Другой остров Джона Булля - Бернард Шоу

Тетушка Джуди. А я почем знаю? Ушла, никому не сказала. Я думала, она вас пошла встречать.

Корнелий (недовольно). Что это ей взбрело в голову удрать в такую минуту?

Тетушка Джуди. Да ведь она у нас чудачка. Ну пойдемте уж, пойдемте.

Отец Демпси. Я попрощаюсь с вами, мистер Бродбент. Если я могу быть вам чем-нибудь полезен — пожалуйста, дайте только знать. (Пожимает руку Бродбенту.)

Бродбент (горячо). Благодарю вас, отец Демпси. Очень рад был с вами познакомиться.

Отец Демпси (переходя к тетушке Джуди). Доброй ночи, мисс Дойл.

Тетушка Джуди. А чаю с нами не выпьете?

Отец Демпси. Как-нибудь в другой раз, благодарю вас; сегодня я спешу домой, есть дело. (Поворачивается, чтобы идти, и сталкивается с Патси, который возвращается с пустыми руками.) Ты отнес ко мне корзину?

Патси. Да, ваше преподобие.

Отец Демпси. Ну вот и молодец! (Готов уйти.)

Патси (тетушке Джуди). Отец Киган велел сказать…

Отец Демпси. Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты называл его мистер Киган, как и я его зову! Отец Киган! Скажите пожалуйста! По-твоему, нет никакой разницы между твоим приходским священником и каким-то старым помешанным в черном сюртуке?

Патси. Я боюсь, вдруг он меня проклянет.

Отец Демпси (гневно). Ты слушай, что тебе говорят, а то я тебя так прокляну, что ты у меня запрыгаешь. Будешь теперь помнить? (Уходит.)

Патси идет вниз по склону и подбирает гуся, рыбу и мешок с картофелем.

Тетушка Джуди. Кто тебя за язык дергал, Патси, говорить об этом при отце Демпси?

Патси. Ну, а как же мне быть? Отец Киган велел вам сказать, что мисс Нора пошла к Круглой башне.

Тетушка Джуди. А ты не мог подождать, пока отец Демпси уйдет?

Патси. Я боялся, что забуду; а он бы тогда наслал на меня кузнечика либо чертову чучелку[23], чтоб они мне ночью напомнили.

Корнелий. Ну, понес, дуралей! С чучелками своими да с кузнечиками! Бери-ка лучше вещи, и чтоб я больше не слышал твоих дурацких россказней.

Патси повинуется.

А рыбу возьмл под мышку. (Засовывает лосося под локоть Патси.)

Патси. Я и гуся могу захватить, хозяин. Положите его мне на спину, а голову дайте я возьму в зубы.

Корнелий впопыхах готов последовать этому предложению.

Тетушка Джуди (чувствуя, что присутствие Бродбента обязывает ее к проявлению особой утонченности). Фу, Патси, как не стыдно! Брать в рот гуся, а мы потом будем его есть, после тебя! Оставь гуся, хозяин его сам захватит.

Патси. А что гусю сделается? Дохлому-то! (Забирает свою кладь и уходит.)

Корнелий. С чего это Норе вздумалось идти к Круглой башне?

Тетушка Джуди. А бог ее знает. Все фантазии в голове. Может, она думает, что Ларри туда за ней придет и ее домой проводит.

Бродбент. Но как же теперь быть? Нельзя, чтобы мисс Рейли там ждала, а потом возвращалась домой одна, в темноте. Может быть, мне за ней сходить?

Тетушка Джуди (пренебрежительно). А что с ней может случиться? Ну идем же, Корни. Пойдемте, мистер Бродбент. Я поставила чай на огонь, чтоб он настоялся; пока соберемся пить, он как смола станет. (Уходит вверх по склону.)

К этому времени уже наступили сумерки. Бродбенту в конце концов не пришлось голодать за столом у тетушки Джуди: к чаю подали не только хлеб с маслом, но еще и бараньи котлеты в таком количестве, что проглотить их за один присест Бродбент счел невозможным. Было также подано весьма сытное блюдо, называемое картофельным пирогом. Страх умереть с голоду очень скоро сменился у Бродбента опасением, что он съел лишнее и завтра поплатится за это. Но тут появился новый соблазн — в виде бутылки незаконным образом изготовленной домашней водки, которую в Ирландии зовут «потшин»; Бродбент уже раньше читал о ней и мечтал ее отведать (он называет ее «потшан»); теперь, наконец, мечта его осуществилась. Его благодушное настроение вскоре достигает степени почти что экстаза, гораздо раньше, чем Корнелий обнаруживает первые признаки сонливости. Контраст между домашним столом тетушки Джуди и едой, которую ему обычно подают в отелях на южном и восточном побережье, куда он уезжает из Лондона на уик-энд — от пятницы до вторника, — кажется ему восхитительно ирландским. Полное отсутствие у Корнелия всякой способности и даже потребности испытывать радость, его твердая уверенность в том, что жизнь есть не что иное, как цепь мелочных забот и неприятностей с единственным утешением в виде курева, выпивки, ясных утр и маленьких удач при продаже и покупке, представляются его гостю просто забавной ролью, которую вздумал разыграть неисправимый гуляка и насмешник ирландец. Тетушка Джуди кажется ему воплощением комизма. Мысль, что через месяц-другой этот комизм даже ему успеет приесться, а для обитателей Роскулена никогда и не существовал, ни на миг не приходит ему в голову; еще меньше он догадывается о том, что сам он своим фантастическим английским обликом и английским произношением немало увеселяет тетушку Джуди. Под конец он приходит в такой восторг от всего окружающего, что перспектива лечь в постель и, пожалуй, увидеть во сне прозаическую Англию кажется ему нестерпимой; он объявляет, что намерен прогуляться к Круглой башне, выкурить сигару на свежем воздухе и поискать мисс Нору Рейли. Его никто не удерживает, ибо английские условности здесь, по-видимому, не существуют. Здесь считают, что, если Норе вздумалось пропустить ужин и бродить до ночи возле Круглой башне, на то ее добрая воля; все спокойно лягут спать, а для нее оставят входную дверь открытой. Точно так же внезапное желание Бродбента совершить ночную прогулку не вызывает со стороны гостеприимных хозяев ни протестов, ни удивления. Тетушка Джуди даже рада сбыть его с рук на то время, пока она будет устраивать ему постель на диванчике. И вот сытый, счастливый, в восторженном настроении, Бродбент отправляется обозревать долину при лунном свете.

Круглая башня находится в полумиле от Роскулена она стоит на пригорке, поросшем травой, ярдах в пятидесяти к югу от дороги. Когда-то дорога шла через пригорок, но современная техника выровняла шоссе применительно к требованиям бьянкониевых карет; это осуществлено частью при помощи поворота, частью при помощи выемки в холме; тропинка от дороги к башне круто взбирается в гору сквозь заросли дрока и ежевики. На краю косогора, там, где кончается тропинка стоит Нора и напряженно всматривается в лунную ночь, поджидая Ларри. Под конец, потеряв надежду, она с нетерпеливым вздохом отходит к замшелому подножию башни и садится на камень — немножко поплакать, затем покорно ждет, напевая песенку — не ирландскую песню а избитый английский романс, бывший в моде в позапрошлом году, — пока легкий шорох, может быть шум шагов, не заставляет ее вскочить и быстро подбежать к спуску. Несколько секунд тишины и ожидания; шаги теперь слышны уже ясно. Нора тихо вскрикивает, увидев приближающуюся мужскую фигуру.

Нора. Это ты, Ларри? (Испуганно.) Кто это?

Голос Бродбента (с нижнего конца тропинки). Не пугайтесь.

Нора. О, какой у тебя стал английский выговор!

Бродбент (появляясь снизу). Разрешите вам представиться.

Нора (пораженная, отступает). Это не ты! Кто вы? Что вам нужно?

Бродбент (подходит ближе). Я вас напугал, мисс Рейли, простите, ради бога. Я Бродбент, друг Ларри. Знаете?

Нора (обижена). А мистер Дойл не пошел с вами?

Бродбент. Нет. Я вместо него. Надеюсь, я не помешал?

Нора (глубоко оскорбленная). Очень сожалею, что мистер Дойл доставил вам столько беспокойства своими поручениями.

Бродбент. Да видите ли, я подумал, что мне, как иностранцу и англичанину, интересно будет посмотреть на Круглую башню при лунном свете.

Нора. Ах, вы пришли посмотреть башню… А я думала… (В замешательстве, стараясь овладеть собой.) Ну конечно. Разумеется. Я просто испугалась… в первую минуту! Прекрасная ночь, не правда ли?

Бродбент. Чудесная! Позвольте, я объясню, почему Ларри сам не пришел…

Нора. А зачем ему приходить? Он уже сто раз видел башню; для него это не новость. (Светским тоном.) Какое впечатление производит на вас Ирландия, мистер Бродбент? Вы бывали здесь раньше?

Бродбент. Нет, никогда.

Нора. Как вам здесь нравится?