисках вдохновения посмотрела на других учителей.

Классная руководительница Джорджа откашлялась. Это была симпатичная добрая женщина лет пятидесяти, очень любезная, но с неприятной привычкой не видеть вас в упор в нерабочее время.

— На самом деле, мы пытались пригласить на сегодняшнюю встречу и мистера Туви, но мужчина, ответивший на звонок, сообщил нам, что мистер Туви уехал из графства по делам.

Я бросила взгляд на Джорджа, он поднял голову, а затем быстро ее опустил. Колени его брюк были запачканы травой, а шнурок на одном кроссовке порвался так, что невозможно было его завязать.

— Сожалею, — сказала я, прекрасно понимаю, что Уинстон никуда не уезжал. — Но вы говорите, что он уже в курсе?

— Да, — заявила Хилари Слейтер. — мы разговаривали с ним дважды. Сначала в прошлую пятницу, а потом во вторник на этой неделе, когда мистер Туви приехал забрать Джорджа из школы. Вещи уже исчезают довольно давно…

— Какие вещи?

— Канцелярские товары и всякая мелочь, ничего особенного, но не в этом дело. Воровство есть воровство, миссис Туви.

— И вы рассказали об этом Уинстону?

— Да, — она прикусила губу, прежде чем продолжить. — Кажется, мистер Туви не воспринял ситуацию всерьез. Кажется, он решил, что это нормально для маленьких мальчиков. Он даже пошутил, что его мать зашивала ему карманы, когда он был ровесником Джорджа. Прошу прощения, что вам не сообщили, но я была уверена, что мистер Туви передаст вам наш разговор.

Я посмотрела на Джорджа.

— Сынок, — тихо сказала я, — ты должен был поговорить со мной.

— Боюсь, мы не сможем заставить Джорджа говорить, — подала голос Хилари Слейтер. — Он не признается, и мы не понимаем, почему он это делает. И, кроме того, у него нет проблем с успеваемостью. И у него много друзей. Он добрый и отзывчивый мальчик.

— Джордж? — подсказала я, но он только пожал плечами.

Вернувшись к причине разговора, я спросила:

— Итак, канцелярские принадлежности? Их надо вернуть?

— Не в этом дело. Мы не можем разобраться в проблеме, потому что Джордж пытался продать все эти вещи детям.

— О, — сказала я.

— У одного из второклассников в рюкзаке обнаружили украденный степлер.

Я поморщилась.

— А сегодня, — продолжала директриса, — мы застали Джорджа в учительской, когда он рылся в сумках. У него в карманах было сорок фунтов, и мы уверены, что он делал это не в первый раз.

Я встала со стула.

— Господи, Джордж, — я присела перед ним, — о чем, черт возьми, ты думал?

Он заплакал.

— Миссис Туви, мы знаем, что дома у Джорджа уже некоторое время не все в порядке. Может быть, вы могли бы поговорить с сыном и выяснить, не беспокоит ли его что-нибудь? — сказала Хилари Слейтер.