Время неместное - Мария Фомальгаут

– Дальше.

– Вы что, с тамошними дружите?

– Да нет… он просто приполз… раненый…

– А говорите, знакомый.

– Ну да… это… я сам.

Уже нечего скрывать. Уже нечего таить. Полицай идёт за мной по рассветным улицам, мимо западных кварталов, мимо колючей проволоки, с которой снимают убитых, жаркая была ночка… правильно, нечего в чужое время лезть, вы сами в своём порядок наведите.

Порядок…

Он же говорил, все варианты…

Мост…

Что за мост…

– Здесь?

Открываю двери, какое-то чувство, что сейчас он оживёт, встанет и уйдёт… не знаю, почему. Мне так кажется.

Он лежит там же, на диване, рука безвольно свисает до пола. Страж порядка оторопело смотрит на цветущие джунгли и тропических змей, не бойтесь, не кусаются, не настоящие.

– Что делать будем? – спрашиваю.

– Это я у вас должен спрашивать, что делать будем…

– А что… не было таких случаев?

– Да как-то не припомню я, чтобы…

…чтобы люди добрые всяких в дом пускали, – мысленно добавляю про себя.

Тело чуть вздрагивает.

Во, блин.

Ещё, ещё… ожил, что ли… да нет, тает, тает, медленно, верно, растворяется сам в себе, сливается с призрачным пляжем, исчезают оба – и он, и пляж, будто и не было ничего…

– Ну вот, – кивает страж порядка, – нет человека… нет проблемы… кто сказал?

Пожимаю плечами. Не помню.

Только сейчас понимаю, как я устал…

1.4 И последний вариант, который мы, дорогие ребята, рассмотрим в этой главе. Линия событий и линия времени идут параллельно друг другу и не пересекаются.

До недавних времён считалось, что такой вариант существует только теоретически. Но последние исследования учёных (К. Джаймс, Сумь Гау Чун) показали, что существуют как минимум три таких параллельных мира. Также есть великое множество миров с мнимым непересечением времени и событий: то, что кажется двумя параллельными прямыми, на деле оказывается прямыми, которые пересекаются под очень острым углом в очень далёком будущем:

Почувствовать такое пересечение можно только с помощью сверхчувствительных приборов (Например, Ультратаймометр)

1. Внимательно ознакомьтесь с инструкцией по работе с капсулой времени…

Точка сингулярности не взрывается. Не появляются первые молекулы. Земля никогда не была раскалённым огненным шаром. Живые клетки никогда не складывались в многоклеточный организм. Хвощи никогда не вырастали на суше. Трицератопсы никогда не паслись на зелёных холмах. Первые звери никогда не рыли землю в поисках червей. Первые люди никогда не разводили костры вокруг стоянки, отгонять диких зверей. Армия Македонского не поворачивала назад где-то в Китае, заскучав без родного дома. Христос не делил среди своих слушателей хлеб и рыбу. Фарадей не превращал магнетизм в электричество. Эйнштейн не писал знаменитое эм-цэ-квадрат. Гагарин не говорил – «Поехали!». Военные в Пентагоне никогда не собирали первые компьютерные сети…

Мы с тобой не встречались.

Никогда.

Не было такого, чтобы у тебя рассыпались из сумки румяные яблоки, шоколадки, какая-то консервированная хрень, ты не смеялась, не собирала всё это по площади, я не предлагал донести сумку до дома.

Не было.

И про попугая ты не говорила, и я не жаловался, что жарко, и мы с тобой не пили вино, и я тебя не обнимал, и ты не говорила, ну что ты, нельзя так, после первой встречи, я хотел спросить: а после последней можно? – тут же спохватился, что скажу что-то не то.

Ты никогда не хлопала дверью.

Такого тоже не было.

И я не ругал тебя на чём свет стоит, я не звонил тебе – через два месяца, не было незнакомого женского голоса, а вам кого, а мне Иру, а-а, Ирочку…

Не было такого.

Никогда.

Разрозненные события мечутся где-то там, там, пустое время течёт само по себе, без них…

Глава 10, пришла откуда-то из прошлого

Как там сейчас над горами

– Гляди, гляди, щ-шас рухнет!

– Мост-то, мост!

– А-а-а, завалился!

– Йес-с, свершилось!

– Архитектор хренов…

– Парни, вы ему скажите, в следующий раз вдоль пусть строит, а не поперёк!

– И чо?

– Может, устоит!

– Чего там?

– Да опять он свой мост между горами возводит… выдумал тоже…

– Денег куры не клюют у папочкиного сыночка, что ещё делать-то…

– Надо думать, там в ущелье цивилизации нет, мост и не держится…

– Мне бы такое бабло, я бы уж…

Он меня убьёт…

Может, не сейчас.

Может, не убьёт.

Нет, убьёт. Нарочно велел идти впереди него, вышагивает сзади, приноравливается для броска – один удар ножа, и меня нет.

Он-то своё дело знает…

На всякий случай оборачиваюсь:

– Я… никому не скажу.

– Знаю.

– Могила.

– Знаю.

Кивает. Голос добрый, глаза тусклые, будто смотрит не наружу, а внутрь себя. Зачем я здесь про могилу ляпнул…

Нет, не убьёт.

Хотя…

Чёрт его пойми…

Добрались до города. Хотели добраться к полудню, добрались затемно. Ну да ничего. Хотели добраться в июне, добрались в сентябре. Ну, тоже ничего. Хотели добраться в двенадцатом году, получилось – в сорок восьмом. Ну, это тоже не страшно. Хотели в десятом веке, получилось – в восемнадцатом.

Тоже ничего.

Главное, добрались. Дошли, доползли, домечтали, довоевали, доизобретали. Добрались до города на вершине холма, если это вообще можно назвать холмом – он, что ни год, становился всё круче, всё выше, уже не холм – гора, не гора – утёс. Уже давно побросали повозки, обозы, лошадей, давно пересели на паровозы и паромобили, давно разогнали почтовых голубей, вместо них провели телеграф.

Добрались до города.

Истосковались, конечно, без города. Замаялись ночевать незнамо где – в бедняцких хижинах, в деревянных избах, замаялись таскать воду из колодца, замаялись тачать сапоги в кустарных мастерских, сжигать еретиков на кострах, умирать от чумы. Поднимались к городу – из века в век, из поколения в поколение, водили детей на воскресную службу, показывали на город, там, на вершине горы, смотрите, смотрите… Не сейчас, не сейчас, но когда-нибудь… не мы, не вы, но ваши дети…

Добрались. Вошли в город – большой, светлый, белокаменный, со стеклянными окнами, с паровыми котлами и воздушными шарами. Первым, конечно, открыл ворота города сын вождя, примчался, смотрите, смотрите, а там и мосты разводные есть, и телефон есть, папка, айда к себе в кабинет, я тебе сейчас позвоню!

Выскочка чёртов…

Этому-то выскочке и дом достался первее всех, на площади, нам уже что похуже. Нет, мне грех жаловаться, мой отец тоже вельможа не последний, а всё равно мне до сына вождя как до города пешком…

Тьфу, сказанул… до города пешком… дошли уже до города…

Он меня убьёт.

Затылком чувствую – убьёт.

А может, нет. С чего я взял, что он меня прихлопнет, что я, тайны хранить не умею…

Идём к городу – по узкой полоске земли, на которой всё: и города, и не-города, и вся наша жизнь. Тянется полоска земли из ниоткуда в никуда, то поднимается – неприступной горой, то опускается – в пропасть.

Идём. Тащим лопаты – непривычно тяжёлые, ещё думаю, как бы он этой лопатой не разбил мне голову.

Я не скажу, кого мы хоронили.

Не скажу…

Уходили из города.

Не сразу, конечно. Жили в городе на вершине горы – века и века, строили какую-то эпоху благоденствия, поэты наперебой восхваляли наш просвещённый век. До последнего не верили, что скатимся вниз – с горы. Да как это можно – вниз, с горы, да что там дальше – только крутой спуск, глухие леса, дикарские хижины, огни костров. Так зачем идти куда-то дальше – вниз, вниз, в холодный туман…

И всё-таки – случилось.

Нет, сначала ничего не случилось – к исходу из города мы катились постепенно. Всё началось с вельмож, которые хоть и получили дома хорошие, а всё не такие, как у вождя, и тем паче, у сына вождя. Хаживали вечерами к моему отцу, сиживали в закрытых комнатах. Говорили про цены на зерно, про неурожай, про уголь, про сахар, про то, что выгодно торговать шёлком. И между делом – тихохонько, осторожненько – намекали, что неплохо бы вождя… и сынульку его… и самим бы…

Отец донёс вождю – слишком поздно, когда уже вспыхнуло восстание, город пылал, охваченный пламенем, люди лезли на баррикады. Должно быть, мой отец тоже до последнего думал, как бы вождя… и сыночка его… и самому…

Вот тогда-то и покатились – из города, объятого пламенем, вниз, вниз, по горе, по склону – к плетёным хижинам и кострам. Даже не сразу заметили, что падаем, ещё сражались, ещё брали штурмом дворцы, которых уже не было, ещё палили из пушек, которых тоже не было… давай, бей, долой вождя, за родину прольём свою кровь, позор правительству, хлеба и зрелищ… а… а что такое? А… а почему… а как же… а был же город… Стояли, оглядывались – у подножья горы, на вершине которой догорал город.