Черемисская секта КУГУ СОРТА - С. Кузнецовъ

Обратимся теперь къ критикǏ кугусортинскаго вǏроученiя, безпристрастной, насколько это возможно.

Глава 6

Критика кугусортинскаго вIроученiя. Влiянiе христианства и древнеязыческаго преданiя. Параллель Якманова съ Александромъ Тамшинерскимъ. Новшества Якманова. Покаянiе во грIхахъ. Новый видъ жертвъ. Новости жертвенной обстановки: восковой кругъ, большая свIча, липовый и березовой столы, деревянныя ружье и сабля, хлIбъ и лепешки на медовой сыти, мIдовый ножъ. Якмановъ дъйствуетъ безъ откровенiя свыше. Древнее язычество не знало нечего подобнаго. Элементъ выдумки въ новой вIръ. ДIтская аргументацiя новшеств.

Oтсутствie сектантской пропаганды. Обычныя признаки появлнiя секты. МǏстныя условiя. Ошибка властей въ способахъ борьбы съ сектой. Натяжки въ этомъ дǏлǏ. Несправедливая ссылка сектантовъ. НевǏрный взглядъ на секту, какъ на особый видъ религiознополитическаго сепаратизма. ПослǏдняя попытка еп. Никона уничтожить секту. Обращенiе его къ казанскому apxieп. Димитрию. Новое изслǏдованiе сектантства. Благопрiятный отзывъ г. Коблова. БолǏе раннiй отзывъ г. Мошкова.

Обзоръ этической стороны новой вǏры убǏждаетъ насъ какъ нельзя лучше, что вǏроученiе кугусортинцевъ въ значительной мǏрǏ, но не исключительно, сложилось подъ влiянiемъ христiанства. Хотя Якмановъ говоритъ, что онъ только возстановилъ вǏру старыхъ черемисъ, т.-е. настоящихъ чи мари-"истинныхъ мари", но это несовсǏмъ вǏрно. Онъ привнесъ въ свою вǏру много такого, чего совсǏмъ не знаютъ черемисы язычники, придерживающiеся стараго порядка кровавыхъ жертвоприношенiй; а сторонники послǏднихъ точно также настаиваютъ на томъ, что они соблюдаютъ древнiя преданiя и жертвенные прiемы. Въ этомъ отношенiи попытки Александра Тамшинерскаго реставрировать черемисское язычество въ его древнемъ обликǏ имǏютъ подъ собой далеко болǏе твердую почву: онъ ничего не придумалъ, а только возстановилъ то, что вышло изъ обрядоваго употребленiя, но еще сохранилось въ той или иной формǏ въ народной памяти. Оттого такъ быстро сказалось влiянiе Александра, и произведенное имъ возобновленiе старины можно видǏть на всей черемисской территорiи въ большей или меньшей степени однообразiя.

Иначе обстоитъ дǏло у Якманова. У Якманова такъ много новаго и въ понятiи о БожествǏ, и въ ритуалǏ, и въ жертвенной обстановкǏ, что невольно напрашивается вопросъ: откуда онъ взялъ это? Если мы допустимъ, что въ кугусортинскомъ ученiи о Великомъ единомъ БогǏ возродилось древнее вǏрованiе въ единаго Бога, утраченное человǏчествомъ на зарǏ своего бытiя, какъ учатъ насъ христiанскiе богословы, то по отношенiю къ Якманову такое духовное возрожденiе прямо немыслимо. Остается, за отсутствiемъ иныхъ источниковъ, допустить заимствованiе изъ христiанства; отсюда же взято и пониманiе Божества, какъ Существа всемогущаго и безконечно добраго.

Кугусортинскiй религiозный обрядъ есть видоизмененное сокращенiе обычнаго ритуала кровавыхъ жертвоприношенiй. Изъ массы отдǏльныхъ молитвъ, обращенныхъ къ сонму спецiальныхъ божествъ, основатели секты составили одну, объемлющую всǏ нужды черемисъ, духовныя и матерiальныя: эту молитву адресуютъ они Великому Богу-создателю и его женǏ въ три прiема, какъ и прочiе язычники. Но въ средней (второй) молитвǏ есть вставка, представляющая покаянiе молящихся во грǏхахъ, и особая вставка о ЦарǏ, его воинствǏ и о всǏхъ добрыхъ людяхъ. Эти вставки навǏяны уже христiанствомъ, потому что древнее язычество не знало покаянiя во грǏхахъ, не знало и молитвъ за всǏхъ добрыхъ людей. Заимствованiе тутъ-внǏ всякаго сомнǏнiя.

Другое дǏло-новый видъ жертвъ и особый колоритъ всей жертвенной обстановки: все это явилось внезапно и было невǏдомо черемисской массǏ. Правда, теперешнiй ближайшiй сотрудникъ Якманова-Иванъ Ивановъ, говорить, что кугусортинская вǏра существуетъ уже пятое поколǏнiе, т.-е. свыше 100 лǏтъ но это едва-ли справедливо, потому что всǏ остальные сектанты, даже самъ Якмановъ, молчатъ объ этомъ фактǏ, а онъ не могъ бы остаться незамǏченнымъ со стороны черемисъ. Я могу только допустить, что слишкомъ сто лǏтъ назадъ, подъ влiянiемъ христiанской проповǏди, могло зародиться въ Яранскомъ уǏздǏ на мǏстǏ возникновенiя секты и среди самихъ черемисъ, мнǏнiе о безполезности кровавыхъ жертвъ, но не больше. Если бы кугусортинская вǏра существовала такъ давно, то жертвенные ея порядки не поражали бы черемисъ на первыхъ порахъ; но извǏстно, что, вначалǏ черемисы потǏшались надъ новоявленною "старой вǏрой", въ которой все казалось имъ необычно и дико, и вниманiе ихъ остановилось только на громадныхъ размǏровъ восковой свǏчǏ, почему новая вǏра получила отъ нихъ въ насмǏшку названiе "большой свǏчи" (кугу сорта), которое такъ и осталось за ней, вмǏсто даннаго Якмановымъ названiя "древне-черемисско-языческой вǏры" (тошто чи мари вера).

Для рядовыхъ черемисъ однако не все было ново въ кугусортинской вǏрǏ, что касалось внǏшней обстановки моленiй: они знали и сами добывали живой огонь, употребляли восковыя свǏчи; ленгежи (бураки), разливательная ложка, ковши, гусли-все это хорошо было имъ знакомо. Но они съ изумленiемъ смотрǏли на восковой кругъ внушительныхъ размǏровъ, на липовый и березовый столы, на деревянное ружье и саблю; не столько возбуждалъ ихъ вниманiе овсяный хлǏбъ на медовой сытǏ, сколько мǏдный ножъ. До сихъ поръ никто изъ посǏщавшихъ Якманова не догадался спросить, откуда взялъ онъ все это? Сторонники кровавыхъ жертвъ отгоняютъ Шайтана по древнему способу-головешкой и ударами ножа по топору; основатели секты ввели ружье и саблю, но деревянныя, а не металлическiя, потому что изгнали все металлическое изъ жертвеннаго обихода. Но такъ какъ деревяннымъ ножемъ хлǏба отрǏзать нельзя, то введенъ мǏдный. Несомненно, что въ глубокой древности черемисы знали мǏдь и бронзу, какъ единственный металлъ, а еще раньше знали кремень, какъ рǏжущее орудiе, но память черемисская не могла объ этомъ сохранить воспоминанiя. Повидимому, на примъненiе мǏди натолкнула основателей случайная находка на поляхъ мǏднаго или бронзоваго ножа, а такiя находки въ предǏлахъ Яранскаго и Уржумскаго уǏздовъ не составляютъ редкости.

Возстановляя саблю и ружье, какъ якобы принадлежность древняго культа черемисъ, Якмановъ не могъ взять ихъ изъ народныхъ преданiй, потому что таковыхъ нǏтъ; черемисы помнятъ только копье (умдо), мечъ (кердо) да лукъ (йонгэж) со стрǏлами (пикш), а съ ружьемъ (пучал) познакомились они уже въ эпоху русскаго владычества, когда увидали «пищали». Допустимъ, что "древнiе черемисы" знали ружье, употребляли его. При чемъ же тутъ холщевая обшивка, которая примǏнена даже къ саблǏ? РазвǏ благодаря холсту, ружье и сабля дǏлаются болǏе страшными для Шайтана? Или, быть можетъ, Шайтанъ не догадается, что ему грозятъ не настоящимъ ружьемъ и саблей, коль скоро они обшиты холстомъ? Все это до крайности забавно и ни на какомъ преданiй не основано. Но Якмановъ не опирается въ данномъ случаǏ и на откровенiе свыше, которое истинно вǏрующимъ черемисамъ Божество дǏлаетъ иногда во время сна. Такъ было съ Александромъ Тамшинерскимъ, видǏвшимъ во снǏ Великаго Юму въ благолǏпномъ бǏломъ одǏянiи и съ серебрянымъ посохомъ въ рукахъ. Якмановъ не дǏлаетъ ссылки на подобное откровенiе, а говорить только, что все введенное имъ въ ритуалъ и жертвенную обстановку сектанты заимствовали "отъ отцовъ своихъ".

Такое утвержденiе несправедливо. Среди огромной массы сторонниковъ кровавыхъ жертвъ очень много черемисъ глубоко и искренно вǏрующихъ, бережно сохраняющихъ всǏ остатки старины и однако они ни о чемъ подобномъ не слыхали отъ своихъ отцовъ. ЗамǏчательно, что эти послǏднiе мирятся со многимъ въ новой вǏрǏ, но имъ смǏшны кажутся обшитые холстомъ сабля, ружье и мǏдный ножъ, непонятно устраненiе кровавыхъ жертвъ и слишкомъ строгимъ представляется воздержанiе отъ табаку, чаю и особенно-водки. Общаго характера кугусортинской вǏры сторонники кровавыхъ жертвъ однако не осуждаютъ и не интригуютъ противъ сектантовъ, а только иногда вышучиваютъ отмǏченныя новшества, которыя, по ихъ мнǏнiю, выдуманы основателями секты, но не возстановлены на основанiи древнихъ преданiй, а тǏмъ болǏе-откровенiя.

Эта сторона кугусортинской вǏры, именно-элементъ изобрǏтательности, выдумки, не основанной на древне-языческихъ преданiяхъ, не опирающейся (хотя бы изъ приличiя) на откровенiи, составляетъ самое слабое ея мǏсто. Это-ни больше, ни меньше, какъ обманъ, то, что въ старомъ католичествǏ носитъ названiе pia fraus-благочестивый обманъ. Этотъ невинный по существу своему обманъ обычно прикрывается у сектантовъ ссылкой "на отцовъ нашихъ", отъ которыхъ они его унаслǏдовали. И ссылка эта дǏлается столь благодушно, съ такимъ невиннымъ видомъ, что обезоруживаетъ бесǏдующаго съ кугусортинцами, и тотъ по-неволǏ мирится съ подобнымъ, чисто дǏтскимъ доводомъ. Однако внǏ сомнǏнiя, что нельзя унаслǏдовать того, чего наслǏдователь не оставилъ послǏ себя; ссылка сектантовъ на «предковъ», на «отцовъ» не выдерживаетъ, стало быть, ни малǏйшей критики.