Племянница маркизы - Дария Харон

— Тебе это нравилось? — Маркиза разглядывала девушку, стоявшую перед ней в одном белье. Ей самой хотелось освободить это тело от тонкого полотна и коснуться его. Мари была опасна. Даже ее невольно провоцировала на то, чтобы позабыть о смысле и цели ее задания. Не считая того, что, как подсказывал Жюльетт опыт, девушка не разделяла ее склонностей.

— Да, если он был нежен. Когда Леон целовал мою грудь, он говорил, что это вроде игры, в которую играют мужчины и женщины, когда они уже взрослые.

— Тут он прав. А что ты делала для него?

— Ничего, — смущенно ответила Мари. — Хотя я попыталась… но он не хотел, чтобы я… — она закашлялась, — …трогала его.

Маркиза вскинула брови:

— Но ты хотя бы видела его обнаженным?

Мари покачала головой:

— Он считал, что порядочные девушки так не поступают.

Маркиза запрокинула голову и рассмеялась:

— Бедняга! Должно быть, он безумно любит тебя.

Мари подумала о Леоне, о том, как он с трудом совладал с собой, но все же отпустил ее. И внезапно ее озарило, что маркиза сказала правду.

— Пожалуй, это действительно так, — в итоге тихо ответила она.

— Он был первым, но, уж конечно, не последним, дитя мое. — Маркиза не сводила взгляда с лица Мари: — А ты сама иногда ласкаешь себя?

Девушка кивнула и смущенно опустила голову.

— В этом нет ничего предосудительного. Лучше уж таким путем получать то, что тебе нужно, чем совокупляться не с тем мужчиной. А таких, поверь мне, гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

И в этот момент Жюльетт де Соланж решила, что Мари Кальер будет ей очень полезна, и тут же изменила первоначальный план остаться в Париже.

— Да, госпожа маркиза, — ответила Мари.

Мадам де Соланж смущенно мигнула. Она уже не знала, к чему относился этот ответ.

— Хорошо. Одевайся. Увидимся за ужином, а теперь мне надо побеседовать с Флоранс. В последнее время мне не нравится, как она выполняет свои обязанности.

5

Версаль! Когда маркиза объявила, что они собираются ко двору, Мари не могла в это поверить. Тем не менее Флоранс упаковала многочисленные дорожные саквояжи и, едва рассвело, уехала с багажом, чтобы подготовить апартаменты.

— Неужели это так просто? И каждый может попасть в Версаль? — с некоторым недоверием спросила Мари.

— Ну, я-то могу, поскольку благодаря доброте короля имею небольшие апартаменты во дворце. Они находятся в моем распоряжении в любое время. Покойный маркиз де Соланж был желанным гостем при дворе, так что король сохранил эту привилегию и за мной.

Это обстоятельство сильно впечатлило Мари. В самых смелых своих мечтах она не отваживалась даже увидеть себя на ступеньках дворца, а то, что она будет там жить рядом с графами, баронами и герцогами, превосходило все ее ожидания.

— Ты моя племянница? Значит можешь пользоваться этой привилегией.

— У меня нет слов. Госпожа маркиза, как мне отблагодарить вас?

— Запомни все, чему я пыталась научить тебя в последние дни. Версаль — сцена, и ты сама выбираешь ту роль, которую хочешь играть.

Версаль — дворец, который Людовик XIV перестроил из охотничьего замка своего отца, находился примерно в двадцати милях от Парижа, в болотистой местности, являвшей собой самые худшие условия для возведения королевской резиденции с обширным парком.

Но король влюбился в долину Жалье и призвал архитекторов, садовников и строителей, отменивших все законы природы и воплотивших в реальность желание своего господина.

Для того чтобы построить дворец, отражавший могущество короля-солнца, не жалели ни золота, ни человеческих жизней. Ансамбль, который был призван заставить посланников и правителей всех прочих земель онеметь от благоговения и восхищения величием французского короля, тем паче не оставил равнодушной девочку из провинции.

Когда Мари следом за маркизой покинула карету, уже смеркалось, и свет фонарей и окон придавал всей декорации совершенно нереальные черты. К ним подошли два лакея в ливреях. Маркиза достала из сумочки карточку с золотым обрезом и показала им, после чего они поклонились и направились с гостьями ко входу.

Мари не могла наглядеться на роскошное фойе. Мрамор, золото и зеркала везде, куда только падал взгляд. Каждую секунду туда-сюда сновала прислуга, а в воздухе слышался звук сотен голосов. Затаив дыхание, девушка последовала за маркизой вверх по лестнице, гадая, как будут выглядеть их апартаменты. Она уже чувствовала себя принцессой.

К разочарованию Мари, апартаменты оказались крошечной комнаткой под крышей восточного флигеля. Здесь было два стула, туалетный столик с большим, местами мутным зеркалом, потрепанная софа и простая кровать. Флоранс уже открыла сундуки и приводила в порядок платья.

Маркиза кивком подозвала ее, чтобы та помогла ей снять дорожный костюм.

— Я смешаюсь с остальными гостями. Это лучшая возможность выяснить, кто сейчас здесь и какие слухи витают нынче в воздухе.

Мари присела к туалетному столику и сняла шляпу.

— Ты останешься здесь. Завтра или послезавтра, когда момент покажется мне подходящим, я тебя представлю. До этого ты не покинешь комнату. Ты меня поняла?

Мари кивнула. От перспективы провести несколько дней в этой убогой комнатенке ее настроение резко упало. Здесь было ненамного лучше, чем в родительском доме в Тру-сюр-Лэнн.

— И что я должна делать?

— Ждать. Став любовницей важного человека, ты очень скоро поймешь, что большую часть своей жизни будешь проводить в ожидании. — Увидев в зеркале упрямое выражение лица Мари, она добавила: — А тебе больше нравилось гнуть спину в поле?

— Нет, госпожа маркиза, — ответила Мари, опуская взгляд.

— Хорошо, тогда свыкнись с мыслью, что в будущем придется сложить руки и ждать.

Именно этим и занималась Мари в последующие несколько дней. Затем маркиза наконец объявила ей, что утром они будут присутствовать при lever[3] короля. Затем ее представят нескольким благородным господам, которые жаждут общества молодых дам.

С lever начинался расписанный до мельчайших деталей день короля. После того, как камердинер будил его, в спальне, властителя дефилировали вельможи, в соответствии со своим званием, помогая ему совершать утренний туалет. Они подавали ему рубашку, панталоны, камзол, помогали пристегнуть шпагу и подвязывали его чулки.

Покойный маркиз де Соланж неоднократно наслаждался привилегией присутствовать при lever, как сообщила Жюльетт, пока они с Мари собирались.