Путь Сашки. Книга четвертая - Альберт Максимов

Днем следующего дня, так и не дождавшись появления похитителей с пленной баронессой, Чарвен приказал бросить половину всех городских стражников на прочистку леса, тянущегося в сторону Сейкура. К вечеру была найдена лесная сторожка, а в ней лежал изуродованный труп баронессы Фрастер.

О личной мести семье барона никто не подумал, все решили, что баронессу убили за то, что похитители заметили за собой слежку и испугались ареста при передаче ими баронессы. Его величество Пургес Первый выразил личное сочувствие барону Фрастер в связи с гибелью баронессы и тяжелой болезнью его сына. Юный баронет до сих пор не мог выйти из шокового состояния. Он, даже не замечая, гадил под себя. Месть Грейта удалась.

А Ловкач, перед тем, как взять с собой раненого Белку, передал мешок с золотом Грейту. Тот добавил еще пятьдесят золотых монет, добытых накануне в баронском замке, и направился к королевскому замку, где вызвал десятника Ноксона.

Тот сразу заметил большой кожаный мешок, притороченный к седлу. Но золото ли там?

— Я принес.

— Всё полностью?

— Да.

— Мне надо пересчитать и убедиться, что все без обмана.

— Считай.

Все оказалось верно. Золотой к золотому. Достал — таки. С этим Лайсом надо держать ухо востро. Через час ему удалось пробиться к барону Шогену. Можно было бы и раньше, но у того был какой — то знатный посетитель, а вываливать мешок с золотом надо без свидетелей. Тем более такой большой мешок. Хотя он заметно похудел, уменьшившись на пятьдесят золотых. Так замечательно в своей жизни Ноксон никогда не зарабатывал.

Шоген при виде золота немного опешил. Судя по всему, он не очень и рассчитывал, что его условие выполнят.

— Как зовут того солдата?

— Лайс, милорд, — напомнил Ноксон.

— Хороший солдат, говоришь?

— Хороший, милорд.

— А купца с домочадцами зарезал. Деньги откуда? Того купца?

— Не думаю, милорд. Боюсь, что парня просто подставили.

— А причина?

— Думаю, на деньги польстились.

— А деньги у солдата откуда?

— Каждый зарабатывает, как может, — пожал плечами десятник.

— Но его опознала девка.

— Стоит с ней поговорить серьезно, она любое подтвердит. К примеру, что ее заставили оклеветать королевского гвардейца, одного из лучших солдат его величества.

— Гм. Возможно… возможно…

Командира королевских стражников барона Чарвена барон Шоген застал в раздражении. Его стражники весьма опростоволосились. Кретины! Их смог одурачить какой — то парнишка. Молокосос обвел их возле пальца. Эти дурни сунулись в тот дом и, конечно, ничего не нашли. Разве нельзя было понять, что похитители не тупицы, раз смогли ворваться в замок Фрастера и перебить всех его защитников. Четверых застрелили из арбалетов, а пятерых успокоили мечами. И в замок как — то сумели попасть.

И отход даже предусмотрели. Последний, десятый солдат остался жив, а после ухода похитителей, он, оседлав коня, бросился с известием в Лоэрн. Тело солдата нашли в трех верстах от замка на лоэрнской дороге. Убит выстрелом из арбалета. А несколько часов спустя, когда рассвело, управляющий послал нескольких слуг по соседним замкам с сообщением о нападении. Слуга, выехавший в сторону Лоэрна, тоже был убит. Похитители оставили заслон, чтобы без помех добраться до Лоэрна. Очень предусмотрительно. И разве такие ловкие люди поступят глупо, выдав свое жилище? Неужели его стражники думали, что те держат баронессу в том доме? Глупцы.

И барон Шоген пришел так некстати. Просить за своего солдата — убийцу. Солдат не убивал, а его подставили? Шоген провел тщательное расследование? А служанка солгала? Интересно. В другой раз Чарвен еще потянул бы время, а то и просто отказал Шогену. Но не сейчас. Очень некстати прокололись его люди. Не ко времени сейчас ссориться с командиром личной сотни короля, совсем не ко времени.

Сделав как можно учтивее улыбку, Чарвен вызвал своего помощника и приказал тому освободить солдата Лайса, находящегося в камере для висельников. А затем посетовал барону Шогену на последние события в Лоэрне. Шоген, оказывается, ничего не знал.

— Ну, как же, уважаемый. Об этом уже знает его величество. Отрезать уши и пять пальцев у баронессы и юного племянника нашего сейкурского графа, это нечто из ряда вон выходящее. А сегодня днем мальчика вернули в ужасном состоянии. Весь окровавленный, да еще над ним жестоко надругались! Брату нашего графа пришлось выплатить этим негодяям двести золотых! Вы можете себе представить, сколько те запросили! А теперь они требуют еще сто монет за баронессу. Выкуп состоится завтра. И мы их схватим тепленькими. Палач уже заждался. Выдадут всех сообщников, будьте покойны.

Шоген молчал. Он догадался, откуда у него час назад появилось двести золотых монет. Там двести и здесь двести. И день в день. Таких совпадений не бывает. Что ему делать? Сообщить? Тогда он потеряет двести золотых, да и как на это посмотрит король? Ведь за ним закрепилась слава честного и верного короне человека. Нет, трогать этого Лайса нельзя. А если схваченные завтра сообщники назовут палачу имя Лайса? Тогда надо будет его предупредить. Не самому, конечно. Разве можно сравнивать его, барона и какого — то солдата! Через Ноксона.

Попрощавшись с Чарвеном, Шоген заторопился обратно к себе. Вызвав к себе десятника, он сразу же как тот переступил порог, бросил в лицо:

— Негодяй. Ты и твой Лайс. Или ты не знал, откуда деньги?

— Нет, милорд. Я ничего не понимаю.

— Не понимаешь? Бандиты напали на замок барона Фрастера, убили всех, а баронессу и баронета похитили. Им отрезали уши и пальцы. А сегодня днем мальчишку вернули за выкуп в двести золотых. Сегодня! Только идиот не поймет, откуда эти двести монет! Или ты считаешь меня идиотом?

— Но, милорд, я в самом деле ничего не знал. Откуда мне знать, как этот Лайс будет доставать деньги. Хотя и так было ясно, что двести золотых у него не может быть. В долг вряд ли он смог бы взять, тем более находясь в тюрьме. А вариант, что он или его друзья кого — то ограбят… вы сами понимаете, что иного трудно придумать. Но напасть на семью брата сейкурского графа, это…

— Кто конкретно это сделал, ты знаешь?

— Лайс назвал имя Грейта. Молодой парень, с виду простой, но меня трудно провести, я сразу почувствовал, что это волк. И он был не один. Другие не показывались, но я понял, что они есть.

— Вот как? Гм.

Раз этот Лайс имеет таких людей, то они могут и пригодиться. А ведь это мысль. Сам же Лайс теперь будет у него на крючке.

— Лайса отпустили?

— Нет, милорд, в казарме он не показывался. У нас быстро не освобождают, только арестовывают. А завтра днем истекает седьмица срока. Если он не выйдет из темницы, то не выйдет вообще. Или выйдет калекой.