Изощренное убийство - Филлис Дороти Джеймс

– Вы серьезно отнеслись к словам мисс Болем? Была ли она женщиной, способной побеспокоить вас из-за пустяков, или просьба о встрече с ее стороны действительно могла означать, что случилось нечто серьезное?

Секретарь на мгновение задумался, прежде чем ответить.

– Я воспринял все сказанное ею серьезно. Именно поэтому и приехал сюда сегодня вечером.

– И вы не имеете ни малейшего представления о причине ее волнений?

– Боюсь, что нет. Вероятно, речь должна была пойти о том, что она могла узнать после среды. Во второй половине дня в среду я видел ее на заседании административно-хозяйственной комиссии, по окончании которого она сообщила мне, что дела в клинике идут более или менее гладко. Кстати, это был последний раз, когда я ее видел. Тогда я даже подумал, что она совсем неплохо выглядит. Во всяком случае, лучше, чем выглядела некоторое время назад.

Дэлглиш поинтересовался у секретаря, что он знает, если знает вообще, о личной жизни мисс Болем.

– Мне известно очень немного. По-моему, у нее нет близких родственников и она живет одна в квартире в Кенсингтоне. Сестра Болем сможет рассказать вам о ней больше. Они кузины, и, похоже, сестра Болем ближайшая родственница убитой. Я считаю, мисс Болем располагала кое-каким личным состоянием. Вся официальная информация о ее карьере содержится в досье. Я знал мисс Болем и думаю, что свои дела она вела так же скрупулезно, как и досье всех сотрудников клиники. Оно совершенно точно находится здесь.

Не поднимаясь со стула, Лодер склонился набок, рывком выдвинул верхний ящик шкафа с документами и принялся перебирать пухлой рукой папки из манильской бумаги.

– Вот оно. Болем, Энид Констанс. Я вижу, что она пришла к нам в октябре 1949 года на должность стенографистки. Она проработала восемнадцать месяцев в Центральном управлении, потом была переведена в одну из наших клиник грудной хирургии 19 апреля 1951 года со степенью Б[8] и подала заявление на замещение вакансии администратора в этой клинике 14 мая 1957 года. Тогда этой должности соответствовала степень Г, и ей повезло, что она ее получила. Тогда наши позиции были не особенно сильны, насколько я помню. Все административные и канцелярские должности были вновь классифицированы в 1958 году в соответствии с докладом Ноэля Холла[9], но после некоторых разногласий с региональным советом нам удалось классифицировать эту позицию как должность старшего администратора. Все это отражено здесь. Дата рождения – 12 декабря 1922 года. Адрес: ЮЗ-8[10], Баллантайн-мэншнз, 37а. Далее следует информация о ее налоговом идентификаторе, номер государственной медицинской страховки и записи о перенесенных заболеваниях. Мисс Болем отсутствовала по болезни всего неделю, с тех пор как пришла сюда, и это было в 1959 году, когда она слегла с гриппом. Больше здесь ничего нет. Оригинал ее заявления о приеме на работу и приказы о назначении находятся в ее основном досье в центральном управлении.

Лодер передал папку Дэлглишу, который просмотрел ее и сказал:

– Здесь говорится, что до этого она работала в Исследовательском центре Ботли. Разве не эту организацию возглавляет сэр Марк Этридж? Там изучают аэронавтику на любительском уровне. Он ведь брат доктора Этриджа, не так ли?

– По-моему, мисс Болем действительно упоминала при мне о том, что знакома с братом доктора Этриджа, когда ее назначали на эту должность. Однако имейте в виду: это могло быть не больше чем простое знакомство. В Ботли она была лишь стенографисткой. Я полагаю, это совпадение, но, в конце концов, она же должна была откуда-то прийти. Насколько я помню, именно сэр Марк дал ей рекомендацию, когда она устраивалась к нам. Разумеется, этот документ можно найти в ее досье в центральном управлении.

– Вы могли бы рассказать мне, мистер Лодер, какие кадровые перестановки планируете произвести теперь, когда она мертва?

– Не вижу причин это скрывать. Конечно, ввиду необычных обстоятельств произошедшего мне придется посоветоваться с другими членами комитета, но я выскажусь в пользу того, чтобы административные обязанности были возложены на второго секретаря-стенографиста, миссис Босток. Если она справится, а я думаю, что справится, то станет одним из наиболее вероятных кандидатов на место заведующего административно-хозяйственной частью, но тем не менее мы также будем давать объявления об открывшейся вакансии, как делаем всегда.

Дэлглиш воздержался от комментариев, хотя слова секретаря вызвали у него интерес. Лодер очень быстро принял решение о том, кто станет преемником мисс Болем, и это могло означать только одно – он задумывался об этом и раньше. Может, обращения медицинского персонала по поводу мисс Болем и не были официальными, но они явно оказали на секретаря гораздо большее воздействие, чем он готов был признать. Дэлглиш решил вернуться к звонку, который привел мистера Лодера в клинику. Он заметил:

– Мне казалось, слова мисс Болем имеют первостепенную важность. Она сказала, что, возможно, здесь происходит нечто серьезное, о чем вам следует знать, и что это началось до ее появления здесь. Получается, она еще не была ни в чем уверена, а только имела некие подозрения и в то же время была обеспокоена не каким-то конкретным инцидентом, а чем-то, что происходит постоянно. Как, например, систематическое воровство, а не единичный случай кражи.

– Знаете, суперинтендант, даже странно, что вы упомянули о краже. Клинику действительно недавно ограбили, но это было только один раз, впервые за много лет, и я не вижу здесь никакой связи с убийством. Это произошло чуть более недели назад, в прошлый вторник, если мне не изменяет память. Калли и Нейгл, как всегда, покинули клинику позже всех, и Калли попросил Нейгла пропустить с ним стаканчик в «Куинз хед». Полагаю, вы знаете это место. Это паб в дальнем углу Бифстик-стрит. В этой истории есть пара странных моментов, причем основной вопрос в том, с чего бы Калли стал приглашать Нейгла выпить. Они никогда не казались мне друзьями. Как бы там ни было, Нейгл согласился, и они вместе сидели в «Куинз хед» примерно с семи часов. Где-то в половине восьмого один знакомый Калли заглянул туда и очень удивился, увидев Калли, так как только что проходил мимо клиники и заметил в одном из окон слабый свет, будто кто-то ходил внутри с фонариком, – так он сказал. Нейгл и Калли отправились на место посмотреть, что случилось, и обнаружили, что одно из задних полуподвальных окон разбито или, скорее, вырезано. Очень умно, надо сказать. Калли не посчитал нужным проводить поиски дальше, пока не прибыло подкрепление, и я не уверен, что должен винить его в этом. Ему шестьдесят пять, как вы помните, и он не очень крепкого здоровья. Тихо посовещавшись, они решили, что Нейгл зайдет в здание, а Калли позвонит в полицию из будки на углу. Ваши люди приехали довольно быстро, но не смогли поймать непрошеного гостя. Ему удалось ускользнуть от Нейгла в здании, и, вернувшись из телефонной будки, Калли заметил, как преступник скрылся в конюшнях.

– Я узнаю, как далеко полиция продвинулась в этом расследовании, – сказал Дэлглиш. – И я согласен, что связь между этими двумя преступлениями на первый взгляд кажется маловероятной. А много было украдено?

– Пятнадцать фунтов из ящика шкафа в кабинете социальных работников. Дверь была заперта, но преступник взломал ее. Деньги находились в конверте, подписанном зелеными чернилами. Этот конверт пришел на имя административного секретаря за неделю до этого. Никакого письма не прилагалось, была лишь записка с указанием, что деньги прислал благодарный пациент. Все остальные бумаги, лежавшие в ящике, были разорваны и разбросаны, но больше ничего не украли. Вор явно пытался открыть шкафы с документами в общем кабинете, как и ящики стола мисс Болем, но ничего другого не взял.

Дэлглиш поинтересовался, не должны ли были сотрудники клиники спрятать пятнадцать фунтов в сейф.

– Что я могу сказать, суперинтендант? Конечно, вы правы, должны были. Но возникли небольшие трудности, когда мы решали, как распорядиться деньгами. Мисс Болем позвонила мне, когда они получили конверт, и сказала, что, по ее мнению, деньги нужно немедленно перечислить на банковский счет клиники и потратить при необходимости по распоряжению административно-хозяйственной комиссии. Такой подход показался мне весьма разумным, и я так и сказал ей. Вскоре мне позвонил главврач и спросил, не может ли он распорядиться деньгами по своему усмотрению и купить новые вазы для цветов в приемную, где ожидают пациенты. Вазы, разумеется, давно были нужны, и такое применение негосударственных средств представлялось вполне резонным, поэтому я позвонил председателю комиссии и получил его одобрение. Доктор Этридж, очевидно, хотел, чтобы вазы выбрала мисс Кеттл, и попросил мисс Болем передать той наличные. Я уже уведомил мисс Болем о принятом решении, поэтому она так и сделала, ожидая, что вазы будут куплены в ближайшее время. Но что-то заставило мисс Кеттл изменить планы, и вместо того, чтобы вернуть деньги заведующей хозяйственной частью на хранение, она заперла их у себя в ящике.