Скажите, почему… Практика телеинтервью и телерепортажа - Алексей Ермилов

А мне остаётся только заметить, что отнюдь не все приёмы, изложенные здесь со слов моих коллег, годятся для безоговорочного подражания. Например, я знаю интервьюеров, которые действуют совсем не так, как Мягченков, они-то как раз обязательно встречают собеседника, обязательно оговаривают ход разговора: «А как же иначе, ведь человек должен привыкнуть к вам, освоиться, продумать ответы, даже что-то записать».

Но, во всяком случае, вот уж что остаётся правилом непреложным. В ходе любой беседы будьте готовы к самому неожиданному повороту событий. Особенно если вы идёте в прямой эфир. Тот же Мягченков рассказал мне, как на первой минуте эфирной передачи его собеседнику, известному учёному, стало плохо, горло перехватили спазмы, и пока он приходил в себя, Александру Васильевичу пришлось целых три минуты говорить одному, стараясь делать так, чтобы зритель ни о чём не догадался.

А вот что приключилось недавно на передаче «Отражение». Вели её Оксана Галькевич и Константин Чуриков, а среди приглашённых был некий молодой историк. Человек он, безусловно, интересный, со своим оригинальным взглядом на давние или недавние события. Так вот, «отправной точкой» для разговора послужила установка памятников Ивану Грозному и Сталину. Историк, чувствуется, готовился к беседе, даже принёс копии каких-то документов. Но… меня с самого начала насторожила в нём какая-та нервозность, может быть, даже закомплексованность, будто он приготовился к какому-то подвоху, что ли, будто ожидал встретить в студии отчаянных сталинистов с усами и иваногрозненцев с посохами. По ходу разговора ведущие вывели на экран петербургскую писательницу, психолога, которая начала говорить о том, что, дескать, в нелёгкие периоды жизни народ пытается сплотиться вокруг авторитетного отца нации. При слове «отец» историк взорвался, стал кричать, что он «не подписывался» на передачу с неведомыми психологинями, которые ничего не понимают, ну и вообще ему жалко тратить на всё это своё драгоценное время. Константин резонно и, надо отдать ему должное, спокойно заметил, что «у нас на передаче не принято прерывать собеседников». Тут историк вскочил и, перекрыв на секунду камеру, выбежал из студии.

Думается, что для такого очень серьёзного разговора редакторам стоило бы пригласить и более серьёзного специалиста, но… что случилось – то случилось, и, повторяюсь, ведущие повели себя достойно.

Конечно, жизнь сложна, всего не предвидишь, однако какие-то типовые заготовки на тот или иной случай стоит придумать и держать их «под рукой».

Понятно, что очень многое зависит от личности того человека, которого вы приглашаете. Или приглашает продюсер, но – согласовав это дело с вами, всё-таки «отдуваться» в эфире, в случае чего, придётся вам. В «событийном» интервью особенно выбирать не приходится, перед вами оказывается человек, связанный с этим событием. Но и здесь чаще всего есть хоть какой-то выбор между Ивановым, Петровым, Сидоровым. Кто из них может лучше, интересней рассказать о происшедшем явлении? И вы созваниваетесь с Сидоровым, хотя Иванов, казалось бы, знает больше про тему беседы. Ну, не с Петровым же, который успел побывать на другом канале, да и вообще слишком часто мелькает на экране. Раскрученный собеседник – это далеко не всегда хорошо. Он достаточно принадоел зрителю, тот уже заранее знает, чего от него ждать. Недаром нынешние ток-шоу (по сути – тоже разновидность интервью, о которой мы ещё поговорим), недаром их стало невозможно смотреть: по студиям бродят одни и те же личности с одними и теми же фразами.

Уже давно замечено, что экран проявляет свойства человека, обнаруживает в нём даже те черты, о которых сам этот человек и не подозревал. Или подозревал, но не придавал значения.

В передаче «Отражение» с некоторых пор стала появляться удивительная женщина, зовут её Анна Сергеевна Мильто. Она профессор, кардиолог, заместитель главного врача одной из крупнейших столичных больниц. Мне доводилось видеться с ней, когда я однажды лежал в дневном отделении этой больницы. Странное дело: вошла она в палату, пять минут поговорила – ия будто волшебную таблетку принял «от всего дурного». Сначала подумалось – ну да, красивая, улыбчивая женщина, оно всегда приятно. Потом в длиннющем больничном коридоре разговорился с пожилой пациенткой. «Вы Мильто видели? – спрашивает. – Вот это врач!» Тут она принялась рассуждать про какие-то назначения и процедуры, которые вроде бы мог бы выписать любой грамотный доктор, и я понял, что дело совсем не в назначениях и процедурах, а в самой личности Анны Сергеевны. И, думаю, это поняли редакторы «Отражения», когда она впервые пришла в студию. Такое впечатление, что ведущие (уже знакомые нашему читателю Оксана Галькевич и Константин Чуриков) поначалу даже чуточку растерялись – само появление Мильто было так интересно, что не хотелось разменивать его на какие-то там вопросы.

Не думайте, что дело тут в каком-то гипнозе на манер пресловутого Кашпировского. Тут нечто другое, возможно – сплав доброжелательности, внимания, «рентгеноскопии чувств». Словом, могу только сказать, что для передачи она оказалась просто находкой. Даже когда Анна Сергеевна говорит вроде бы банальные вещи о том, что первопричиной сердечных болезней являются сигареты, мне лично хочется немедленно бросить курить, забыв о том, что я это сделал уже лет тридцать назад. Конечно, она прекрасно осведомлена о положении дел не только в своей больнице и не только в Москве, да и не только в России, но ведь такими знаниями обладают сотни специалистов, которые скучно и строго могли бы поведать об этом зрителю.

Выбор собеседника – с этого, по существу, начинается искусство интервью. Дай бог, чтобы вам всегда везло с этим выбором.

Да, но не всегда же везёт. Бывает, к вам приходит в гости собеседник совершенно необходимый для данной темы. И совершенно антипатичный. По крайней мере, вам. И что?

А вот что. Воспримите это интервью как экзамен на профпригодность. Постарайтесь настроиться на волну вашего гостя. Есть такой приём: чтобы понять характер человека, надо «собезьянничать» выражение его лица. И вот, когда вы попали с ним в унисон, потихоньку вертите тумблер в нужном вам направлении. Мудрёно? Вот совет попроще: попробуйте подкинуть собеседнику нехитрый комплимент, но, конечно, не в лоб, а так, по касательной. «Пётр Степанович, объясните новый метод оценки недвижимости, мне многие рассказывали, что вы, как никто другой, в этом разбираетесь». «Марья Фёдоровна, вот вы говорите, что спорт помогает держать осанку, ну, вам-то этого умения не занимать». Журналисткам в этом отношении легче, чем журналистам, выручает знаменитая женская интуиция.

Только что в Крыму произошло вручение премий «Журналист года». В этот раз к другим номинациям прибавилась и такая: «Вежливый журналист». По-моему, это находка самих крымчан, я что-то нигде такого не припомню. Может быть, здесь сыграло роль прозвище людей, которые приняли такое участие в событиях весны 2014 года. Я хорошо помню, как в мае вся дорога от Симферополя до Ялты была уставлена билбордами с изображением военных в красивых камуфляжах, а расторопные местные производители заполнили прибрежные киоски майками с этими самыми «вежливыми людьми». Но, как бы то ни было, премия появилась, и надеюсь, её подхватят и другие регионы. Так вот, в репортаже канала «Крым 24» я увидел и первую обладательницу премии – Эмилию Люлькун. И просто порадовался её словам: «Для меня главное – чтобы тот, у кого я беру интервью, смог донести до зрителя свою точку зрения, свою».

…Но вот вернулась из командировки Эвелина Закамская, мы угнездились в какой-то пиццерии неподалеку от её дома («сегодня, редкий случай, нет утренней съёмки»), беседуем вот уже чуть ни час, пока я не спохватываюсь – у меня же заготовлен ворох совершенно конкретных вопросов, а мы тут вроде и не «на тему интервью»… Но Эвелина Владимировна так умеет говорить и так умеет слушать, что поневоле вспоминаешь изрядно заношенные слова Экзюпери о «роскоши человеческого общения». Кажется, и ей интересно со мной, но ведь наверняка так думают и все её многочисленные собеседники. Да, она интервьюер «от природы», технике жанра научиться можно, но свойство характера, свойства души – это даётся человеку от природы.

– Нет, такого, чтобы мой собеседник во время эфира выбегал из студии, у меня не случалось, – говорит Эвелина, поглядывая на экран «мобильника», на котором время от времени проступают очередные эсэмэски. – Другое дело, что собеседник может… вообще не прийти. Буквально на той неделе с одним министром мы договорились о встрече, а минут за пять до эфира мне продюсеры доложили, что того срочно вызвал президент. Передача «Мнение» состоит из двух частей, в первой получасовке идут новости и короткие реплики, а вторая целиком отдана под «интервью дня». И вот уже началась первая часть передачи, продюсер сообщает: «Кажется, может успеть заместитель министра». А я его хорошо знаю, и в ту минуту, когда на экране возникает реклама, набираю ему: «Лёша, выручай!» И, вы знаете, он-таки появился в студии – за минуту до эфира. Но, понимаете, заместитель министра – это не сам министр, у него свой круг обязанностей, на нём завязана только определённая часть работы. План беседы приходится менять на ходу, я вспоминаю всё, что знаю про его «сектор», и, главное, то, что может быть полезно, интересно зрителю – чтобы никому и в голову не пришло, что чиновник такого ранга явился к нам «затыкать эфирную дырку». Мой собеседник, конечно, мгновенно понял ситуацию и здорово мне помог, сам, без наводящих вопросов, сообщая новые для зрителя сведения. Недаром различные информационные агентства в этот же день принялись цитировать данные из нашего интервью. Кстати, для меня это показатель того, насколько успешной была передача.