Ржавые цветы - Анастасия Титаренко

Стив дернул плечом.

— Карательная, не карательная… Как-нибудь выкрутимся. Я не вижу причин торопиться, и тебе советую расслабиться. Нервная ты какая-то.

Тига хмыкнула.

— Ты даже не представляешь, насколько опасна башня. Тем более, когда в нее подвозят свежие запасы. Дирижабли показались на неделю раньше срока. Это плохо. Послушай…

— Какого хрена он тебя должен слушать, дорогуша? — в кухню ввалилась растрепанная Лейн. — Думаешь, что пришла сюда, вся из себя такая хорошая, и мы мигом начнем вилять перед тобой хвостами и ходить на цыпочках?

— Нам нужно быстрее уходить отсюда, — как можно спокойнее сказала Тига. Стив молча переводил взгляд с нее на Лейн, и обратно. — Я знаю…

— Да что ты вообще знаешь? — заорала Лейн. — Всю жизнь пряталась по норам, как крыса, и еще пытаешься нам указывать?

— Что я знаю?.. — лишенным выражения голосом переспросила Тига. — Я до тринадцати лет жила в башне. Кое-что я знаю, поверь.

Лейн как-то сразу остыла. Башня была утопией, раем на земле, про нее ходили легенды. Это не могло быть правдой.

— Ты… Но как?.. — голос у Лейн стал совсем тихим. И Тига начала рассказывать.

Она еще помнила столицу, хотя, когда они с матерью бежали оттуда, она была еще совсем маленькой. Там было зелено и многолюдно, по улицам носился транспорт, яркими красками рябили витрины магазинов, а ночью город переливался пестрыми огнями реклам. И повсюду была зелень, были парки и скверы, и сады, и дендрарии, и все деревья были красивыми и ухоженными. На каждом ярусе города обязательно были зеленые участки. Это было прекрасно. Город запомнился ей мешаниной ярких красок, странными запахами и изобилием. Но этих воспоминаний было немного. Потом мать поссорилась с каким-то влиятельным человеком. Очень влиятельным, сыном управляющего отделения Корпорации. Ей очень повезло, что удалось выбраться из столицы. На транзитном пункте К 411 была острая нехватка инженеров и техников, и ее мать без колебаний променяла возможность несчастного случая в ярком городе на вероятность спокойной жизни в транзитном пункте. Ей досталась должность оператора разгрузочного цеха башни, и это было совсем неплохо. В один прекрасный день немолодая женщина с маленьким ребенком и чемоданом самых необходимых вещей появилась в воздушном порту, из которого отправлялись дирижабли. Путешествовать на дирижаблях было невероятно медленно и скучно.

С того момента, как Тига вместе с матерью покинули столицу, вся их жизнь стала медленной и скучной. Потянулись годы в башне. Ее мать сутками пропадала в разгрузочном цехе, а Тига отчаянно пыталась подружиться с другими детьми. Да, там были дети, рожденные теми, кто провел в этой башне всю жизнь, и они ненавидели худую девочку, которая рассказывала о завораживающих вещах: о клумбах и деревьях, и солнце днем, и луне ночью… Они запирали ее в кладовых, били, отбирали ее вещи и выбрасывали их. Они не хотели дружить. И Тиге тоже расхотелось дружить с ними. Вместо этого она начала исследовать башню. Там всегда было где спрятаться.

Башня была просто огромной. В ней помещались ремонтные цеха и аппараты, предназначенные для обслуживания дирижаблей, временные склады, жилые помещения. Там был лазарет, спортивный зал, там был бассейн и даже небольшой сад. Они называли это садом. В банках с питательной смесью росли бесцветные помидоры, а они называли это садом.

А в те дни, когда мать оставалась в своей комнате, она рисовала для Тиги яркие цветы и деревья, и разноцветных птиц. Ее мать тосковала по прежней жизни, тосковала по человеку, из-за которого бежала, и эта тоска передавалась и Тиге. Ей очень нравились рисунки матери. А еще ей нравилась эта странная фраза — «любовь спасет твою душу». Мать часто повторяла эту фразу, когда становилось особенно плохо. И заставила Тигу тоже поверить в нее.

А потом тот человек нашел их. Он был тщеславным гордецом, он не мог позволить, чтобы кто-то узнал, что у него, управляющего столичного отделения Корпорации, когда-то были настолько никчемные связи. Что у него был внебрачный… Ах, да, этот человек женился на обеспеченной столичной красотке и просто не мог допустить скандала.

Матери Тиги был предоставлен выбор — быть сброшенной вниз с разгрузочного порта, или уйти из башни самой. Быстрая смерть или медленная. Женщина решила уйти и забрать с собой ребенка. В конце концов, надежда сгубила многих.

— Мне тогда было тринадцать. Я все это помню, — Тига перевела дыхание. — И я знаю выход из башни. Но через него нельзя попасть внутрь. И знаю, как там работает охранная система. Сейчас туда даже близко подходить нельзя.

Лейн молчала. Она не могла поверить в то, что это правда, и что чья-то жизнь может быть такой глупой. И охранная система башни сейчас волновала ее меньше всего. Стив мягко обнял ее за плечи.

— А где сейчас твоя мать? — тихо спросила девушка.

Тига жалела, что начала рассказывать все это. Она не хотела бередить нарыв своих воспоминаний, но они рвались наружу, и это было больно. Ей хотелось, господи, как же ей хотелось выговориться, наконец, и перестать тащить все эти воспоминания в одиночку!

— Моя мать мертва давно. Ее убили лет пять или шесть назад. — хрипло продолжила девушка.

Как может выжить здесь женщина, которая умеет только водить погрузчик и контролировать работу программ обслуживания? А ведь у нее был ребенок, которого она любила больше жизни. Ее мать не умела ничего, что помогло бы выжить здесь. Она была физически слабой, недостаточно быстрой, недостаточно ловкой. Но красивой. И достаточно рациональной, чтобы воспользоваться этим.

Она спала с мужчинами, а те доставали то, что было необходимо и ей и Тиге. И они были по своему честны, они всегда держали обещание. У Тиги и ее матери был безопасный дом, была пища, было все необходимое. Но девочке было страшно видеть, как умирала ее мать. Та собирала краски. Меняла их на еду и себя, а потом, когда набиралась сил, разрисовывала комнаты яркими цветами и птицами. Она практически не разговаривала с дочерью, отрешаясь от внешнего мира. Тига убегала и по долгу лазила по окрестностям, потому что мать пугала ее. Казалось, что женщина погрузилась в какой-то свой собственный мир, не в силах справиться с тем, что обрушила на нее жизнь. Но женщина продолжала молчаливо и трепетно помогать дочери. Тига росла сильной, сильнее матери. Она больше не пыталась ни с кем подружиться и избегала людей. А в городе были люди, и их было много, куда больше, чем в башне. Территория вокруг вышки была поделена между тремя крупнейшими группировками, в которые входили сотни людей. У многих были семьи. Все они жили вместе, в хорошо замаскированных убежищах или подземных структурах. Мужчины дрались за власть и припасы, женщины ждали их и рожали им детей. Это были угрюмые женщины. Им не нравилось, что их мужчины отдавали то, что по праву причиталось им, кому-то еще. А потому, когда их мужчины были на очередном рейде на караван, несколько разъяренных девиц ворвались в дом Тиги. Они били ее мать, били долго и жестоко, били, чем попало. Сначала она пыталась сопротивляться, а потом…

Она была слишком слабой.

А Тига успела убежать.

Да, она вернулась туда еще раз, когда страх отступил настолько, что она смогла нормально думать. Она вернулась в эту жуткую комнату, где лежал растерзанный труп ее матери, а на стенах цвели невозможно яркие цветы, забрала из тайника все, что могло пригодиться, и убежала оттуда навсегда.

В городе можно было выжить, главное, держаться от людей подальше. И она выжила.

— Если ты так ненавидишь людей, то почему ты пришла к нам? — спросила Лейн. — Кто тебе сказал, что мы лучше?

Тига пожала плечами:

— Я больше не могу быть одна. Я схожу с ума. Я хотела… Хочу быть рядом с вами, и мне плевать, хуже вы или лучше остальных. Потому что если я умру одна, то никто не узнает, что я вообще была. И никто не узнает, как погибла моя мать.

— И тебе не плевать? — фыркнула Лейн.

— Нет, — почти прошептала Тига. — Не плевать. Я хочу спасти свою душу.

— Что за бред ты несешь, — голос Лейн так и сочился насмешкой. — Какая душа? Мы все живем, чтобы умереть когда-нибудь. И если нам повезет, то мы умрем завтра, а не сегодня. Если ты будешь…

— Лейн, — перебила ее Тига. — Ты любишь Стива?

Девушка запнулась и смутилась. Потом с вызовом ответила:

— Да, люблю.

— Тогда ты бредишь не меньше, чем я.

Лейн молчала. Ей было нечего сказать.

— Собери вещи, малыш. Мы все-таки уйдем сегодня, — Стив мягко вытолкнул ее из кухни, наградив Тигу долгим и задумчивым взглядом. Девушка чувствовала себя опустошенной. Воспоминания, которые она пыталась уничтожить, вырвались наружу. И от этого стало немного… Легче?

«Я должна отдохнуть,» — подумала девушка.