Закулисье Олимпийских игр. Записки олимпийского волонтера - Екатерина Енгалычева

Как-то раз в Турине я хотела пойти на хоккей. Цены на него были заоблачные, но билеты все равно распродавались как горячие пирожки. Мой итальянский коллега посоветовал мне попросить билет у кого-нибудь из российской сборной. Определенное количество билетов выдавалось ей по квоте, и итальянский волонтер получил два билета от своей сборной. Такая идея казалась мне не самой лучшей. Я вообще не люблю просить, но все же мне пришлось это сделать. И та моя просьба стала первой и последней. Я обратилась к случайно проходившему мимо меня болельщику, и это оказался не кто иной, как руководитель Имперского русского балета Гедиминас Таранда. Тогда я его не узнала, если бы узнала, ни о чем не попросила бы. Гедиминас обещал мне при возможности обязательно поделиться билетом на хоккей и даже уточнил, куда его можно принести. Г-н Таранда оказался таким интеллигентным, отзывчивым человеком!

Был тихий вечер, когда шел хоккейный матч — борьба за третье место, и все волонтеры смотрели его по телевизору. Я, как и вся моя родная страна, настолько была шокирована результатом, что открыла общественную дискуссию — как же так, мы даже не третьи?! Даже мои коллеги, не любившие хоккея, оказались втянутыми в нее, и мы больше часа спорили, какая страна лучшая в этом виде спорта. Мы настолько увлеклись, что не заметили, как рядом с нами оказался один из игроков чешской сборной по хоккею, которую мы только несколько минут назад видели по телевизору. Очевидно, команды только что вернулись с матча в Олимпийскую деревню, и один из игроков пришел в центр для резидентов с какой-то просьбой. По всей видимости, мы, в запале полемики, не услышали его обращения в первый раз (а также и во второй), но когда все-таки заметили олимпийского призера, он обратился к нам, улыбнувшись, со словами: «Я здесь не лишний?» Вот так дискуссия была прервана на самом интересном месте.

По неписаному правилу волонтеры старались не подходить к спортсменам за автографами и фотографиями, хотя бывали и исключения, особенно когда спортсмены сами были рады проявлению внимания и участию. В конце концов, Олимпийская деревня — это их дом вдали от дома, где они хотят быть простыми людьми, прийти в себя после сложнейших соревнований и не быть замеченными. И когда было известно, что определенный спортсмен будет сражаться за медаль и он уходит сейчас на соревнования, в такие минуты мы считали важным соблюдать дистанцию, чтобы дать ему сосредоточиться.

Каждый день в деревне мы наблюдали за спортсменами, которые возвращались с соревнований. Многие из них шли, светясь от счастья, с медалью на груди. А кто-то, к большому сожалению, оставался ни с чем. И в этом в тот момент была трагедия всей их жизни. Всего доли секунды… Что такое доли секунды в мировом масштабе? Ничто. А для них эти доли секунды решили все. Сотые, тысячные доли — и ты не вошел в историю! Но вот так, на расстоянии вытянутой руки, мимо шли и новые чемпионы, призеры Игр. В такие моменты многое можно было прочитать на их лицах. Бесконечно долгие годы работы, «пахоты», самопожертвования, терпения, — все они были не зря (все было не зря!), все они были в этой медали на груди! Мне кажется, лица победивших спортсменов достойны кисти художника. Они очень вдохновляют. Вот прямо перед тобой самые быстрые, самые сильные, самые ловкие, самые-самые, лучшие из нас. Все прекрасное, на что только способен человек, воплощено в них. И нет пределов совершенству!

Пекин-2008

Пекин подошел к организации Олимпиады с необыкновенной тщательностью, старательно и развернулся масштабно. Задачей организаторов было продемонстрировать всему миру, что Китай — не только экономическая и политическая супердержава, но и «поставщик» огромного количества талантливых спортсменов. Последнее удалось доказать, свидетельство тому — медальный зачет. Конечно, в Китае и население велико, скажете вы и будете правы. Миллиард жителей обеспечивает большой выбор, но дело не только в цифрах. Для китайцев проведение Игр было делом чести. Они буквально были готовы недосыпать, недоедать, работать на износ, и все это на благо Великого Китая, все во имя Игр!

«Мобилизация» по подготовке к Играм была объявлена по всем фронтам. Контроль за выполнением поставленных задач осуществлялся на самом высоком государственном уровне. Число местных волонтеров превысило все предыдущие цифры. Эти Игры, с точки зрения китайцев, должны были войти в историю как «самые-самые». Конечно, каждая страна-хозяйка ставит перед собой такие задачи — продемонстрировать какие-либо технологические новшества, показать экологичность Игр, максимально использовать олимпийское «наследие» для будущих поколений своих граждан.

В Пекине произошло несколько забавных случаев. Так, к примеру, американский профессор одного из столичных университетов прослыл «охотником» за неправильно переведенными указателями. Он специально выискивал в городе надписи на «китайском английском», то есть неправильно переведенные с китайского на английский язык. Благодаря его неутомимой деятельности из меню некоторых китайских ресторанов исчезли нелепые переводы китайских блюд, а с улиц — знаки наподобие «don’t drive tiredly» (слова «tiredly» в английском языке нет) или «enterness» (такого слова тоже не существует). Англоязычные журналисты тут же обвинили буквоеда в отсутствии чувства юмора и заявили, что он «испортил им праздник».

С прагматической точки зрения Олимпиада — это грандиозная PR-кампания по улучшению имиджа страны за рубежом. При проведении пекинской Олимпиады организаторы отнеслись к ней со всей серьезностью. Правительство приняло специальные меры по повышению уровня бытовой культуры граждан Поднебесной. Так, была выпущена брошюра «Как вести себя на улице и при общении с иностранцами». Одиннадцатого числа каждого месяца организовывался «день культурного выстраивания в очередь» для контроля за тем, как граждане умеют формировать колонну. Специальные наблюдатели корректировали этот процесс со стороны и, если необходимо, направляли соотечественников «в нужное русло». Одним из самых значительных проектов была попытка обучить пекинских водителей разговорному английскому языку. Водители, однако, обнаружили свою, независимую точку зрения на необходимость несколько месяцев осваивать заморские «хау ар ю» и «хау ду ю ду». В результате туристы впоследствии пользовались старым, добрым и безотказно работающим в любой ситуации языком жестов.

При передвижении по городу на такси посетителям Поднебесной всегда советовали брать с собой волшебную карточку с адресом, написанным по-китайски, и показывать ее водителям, дабы избежать любого недоразумения. Это была такая «палочка-выручалочка». Однажды во время очередной поездки я, как обычно, отдала адрес водителю и устроилась на заднем сиденье. День был очень долгим, и я сразу же задремала. Очнулась, когда мы уже остановились. Водитель показывал мне пальцем на здание, полагая, что мы приехали куда следует. Но я не узнала ни улицу, ни дом, которые мне уже были ранее знакомы, и отрицательно покачала головой. Снова взглянув на визитку, я обнаружила, что на ней было указано два пекинских адреса нужной мне компании, и мы приехали по второму из них. Более часа ушло на переезд в другую часть города, в первый офис.

Вместе с тем для обучения граждан Китая иностранным языкам организаторы сделали немало. Так, группа китайских волонтеров, которым предстояло работать с делегациями из Латинской Америки, на четыре месяца была командирована совершенствовать испанский язык на Кубу.

Первый опыт общения с китайскими волонтерами я приобрела в аэропорту Пекина. В ответ на мой вопрос, можно ли здесь получить карту города, волонтер сначала растерялся, потом извинился, сказал, что «вернется через минуту», и пропал. Больше я его не видела. Эта история повторялась не один раз: когда китайцы чего-то не знают, они считают невежливым и неуместным признать это и сказать «я не знаю» или «нет», для них это будет равнозначно «потере лица». В таких ситуациях они говорят «wait a minute» и стараются найти ответ или просто исчезают, как было в моем случае. За все время общения с китайскими волонтерами я только один раз встретила человека, хорошо владеющего английским языком, поскольку он учился в США. Во всех остальных случаях они редко понимали вопросы с первого раза, даже если я говорила медленно. Это отчасти можно объяснить тем, что для китайцев английский язык труден для произношения, отчасти тем, что многие видели иностранцев впервые в жизни и были сконфужены, будто перед ними стояли инопланетяне. Кстати сказать, меня раз пять за день китайские прохожие просили сфотографироваться с ними. Казалось, для них любой иностранец представляет интерес. Чем отличнее от них вы выглядите, тем с большим любопытством вас будут разглядывать. Если вы голубоглазый высокий блондин или рыжий — внимание и бесконечные фотосессии вам гарантированы!