Избранное - Мария Петровых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
15/VIII 57
«Пылает отсвет красноватый…»
Пылает отсвет красноватыйНа летней пашне в час заката.До фиолетового цветаЗемля засохшая прогрета.Здесь каждый пласт огнем окован —Лиловым, розовым, багровым,И этот крепкий цвет не сразуСтановится привычен глазу,Но приглядишься понемногу,На алый пласт поставишь ногу,И с каждым шагом все бесстрашнейИдешь малиновою пашней.
22/VIII 57
«Кузнечики… А кто они такие?..»
Кузнечики… А кто они такие?Заглядывал ли ты в их мастерские?Ты, видно, думал — это кузнецыИ в кузнях маленьких поодиночкеО наковаленки бьют молоточки,А звон от них летит во все концы?Но это заблужденье. Ты не прав.Не кузница в траве, а телеграф,Где точки и тире, тире и точкиБегут вплотную по звенящей строчкеИ наспех сообщают обо всем,Что в поле и в лесу творилось днем.
Авг. 1957
«В домах московских каждое окно…»
В домах московских каждое окноПо вечерам сияет мирным светом.Казалось бы — что говорить об этом?Но видится и слышится одно:Турецкий ветер с моря-океанаО стекла бьет и на сердце темноОт затемненных окон Еревана.
6. X.57
Сон на рассвете
Какие-то ходы и переходы,И тягостное чувство несвободы,И деревянный низенький помост.Как на погосте, он открыт и прост,Но это — стол, на нем вино и свечи,А за столом — мои отец и мать.Их нет в живых. Я рада этой встрече,Я их прошу меня с собою взятьИли побыть со мною хоть недолго,Чтоб Новый год мы встретили втроем.Я что-то им толкую втихомолку,Они молчат. Мы пьем. Нет, мы не пьем.Вино как кровь. Нетронуты бокалы.А у моих родимых небывалый —Такой недвижный и спокойный взгляд.Да полно, на меня ль они глядят?Нет, сквозь меня. О нет, куда-то мимо.А может статься, я для них незрима?И что это? Настал ли Новый годИ при свечах втроем его встречаем,Иль только близится его приход, —Так незаметен, так необычаен?..Отец и мать. И между ними — я.Где ночью ты была, душа моя?И Новый год — был или не был встречен?Что спрашивать, когда ответить нечем!Я помню только свечи и вино,И стол в дверях, и что кругом темно,И что со мной — восставшие из праха.Я их люблю без трепета, без страха,Но мне тревожно. Кто меня зовет?..О, лишь бы знать — настал ли Новый год?
27 дек. 1957 г.
«Даже в дорогой моей обители…»
Всеобщее
Даже в дорогой моей обителиЗа стеной живут… иные жители.Тише, тише, милые друзья!В нашей не участвуя беседе,Любознательнейшие соседиСлушают, дыханье затая…Хоть бы раз промолвить слово резкое,Хоть бы знать — робею или брезгую?Страшно или мерзко тронуть грязь?Но обходишь эту слякоть липкуюС жалкою прощающей улыбкою,Сердцем негодующим крепясь.
«О, глупомудрый, змеиногубый!..»
О, глупомудрый, змеиногубый!В стихах ни строчки прямой и грубой.Ты затаился, ты не сказался,К запретным темам не прикасался.Всю жизнь решалась одна задача,Чтоб неизменной была удача,И неизбежно придет возмездье —Исчезнет слава с тобою вместе.
50-е годы
Размолвка
Один неверный звук,Но и его довольно:С пути собьешься вдругНечаянно, невольно,И вот пошла плутатьСквозь клятвы и зароки,Искать, и ждать, и звать,И знать, что вышли срокиПодумай, лишь одноБеспамятное слово —И вдруг темным-темноИ не было былого,А только черный стыдДа оклик без ответа,И ночь не говоритО радости рассвета.
«За что же изничтожено…»
За что же изничтожено,Убито сердце верное?Откройся мне: за что ж оноДымится гарью серною?За что же смрадной скверноюВ терзаньях задыхается?За что же сердце верноеКак в преисподней мается?За что ему отчаяньеПолуночного бденияВ предсмертном одичании,В последнем отчуждении?..Ты все отдашь задешево,Чем сердце это грезило,Сторонкой обойдешь его,Вздохнешь легко и весело…
50-е годы
«Развратник, лицемер, ханжа…»
Развратник, лицемер, ханжа…От оскорбления дрожа,Тебя кляну и обличаю.В овечьей шкуре лютый зверь,Предатель подлый, верь не верь,Но я в тебе души не чаю.
«Ты что ни скажешь, то солжешь…»
Ты что ни скажешь, то солжешь,Но не твоя вина:Ты просто в грех не ставишь ложь,Твоя душа ясна.
И мне ты предлагаешь лгать:Должна я делать вид,Что между нами тишь да гладь,Ни боли, ни обид.
О доброте твоей звонятВо все колокола…Нет, ты ни в чем не виноват,Я клевещу со зла.
Да разве ты повинен в том,Что я хочу сберечьМученье о пережитомБлаженстве первых встреч.
Я не права — ты верный друг,О нет, я не права,Тебе лишь вспомнить недосуг,Что я еще жива.
«Ты отнял у меня и свет и воздух…»
Ты отнял у меня и свет и воздух,И хочешь знать — где силы я беру,Чтобы дышать, чтоб видеть небо в звездах,Чтоб за работу браться поутру.Ну что же, я тебе отвечу, милый:Растоптанные заживо сердцаОтчаянье вдруг наполняет силой,Отчаянье без края, без конца.
1958
«Я равна для тебя нулю…»
Я равна для тебя нулю.Что о том толковать, уж ладно.Все равно я тебя люблюВосхищенно и беспощадно,И слоняюсь, как во хмелю,По аллее неосвещеннойИ твержу, что тебя люблюБеспощадно и восхищенно.
«Постылых „ни гугу“…»
…И опять весь год ни гугу.
АхматоваПостылых «ни гугу»Я слышать не могу —Я до смерти устала,Во мне души не стало.Я больше не могу.Простите, кредиторы.Да, я кругом в долгуИ опускаю шторы.Конец, конец всему —Надеждам и мученью,Я так и не поймуСвое предназначенье.
В минуту отчаянья
Весь век лишь слова ищешь ты,Единственного слова.Оно блеснет из темнотыИ вдруг погаснет снова.
Ты не найдешь путей к немуИ не жалей об этом:Оно не пересилит тьму,Оно не станет светом.
Так позабудь о нем, пойми,Что поиски напрасны,Что все равно людей с людьмиОно сроднить не властно.
Зачем весь век в борьбе с собойТы расточаешь силы,Когда смолкает звук любойПред немотой могилы.
7. VIII 58
