Борьба за власть: Троцкий, Сталин, Хрущев, Брежнев, Андропов - Виталий Бондаренко

Мне лично известны только три случая, когда люди спаслись в больницах, симулируя или используя тяжкие смертельно опасные болезни (к последним, в частности, относится Г. И. Петровский, председатель Верховного Совета УССР, который был парализован после инсульта, последовавшим за расстрелом его сына – командира Красной Армии).

И если в Москве, в столицах республик, крупных центрах аресты носили массовый, но прицельно персональный характер, то в глубинке, аналогично периоду Гражданской войны и коллективизации, преобладал количественный принцип – вышестоящий карательный орган директивно указывал число граждан, подлежащих репрессиям, подсказывая лишь социальную принадлежность, а остальное зависело от приоритета, симпатий, прихоти или самодурства местных карателей.

Страну охватил кошмар очередного периода террора. В самом начале его – в августе 1936 года на имя главы правительства СССР пришла телеграмма за подписями председателя и секретаря Социалистического интернационала де Буклера и Ф. Адлера, председателя и секретаря Всемирной федерации профсоюзов Ситрина и Шевельсона с просьбой представить обвиняемым все судебные гарантии. Официального ответа на телеграмму не было, а фактически она была отвергнута в статье «Презренные защитники убийц и агентов гестапо», опубликованной во многих газетах. Обращаясь с призывом к справедливости, авторы указанной телеграммы, по видимому, не знали, что ответ на нее, по сути, был дан председателем ВЧК Ф. Э. Дзержинским еще в конце 1918 года, который заявил: «Общество и пресса не понимают правильно задачи и характер нашей комиссии. Они понимают борьбу с контрреволюцией в смысле нормальной государственной политики и поэтому кричат о гарантиях, судах и следствиях… Мы представляем организованный террор…»

Инициаторы террора понимали, что соблюдение следственных и судебных процедур покажет всему миру необоснованность обвинений, диктаторский произвол и чревато полным разоблачением.

Власть развращает людей. Власть неограниченная и безнаказанная является абсолютной. Абсолютная власть развращает абсолютно. Она превращается в цель, а не в средство, является диктатурой. Но такая власть неизбежно приводит ее носителя к специфическому расстройству психики, устойчивому и необратимому; цель такой власти – сама власть, средство – террор (обязательно террор немотивированный).

В таких условиях общество как социальная совокупность людей подавляется жестко, беспощадно и масштабно. Так, чтобы оно в целом и каждый его представитель в отдельности исключали всякую возможность сопротивления, как полностью бесперспективного.

В итоге из 28 народных комиссаров СССР, работавших в 1935 году, было репрессировано и к 1938 году погибли 25 человек, то есть 90 %; такая же участь постигла большинство заместителей наркомов, руководителей административных органов всех уровней, директоров крупных и средних предприятий.

Были разгромлены все республиканские ЦК и практически все областные комитеты партии.

Так, в частности, были репрессированы и расстреляны все (кроме Г. И. Петровского) члены политбюро и ЦК Компартии Украины, все народные комиссары СНК Украины и все правительство союзной республики, все первые секретари обкомов партии и большинство партийных секретарей районного масштаба (в живых остались лишь несколько женщин да случайно уцелевшие после 20-летнего пребывания в тюрьмах и лагерях таких деятелей, как секретарь Кировоградского горкома партии А. В. Снегов). Разумеется, одновременно было репрессировано огромное число простых граждан, не имевших никакого отношения ни к партии, ни к руководству, ни к политике.

Были уволены из состава Вооруженных сил страны и почти все репрессированы более 75 тысяч командиров, политработников; арестованы и расстреляны все, кроме С. М. Буденного, командующие военными округами, 100 % заместителей командующих и начальников штабов военных округов.

Были репрессированы 85 % военных руководителей и комиссаров армейского уровня, 70 % корпусного и бригадного уровня, 79 % командиров полков, 87 % командиров батальонов, все облвоенкомы, 99 % райвоенкомов.

Это, несомненно, было, по меньшей мере, одной из главных причин поражений и потерь в финской войне и в первые полтора года Отечественной войны.

К этому из ЦК и СНК СССР постановлением от 24 ноября 1934 года при наркомате обороны был создан Военный совет Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА) сначала в количестве 80 человек, решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 16 ноября 1935 года он был расширен до 85 человек, а в годы репрессий 76 человек из них были расстреляны (позднее все были реабилитированы); остались только К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, О. И. Городовиков, С. К. Тимошенко, Б. Н. Шапошников и еще, по недоразумению, 4 человека лично И. В. Сталиным сохраненные люди.

Генерал Тодоровский, сам пробывший в тюрьмах и лагерях много лет, а после освобождения и реабилитации принимавший непосредственное участие в пересмотре дел военных руководителей, опубликовал следующие данные:

* Маршал СССР Александр Ильич Егоров – начальник Генштаба Вооруженных сил погиб в застенках, не выдержав пыток.

То же было с деятелями Коминтерна и руководителями иностранных компартий. Так, Бела Кун – лидер венгерской революции, а перед этим «палач русского народа» в Крыму, был весной 1937 года вызван на заседание Исполкома Коминтерна и в устрашение других руководителей зарубежных компартий, молчаливо присутствовавших при этом: Итальянской – П. Тольятти, Французской – Мориса Тореза, Германской – В. Пика, арестован, а затем расстрелян. Были уничтожены руководители компартий Югославии, Индии, Мексики, Кореи, Турции, Ирака. В Германской компартии уцелели только В. Пик и В. Ульбрихт, в Монгольской – один Х. Чойбалсан, а Даниэль Авербах – организатор и руководитель Палестинской компартии был убит вместе с братом и сыновьями.

Была разгромлена внешняя информационно-разведывательная структура безопасности страны – нелегальная иностранная разведка. Из 450 разведчиков были отозваны и расстреляны 275 человек, то есть практически каждые двое из трех. В целом органы госбезопасности, прежде всего НКВД, потеряли репрессированными более 60 тысяч человек, включая большинство членов руководства.

Был разгромлен интеллектуальный авангард страны. Арестованы Ландау, Королев, Туполев, Стечкин, тысячи ученых.

Были репрессированы (а мужчины – расстреляны) все родственники первой жены Сталина – Екатерины Сванидзе; второй жены Сталина – Надежды Аллилуевой (кроме ее отца, Сергея Яковлевича Аллилуева, и матери, Ольги Евгеньевны Федоренко). Погибли в застенках органов безопасности многие ближайшие родственники членов Политбюро, уцелевших членов ЦК ВКП(б). А маршал С. М. Буденный (по первому требованию наркома НКВД Н. И. Ежова) лично отвез свою жену, певицу Большого театра, на Лубянку, откуда она уже никогда не вернулась.

Причем на официальном языке для внешнего употребления приговор о расстреле подавался как осуждение на 10-летний срок заключения без права переписки. Боялись все-таки палачи стихийного возмущения населения?

И совершенно в дикарском угаре деспотии, повторяя Троцкого, отличавшегося звериной жестокостью, вытекавшей из его доктрины о «белых рабах» и изложенной в его инструкции Донским Советам в феврале 1920 года, где предписывалось:

«§ 2. Все перебежчики, перешедшие на сторону Красной Армии, подлежат безусловному аресту (это образец вероломства Троцкого и вообще власти, так как во время агитации за переход в состав Красной Армии им гарантировалась амнистия. – В. Б.).

§ 3. Все семьи оставшихся в рядах Казачьей армии после 1 марта 1920 года объявляются заложниками и арестовываются.

§ 7. В случае самовольного бегства (уклонения от ареста) одного из членов семьи подлежат расстрелу все члены данной семьи.

§ 8…В случае самовольного ухода одного из семейств подлежат расстрелу все семьи, состоящие на учете данного Совета»,

– был принят закон СССР о «членах семей изменников Родины», так называемый ЧСИР, согласно которому родственники жертв террора арестовывались и подвергались, как правило, без дознания, следствия и суда, наказаниям, вплоть до высшей меры – расстрела. При этом жены и дети старше 15 лет осужденных или еще только арестованных мужей как минимум получали 5, 8 и более лет гулаговских мест заключения, а дети до 15 лет ссылались в спец. детские колонии.

Приведем иллюстративно три примера из многих тысяч других: после самоубийства члена Политбюро М. Томского были расстреляны его жена и два совершеннолетних сына, а третий сын был расстрелян несколько лет спустя, по достижении им 16 лет; вся семья П. Постышева, кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б), 2-го секретаря ЦК КП(б) Украины была репрессирована: жена и старший сын были расстреляны, а младший сын был приговорен к 10 годам исправительных лагерей; также была расстреляна семья заместителя наркома Наркомвода СССР – жена и сын.