Василий Струве. Его жизнь и научная деятельность - Елизавета Литвинова

Столб над западным концом Симунакского базиса.

Если мы сравним точность наблюдений Тихо с наблюдениями его предшественников, нас поразит огромный шаг вперед, сделанный этим ученым в области практической астрономии. Но еще большая разница получается при сравнении наблюдений Тихо с теми, которые производятся теперь. Последнее обусловливается изобретением телескопа, относящегося к началу семнадцатого столетия; оно составляет эпоху в истории астрономии. В отношении силы зрения Тихо находился в одних условиях с древними астрономами: он усовершенствовал практическую астрономию только посредством употребления инструментов, лучше придуманных и выполненных, и пользуясь более совершенными методами наблюдения. Ясно, что изобретение телескопа должно было совершенно преобразовать практическую астрономию и поставить ее на ту ступень совершенства, о которой не могли иметь понятия древние астрономы.

Но изобретение телескопа влияло еще и в другом отношении на общее положение астрономии: уже в XVII веке начиная с Галилея самые неожиданные астрономические открытия быстро следовали одно за другим. Многие идеи, давно смутно сознаваемые, так сказать угаданные гением, ясно подтвердились, и предрассудки исчезли сами собой. Астрология – эта лженаука, выросшая, как сорная трава, на слишком сочной почве истинного знания, – пораженная смертельным ударом, отжила свой век. Может быть, в менее просвещенные века она приносила некоторую пользу, направляя внимание на изучение астрономии; теперь же интерес, прежде возбуждаемый ею, сменился более живым и чистым участием, принимаемым всеми нациями в новых блестящих открытиях и действительных успехах астрономии, особенно когда последние открыли возможность решения трудной задачи определения долготы места на море, важность которой так живо ощущалась путешественниками во время кругосветных плаваний, нередко предпринимаемых в XVII веке.

Последнее обстоятельство всего более привлекло внимание сильных мира сего к астрономии, и к этому времени относится основание астрономических обсерваторий, содержащихся за счет правительств. Как было уже сказано выше, в древности такой единственный пример представляла обсерватория в Александрии. Здесь не упоминается о восточных обсерваториях, служивших более астрологии, чем точной науке. В продолжение двух веков (от Пурбаха до Гельвеция) практическая астрономия, поощряемая правителями, находилась в руках частных лиц, судьба ее была переменчива. Существование обсерваторий упрочилось только в ту эпоху, когда они приняли характер общественных учреждений, и еще больше с того времени, когда только что возникшие академии наук, предназначенные для связного изучения естествознания, взяли на себя обязанность следить за этими учреждениями и заботиться о мерах, необходимых для их процветания. С тех пор правительства дают средства для снабжения обсерваторий нужными инструментами: усовершенствование оптики и механики способствовало созданию таких сложных инструментов, которые по дороговизне своей сделались недоступными частным лицам. В то же время правительство приняло на себя и общие заботы об обеспечении плодотворной деятельности этих учреждений. Первой постоянной обсерваторией в Европе была Копенгагенская, так называемая астрономическая башня. Во времена юности короля Христиана IV при управлении его опекунов Тихо был изгнан, и Ураниборг разрушен до основания. Но когда юноша король достиг совершеннолетия и сделался просвещенным государем, он по настоянию Лонгомонтана, лучшего ученика Тихо, вознаградил науку за весь вред, нанесенный ей раньше, и утвердил за Данией славу покровительницы астрономии, которую она сохраняет и до сих пор. 7 июля 1637 года король собственноручно положил первый камень новой обсерватории и подал тем хороший пример современным ему монархам. Это здание было построено при его преемнике Христиане V в 1656 году.

Знаменитые астрономы Копенгагенской обсерватории произвели реформу в практической астрономии: они первыми изобрели и начали употреблять инструменты, сходные с теми, которыми пользуются современные нам астрономы. К сожалению, все эти инструменты погибли во время пожара. Это была большая потеря для астрономии. Несмотря на это влияние Копенгагенской обсерватории на астрономию было весьма сильно и благотворно. Астрономические инструменты, существующие теперь, представляют только дальнейшее развитие идей датского астронома Рёмера.

Из других обсерваторий, возникших в том же веке, выделялись Парижская и Гринвичская. Первая стояла в тесной связи с Парижской Академией наук, вторая – с Лондонским королевским обществом. Знаменитый астроном Кассини, призванный из Италии Людовиком XIV, был первым астрономом Парижской обсерватории. Но первенствующее место бесспорно принадлежит Гринвичской обсерватории. Линденау, известный своими трудами по истории астрономии, утверждает, что труды этого учреждения от времени основания до конца XVIII века превосходят все, что было тогда сделано всеми остальными обсерваториями Европы вместе взятыми. В числе знаменитых астрономов этой обсерватории был великий наблюдатель Брэдли, которого делают бессмертным открытия по аберрации и нутации, не говоря уже о многих других. Астрономические наблюдения этого учреждения обнимают период в сто шестьдесят семь лет; наблюдения, относящиеся к движению Солнца, Луны, планет и положению неподвижных звезд, составляли основу всех астрономических познаний по крайней мере в продолжение всего XVIII века.

Такой исключительный успех Гринвичской обсерватории привлек к себе внимание Струве и заставил задуматься над его причиной. Он тщательно изучил историю этого научного учреждения и определил для себя ее особенности. Они, по мнению Струве, заключались в том, что с самого начала этого учреждения все астрономы работали, имея перед собою один и тот же план, преследуя одну цель, которая была уяснена и отчетливо сформулирована при самом основании обсерватории. Согласно повелению короля, астрономы должны были стремиться исправить таблицы движений небесных тел, а также положений неподвижных звезд для того, чтобы при помощи всех этих наблюдений достигнуть возможности определять долготу на море, которая так желательна для успехов мореплавания. Все астрономы Гринвича неуклонно стремились к одной цели; этим и объясняется успешность их работ.

Гринвичская обсерватория и во многих других отношениях послужила Струве образцом при создании Дерптской и Пулковской обсерваторий.

После этого очерка истории обсерваторий вообще Струве переходит к изложению своего взгляда на развитие практической астрономии в России. Известно, что Петр Великий ввел изучение наук в России. Он особенно любил астрономию, проявив, между прочим, эту любовь по живости своего характера при посещении Копенгагенской и Гринвичской обсерваторий. В последней из них ему пришлось быть два раза – в феврале и марте 1698 года, причем 8 марта он наблюдал Венеру, – не только смотрел в телескоп, но действительно наблюдал. Этот великий монарх построил первую постоянную обсерваторию в своей империи. Она находилась в здании, принадлежащем теперь Академии наук. В свое время эта обсерватория была “самой роскошной” во всей Европе – так отзывался о ней Лаланд в своем предисловии к астрономии, – она была также снабжена всеми необходимыми инструментами. Пожар в 1747 году истребил в ней всё, уцелели одни голые стены; однако на следующий год все было восстановлено и приведено в порядок настолько, что можно было продолжать наблюдения. Очевидно, правительство в то время не скупилось на эти цели: ведь на русском престоле была дочь Петра Великого. Первым астрономом академической обсерватории был француз Иосиф-Николб Делиль, приглашенный еще Петром Великим. Он пробыл в России около двадцати лет и сделал много весьма замечательных наблюдений, но почти все увез с собой в Париж.