Наш колхоз стоит на горке - Сергей Алексеев

Больше всех шумел Егор Тимофеевич Параев. Причем, конечно, не столько на старика, сколько в адрес Савельева.

— Ему что, — говорил Параев, — нашего брата ему не жалко. Чужак, пришелец.

Трасса

Дороги к Березкам — сплошное горе. Даже к соседним колхозам «Дубки» и «Грибки» на каждом метре по три колдобины. А если хочешь добраться к районному центру — готовься к тому, что лишь наполовину живым прибудешь.

Это — когда по сухому, летом.

А что же сказать, если весна или осень. Тут непролазная грязь. Сколько рессор на этих дорогах побито! Сколько напрасно здесь сожжено бензина! Бедные машины! После поездок по этим дорогам это ряды калек.

В дождливую осеннюю пору Березки как неприступный рыцарский замок, как таинственный остров в открытом море, как станция Северный полюс. Отрезаны наши Березки от лежащего рядом мира.

Не зря в колхозе сложили частушку:

Есть на свете пароход,Есть на свете теплоход.Не придумали лишь людиДля Березок грязеход!

И вот привез Степан Петрович из района важнейшую новость. Через земли района и даже колхоза будет проложена трасса. Дорога большого значения. Докладывая об этом членам правления, председатель назвал трассу артерией.

Правда, по плану дорога пройдет от Березок на расстоянии семи километров.

И вот тут-то Степан Петрович сказал:

— На эту трассу нам бы тоже ответить трассой.

И пояснил: мол, от Березок к этой большой дороге провести и свою дорогу.

— Пора выходить нам в широкий мир, — говорил Савельев. И усмехнулся: — Так сказать, прорубим окно в Европу.

Конечно, построить дорогу силами колхоза, пусть она и в семь всего километров, дело совсем не простое. И все же если пугаться дела, то лучше всего ни за что не браться. Много ли легких на свете дел?

В Березках колхозники не из пугливых.

— Надо дорогу строить?

— Будем дорогу строить! Однако какой нам за это пойдет трудодень? Тот самый?

— Тот самый, — ответил Савельев.

Поежились колхозники:

— Пусть подождет дорога.

Но Савельев решил не ждать.

Взял он кирку, лопату, вышел с рассветом к околице. Проснулись люди, видят — Савельев дорогу ладит.

— Савельев дорогу ладит!

— Савельев дорогу ладит! — пошло по селу.

Первым прибежал бригадир Червонцев, рассмеялся:

— Ты что же, Степан Петрович, один?!

— Один, — отвечает Савельев.

— Ну что же, давай помогу.

— Вот и выходит — двое.

Прибежал за Червонцевым Вася-ракетчик. За Шишкиным — дед Опенкин:

— Ах, опоздал! Ах, опоздал!

Дядя Гриша явился пятым.

Дудочкин был шестым. Потом были десятый, двадцатый, тридцатый…

В общем, возникла народная стройка. Заработали здесь трактора и катки.

Подзадорил Савельев колхозников. Мол, интересно, кто же быстрее управится: те, мастера с настоящей трассы, или они у себя в Березках?

— Прыткий, прыткий у нас председатель, — говорили колхозники. — А что же, верно, чего же время напрасно тянуть!

Дорогу строили дружно. Семьи пошли на спор: то ли Беловы, то ли Сизовы, то ли Корытовы, то ли Копытовы лучшими в стройке будут.

Не отстали колхозники от мастеров с настоящей трассы. Завершили работу в одинаковый с ними срок.

Чайная

Бегут по стране дороги. Тысячи разных дорог. Паутиной бесчисленных линий ложатся они на карту. Паутиной бесчисленных линий режут родную землю. Вдоль, поперек, к югу, на север, к любому большому городу, любому поселку, любой деревеньке дорожные тянутся нити. Бегут по стране дороги. Уходят дороги вдаль.

Солнце палит, дождь, непогода, бураны, гроза, метель — идут по дорогам машины. Раннее утро, поздний ли вечер, солнце стоит в зените или землю сковала ночь — идут по дорогам машины. Уходят машины вдаль.

Та, важная очень трасса, которая нынче легла у Березок, тоже одна из таких дорог.

Все хорошо на трассе. Плохо одно: мчишь из конца в конец — и поесть тебе негде.

Степан Петрович приметил этот ее недостаток. «А что, — рассуждал председатель, — если в наших местах у трассы построить, допустим, чайную или хотя бы буфет? Колхозными силами. И колхозу их содержать. Тут же двойная выгода: и тот, кто едет, будет чайной такой доволен, ну, и, конечно, колхозу доход от этого».

Председатель и место уже прикинул. Как раз на развилке, где их самодельная трасса входит в большую трассу.

Мысль о чайной пришлась по душе и правлению. А бухгалтер, тот прямо сиял. Чувствовал счетный работник, что тут колхоз внакладе не будет.

Открыли колхозники чайную. Назвали ее «Березки». На всю трассу «Березки» были пока одни. Представьте, как ломились двери у этой чайной!

Однако чайная принесла председателю великие неприятности. Вызвали Савельева в район и предложили ее закрыть.

— Не колхозное это дело, — сказали строго Степану Петровичу. — Есть специальные, предусмотренные государством тресты и управления. Нечего им мешать.

А разве колхоз мешает? Пусть тоже откроют чайную.

— Мы ж для людей построили!

Упрекали Степана Петровича в том, что погнался председатель за лишним доходом, и если говорить политически, то это какой-то заскок — то ли вперед, то ли куда-то вправо.

«Вперед» — это совсем не страшно. Это даже, скорее, похвально. Вот «вправо» — это намного сложнее. «Вправо» — значит, куда-то не в верную сторону.

А при чем здесь неверная сторона, если от чайной лишь общая польза? Не согласился председатель с мнением районных властей, ездил специально в область. Чайная и там поставила многих в тупик.

— Да, впервые такое в областной нашей практике.

Хотели, между прочим, тоже ее закрыть.

И все же вернулся Савельев с победой.

Неизвестно, как будет дальше. Но чайная все же пока стоит. Отлично в той чайной кормят.

Грибоварня

Грибов в Березках — вози возами.

И колосовики здесь бывают — это первые грибы; появляются они ранним летом, когда колосится рожь. И, конечно, не переводятся грибы весь август, и весь сентябрь, и так до самых заморозков.

Однако выбирали в Березках их самую малость. Ценился только «гриб». Грибом называли белый. Все же грибы остальные считались вроде сорной травы. Даже маслята, даже лисички и даже грузди.

Лучшим, а вернее, единственным грибником считался в Березках дядя Гриша, тот, которого звали Тетей. Собирал он грибы для продажи. Возил их в область. Хотя дохода от этого никакого и не имел. Областной город далеко. Денег, вырученных от продажи грибов, как раз хватало на оплату дороги. Ездил же дядя Гриша лишь потому, что вообще любил ездить.

Обилием грибов в Березках Савельев был потрясен. Решил председатель построить прямо в лесу колхозную грибоварню. Руководить строительством Савельев по совету деда Опенкина поручил дяде Грише.

Сложили грибоварню в три дня. Ибо грибоварня — это не завод и не фабрика, а просто сарай или будка: крыша, четыре стены и котел для варки грибов.

О березкинской грибоварне узнали в районе, и так же, как с чайной. Савельев опять имел неприятности. Вновь говорили: «не то», «не туда», «не колхозное это дело».

— В районе есть заготовительная артель, — сказали председателю. — Пусть артель и занимается грибоварением.

А поскольку грибоварня уже построена, то и приняли в районе решение, чтобы колхоз передал грибоварню в эту артель.

Вернулся Савельев из района хмурым. Хотел снова ехать в область, но задержали дела колхоза. Как раз в самом разгаре была уборочная пора.

А через несколько дней примчалась к председателю Нютка Сказкина:

— Степан Петрович, Степан Петрович! Ой, что случилось. Ой, что случилось! Нет грибоварни в лесу!

— Как — нет?! — опешил Савельев.

— Нет, нет! — тараторит Нютка.

Сходил председатель в лес, глянул на то место, где сложили они грибоварню, — верно, нет грибоварни, словно и не было.

Понял председатель: обозлились на решение районных властей колхозники, разобрали в момент грибоварню.

Пытался Савельев дознаться, кто виноват. Но так и не выяснил. Все разводили руками. И в один голос:

— Сами такому дивимся.

С грибоварней в Березках не получилось. Дядя Гриша по-прежнему единственный здесь грибник и заготовитель.

Стульчики с дырочкой

К зиме работы в колхозах заметно стихают. Особенно у полеводов.

В длинные зимние вечера кое-кто в Березках занимался плетением корзин. Особенной мастерицей считалась Варвара Нефедова. Орудовала она лозой, словно иглой и ниткой. Проворность рук у нее поразительная.

Корзины колхозники возили в район на базар.