Долг центуриона - Леонид Кудрявцев

Получается, оно связано с настоящим, с моим пребыванием на Бриллиантовой? Кому же это я так здесь насолил? А может, это предупреждение? О чем?

Я вздохнул.

Ну, так гадать можно хоть до скончания века.

— Беск, не тяни время. Скажи мне, будешь ли ты предъявлять хотя бы одному из этих двух шалопаев обвинение, чем-то отличающееся от стандартного сопротивления представителю закона?

Вот как, значит, «совершенно распоясавшиеся негодяи» уже превратились просто в «шалопаев»? Неплохой результат согласия расстаться с некоторой суммой денег.

— Нет, — сказал я. — Только стандартное обвинение. Цвет кожи ирмурянина снова изменился. Кажется, теперь он испытывал удивление и радость.

— Ты уверен? — спросил назарунец.

— Конечно.

Дагай Каач развел лапками:

— Хорошо. Стандартное обвинение и, соответственно, штраф тоже в размере стандартной суммы.

— Это все? — унылым голосом спросил тианец.

— Еще самую малость, — улыбнулся назарунец. — К этим двум суммам следует добавить...

— Ох... что именно?

— Ну, конечно, судебные издержки.

Какие еще издержки? Откуда они могли взяться?

— Ну, как же? Ваше небольшое дельце отняло у меня некоторое количество времени. А надо вам сказать, что я, кроме всего прочего, еще и владелец одного из крупнейших банков этой планеты. Мое время стоит дорого, и бесплатно я им не разбрасываюсь.

— И сколько всего? Назарунец сказал.

Ирмурянин с готовностью вытащил всекредитную карточку. Тианец глубоко задумался.

Честно говоря, мне его было почти жаль. Собственно, во всей этой истории вина его состояла лишь в том, что он оказался в одном ресторане с ирмурянином и поддался на его ловкую провокацию. Впрочем, такая ли уж это малая вина? Так ли уж невинен тот, кто поддается на любую глупую провокацию и готов крушить направо и налево, на радость первого попавшегося провокатора? Может, эта история добавит тианцу немного ума?

— Если желаете сэкономить деньги, то приговор может быть заменен отсидкой в тюрьме и общественно-полезными работами, — промолвил назарунец.

— Ладно, платить все равно придется, — доставая всекредитную карточку, промолвил тианец.

Под бдительным контролем Дагай Каача оба нарушителя порядка прошествовали к стойке, передали свои карточки Марноу, и тот снял с них необходимую сумму. Часть ее поступила на счет ресторана, а часть в банк назарунца.

— Вот и все, — радушно сказал владелец ресторана, возвращая карточки их владельцам. — С этого момента вы вновь свободные мыслящие и можете вкушать радости жизни. Правда, я бы посоветовал вам в дальнейшем более тщательно соразмерять свои желания с возможностями вашего кошелька.

Лицо у него было абсолютно бесстрастно, но, мне кажется, его так и распирало желание улыбнуться и подмигнуть двум любителем побуянить.

— Не совсем, — сказал тианец. — Мы еще не совсем свободны.

— Центурион, — официальным тоном приказал назарунец. — Снимите с них наручники.

— Будет исполнено, — не менее официальным тоном сказал я и подошел к двум вновь вернувшимся в лоно законопослушных граждан федерации мыслящим.

Несколькими секундами позже я сунул наручники в карман и отступил в сторону. Марноу кивнул официантке, и та поднесла тианцу и ирмурянину по стаканчику эюпсоного сока.

— Помогает от головной боли. — объяснил Марноу. Тианец свой стакан выпил, ирмуряиин даже не сделал попытки отведать сока. Похоже, он не доверял хозяину ресторана, а может, у него просто не болела голова. На разных мыслящих шок-дубинка действует по-разному.

— Все, теперь мы можем идти? — спросил тианец.

— Да, конечно, — промолвил назарунец. — Вы совершенно свободные мыслящие и можете заниматься чем угодно.

Сказано это было с легкой улыбкой, но даже невооруженным взглядом было заметно, что более парочка любителей заниматься физическими упражнениями в ресторанах его не интересует. Конфликт разрешен, деньги получены, пора вернуться в банк и заняться обычными делами.

Ирмурянин боязливо шагнул к двери и все-таки, прежде чем выйти, не выдержал, оглянулся. Я ему ободряюще улыбнулся и сказал:

— Надеюсь, мы еще встретимся. Скоро. В более мирной обстановке. И кстати, с такой рожей, как у тебя, я бы не советовал садиться играть в покер.

Ничего мне не ответив, ирмурянин слегка съежился и быстро шмыгнул на улицу. Тианец последовал за своим приятелем с такой прытью, словно по пятам за ним гналась парочка залманских демонов. В окна было видно, что они, выскочив из ресторана, поспешно разошлись в разные стороны.

— По стаканчику? — предложил мне Дагай Каач.

— Почему бы и нет?

Мы прошли к бару, и, пока Марноу наливал нам, я еще раз подумал, что причины этого странного покушения со временем станут мне известны.

Нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Особенно здесь, в инопланетном районе.

4

Назарунец уехал в свой банк, а мы еще немного постояли у стойки и обменялись кое-какими мыслями о случившейся в его ресторане потасовке. Потом я допил свой глик, попрощался с Марноу и вышел на улицу.

Ничего особенного за то время, пока я находился в ресторане, на ней не случилось. Толстяк-режиссер будущего карнавала все так же разорялся. Причем число его рабочих несколько уменьшилось. То ли он их послал куда-то по делу, то ли все-таки уволил. Впрочем, поскольку увольнение ассистентов не являлось нарушением закона, меня это не сильно интересовало.

Я машинально пошарил в кармане в поисках сигарет и, в очередной раз вспомнив, что бросил курить, разочарованно чертыхнулся.

Все же вот сейчас закурить сигарету было бы... Нет, ничуть не славно. Ничуть.

Какой-то абориген, судя по нашитым на его балахоне серым ленточкам, являющийся отщепенцем, шагнул ко мне и промолвил:

— Ден-н-ги... зарабо-тать... ден-н-ги...

Я вытащил из кармана монетку, одну из тех, что держу как раз для такого случая, и подал ее ему.

— За-ара-бот-тать?

Я покачал головой и сказал:

— Не надо. Потом, когда-нибудь.

Абориген издал низкий звук, напоминающий пчелиное жужжание, и отошел в сторону.

Вот такие дела. Обратная сторона цивилизации. Хотя цивилизации ли? Я бывал на многих планетах, и везде, без исключения, в окрестностях каждого космопорта, даже на планетах, считающихся оплотом цивилизации, обязательно, стоит остановиться для того, чтобы закурить сигарету, как обязательно почувствуешь осторожное прикосновение к своему локтю и чей-нибудь, с трудом выговаривающий слова на вселинге, голос задаст наводящий вопрос о совсем крохотном займе, который будет возвращен неизвестно когда и неизвестно где.