Дорога дальняя, казенный дом - Владимир Колычев

— Кто под боком?.. О, мля, откуда она взялась? — спросил он и брезгливо толкнул локтем свою ночную фею.

— Ветром занесло! — саркастически усмехнулась Лима.

— Даже не знаю, откуда она…

— А портки чего спущены, тоже не знаешь?

Толик страдальчески вздохнул и нехотя натянул брюки. Но с кровати так и не встал. Зато спихнул с нее свою утешительницу. Та упала на пол, но даже не проснулась. Свернулась калачиком, подложила под ухо сомкнутые ладони и снова засопела. Видать, перетрудилась вчера…

— Извини. Это все Мирон, — виновато хлюпнул носом Толик. — Ты ушла, а он шлюх позвал…

— Как это я ушла? Я же танцевала!

— Да это мне снилось, что ты танцуешь… А вообще ты правильно сделала, что ушла…

— А ты что правильно сделал?

— Я же говорил, извини… Перебрал вчера, перемкнуло…

— У кого на этот раз сын родился?

— Да не сын…

— Дочь?

— Ну хватит, а!.. Голова раскалывается от шума… Дай полежать часок, а там делай со мной, что хочешь…

— А девочку не разбудить? — съязвила она. — Она тебе заснуть поможет…

— Разбуди. И на хрен пошли…

— Может, и самой уйти?

Прежде чем ответить, Толик окинул ее оценивающим взглядом.

— Нет, оставайся… — мотнул он головой.

Видно, решил, что она ему еще пригодится… Козел!

— А мне это нужно?

— Ну, пожалуйста… Ты там что-то про шубу говорила…

Понял, сволочь, что от Лимы можно откупиться дорогим подарком. И хорошо, что понял. И хорошо, что сволочь… Так удобней и ему, и ей.

— А про машину я тебе ничего не говорила?

— Нет… А тебе что, «Мазды» мало? — нахмурился Толик.

— А нет больше «Мазды»! — скорбным тоном сообщила она.

— Как это нет? Где она?

— Угнали…

— Какая падла? — взвыл он.

И как укушенный соскочил с кровати. Похмелье как рукой сняло.

— Не знаю… Я дома во дворе машину поставила. Утром из окна смотрю, нет ее…

Она уже была у родителей. Они уже знали, что говорить им в ее оправдание.

— Почему во дворе? А платная стоянка?

— Поздно уже было… Я подумала…

— Хреново ты думала!..

— Извини. Это все Мирон, — его же словами сказала она.

— При чем здесь Мирон?

— Если бы он шлюх не привел, я бы домой не поехала…

— А-а, это… — сбавил обороты Толик. — Ну да, маху вчера дали… Ладно, разберемся. Найдем тачку… Но это будет стоить.

— То есть?

— Ну, бабла придется отстегнуть… Короче, тачку найду, и мы в расчете, лады?

Олимпия уныло кивнула. Он рассчитается с ней, а затем снова ударится во все тяжкие… И как жить дальше с таким уродом?

2

— Извини, братан, что так вышло. Не знали, что твоя тачка…

— Да ладно, чего уж там! — небрежно махнул рукой Толик.

С Лехой Босым он был на короткой ноге. Два месяца сидел с ним в одной камере следственного изолятора. Его за угоны замели, а Толика за неучтенный ствол в кармане. Леха тогда на три года в колонию загремел, а Толик сухим из воды вышел. Но дружба, в общем-то, сохранилась.

Леха откинулся в позапрошлом году. И снова взялся за старое. Толик же к этому времени отошел от дел. Надоело башку под пули подставлять. Бизнесом занялся. Короче, сейчас у него все на мази. Теперь он типа барыги. Но слам в «общак» отстегивает исправно. Короче, братва его и сейчас уважает. Ну, не так, как раньше, но, по-любому, если вдруг какая проблема, есть куда обратиться.

Обратился к одному человеку, а он показал ему на Босого. Мол, у него спроси, может, он знает. Толик спросил. И не промахнулся… Оказывается, Леха со своей бригадой «Мазду» сделал…

— Эта тачка сейчас в загоне стоит, — сказал Босой. — Ты только скажи, сегодня же обратно пригонят…

— Да я-то скажу.

— Только это…

— Да я все понимаю. Пацаны напрягались, да?.. Штуку дам, не вопрос. Извини, больше не могу…

— Да я больше и не прошу! — осклабился Леха. — Штука так штука…

Толик не стал тянуть резину. Прямо на месте отслюнявил десять стодолларовых купюр. Босой забрал их не считая.

— Все, вечером тачка будет на месте. Возле озера…

— Возле какого озера?

— Ну, где тачку смыли… Большой дом в городском саду… Этот, который с черепичной крышей… А чего ты смотришь на меня как баран на новые ворота?

— Базар фильтруй… Знаю я этот дом. Разве вы там тачку взяли?

— Ну да… Там вообще тачки нехилые. Там гараж подземный, но не все туда ставят… А двор пока на сторожок не поставили. Короче, заходи кто хочет, бери что хочешь… Нехило мы вчера зашли. Тачила твоя даже на сигналке не стояла… Видок у тебя, Толян, не очень…

— Да всю ночь, в натуре, гудел…

— Видать, хорошо тебя колбасило… Знаешь, у меня тоже есть своя тачка. И чего я в ней только не вытворял. Но использованные презервативы под сиденье никогда не бросал…

— Чего?

— Нет, это, конечно, твое дело, можешь резиной все сиденья обтянуть…

— У каждого, брат, свое дело. Твое дело тачку обратно подогнать…

Толик назвал адрес своего дома, пожал Босому на прощание руку. И в мрачных раздумьях отправился к себе в офис. Но на полпути передумал и повернул домой.

Олимпия была на месте. Показывала горничной, где протереть, где пропылесосить. А уборки много. Вчера он с пацанами так накуролесил… А вот с кем Лима куролесила?..

— Ну и где ты тачку вчера оставила? — без долгих предисловий спросил он.

— Возле дома… — побледнела она.

— Возле какого дома?

— Где родители живут.

— Чьи родители?

— Мои…

— Кого ты лечишь, тварь!.. С кем в тачке трахалась?

— О чем ты?

— Дурку включила, да?.. Кто в доме у озера живет? К кому ты приезжала, а?

— При чем здесь этот дом?

— А возле него твою тачку сдернули…

— Быть этого не может!

— А презерватив под сиденьем?

— Что ты такое говоришь? — запаниковала Лима.

— Ты что, за лоха меня держишь? Сука!!!

Толик с ревом подскочил к девушке и с размаху влепил ей пощечину. Лима удержалась на ногах, но щека словно вспыхнула алым пламенем.

— Последний раз спрашиваю, с кем была?

— Ни с кем, — жалко пролепетала она.

На этот раз он ударил ее кулаком. В лицо. Лима упала на спину, с воем закрыла руками лицо. Толик подошел к ней, схватил за волосы.

— Я тебя убью, падла! — угрожающе прошипел он. — Последний раз спрашиваю!..

— Он сам… Я не хотела… — в ужасе захрипела она.

— Кто сам?

— Он… Сторож…

— Какой на хрен сторож!

— Со стоянки… Я машину поставила, а он ко мне… В машину затащил… Я сопротивлялась…

— Ага, так сопротивлялась, что презерватив под сиденье соскочил… Он тебя с презервативом насиловал, да?.. Кого ты грузишь, мразь!.. Где эта гнида живет?

— Я не знаю… Он потом уехал, на моей машине… Может, он в том доме живет, ну, который возле озера?

— Нет, ну ты меня точно за придурка держишь… Чтобы сторож в элитном доме жил!..

— А-а, ну я не знаю… — растерянно пролепетала Лима.

Как всякая женщина, она умела врать. Но похоже, от страха мозги у нее заклинило. Абсолютно никакой логики. Так завралась, что Толик засмеялся. Это был нервный, близкий к истерике смех.

— Значит, старик тебя сначала трахнул, а потом и тачку взял покататься?

— Он не старик. Он молодой…

— Почему ты сразу не сказала мне, что сторож у тебя тачку забрал?..

— Я… Я не хотела говорить…

— А зря… Так бы я ему башку оторвал. А так тебе буду отрывать… А ну, правду говори, шваль позорная!.. Как пацана зовут?

— Это… Это неважно…

— Ну все, ты меня достала!

Толик замахнулся, чтобы ударить.

— Вадим! — призналась Лима.

Но он все равно ее ударил.

— Давно ты с ним крутишь?

— Случайно вышло…

— Значит, давно… Рога мне наставляли, да… Где он живет?

— Ну, в том доме…

— У него ночевала?

— Да… Я не хотела…

— Хотела ты… Ты этого хотела!.. Крутой парниша, да?

— Совсем нет… В институте учится…

— Да мне до фонаря, где он учится… Черепа у него кто?

— Мать — сторож, отец — кочегар…

— А хата в элитном доме?

— От города получили… По очереди…

— Кому ты, сука, мозги паришь!..

— Но это правда!

— Правда в том, что ты шалава конченая!.. Что мне с тобой делать, а? Убить?..

— Не надо!

— Надо… Ладно, будем думать, что с тобой делать…

В расстроенных чувствах Толик направился в гостиную, где в баре стояла бутылка «Метаксы». Не самый крутой коньяк, зато убойный. Одной бутылки хватает, чтобы в полный аут уйти. А ему сейчас так хотелось напиться. И не только для того, чтобы забыться. Не хватало ему духу, чтобы Олимпию насмерть зашибить. А под градусом, глядишь, и зажмурит суку…

Он осушил полбутылки в один присест, прямо из горлышка. Дури в голове и без того хватало. Но пьяный дух сделал его еще дурнее. В таком состоянии он запросто мог прибить Лиму…