Год и один день - Мэриан Эдвардс

Спустя два часа, которые показались Бриттани вечностью, дверь отворилась. У нее замерло сердце. Она ожидала увидеть ненавистного шотландца и, когда в дверях появилась молодая девушка, облегченно вздохнула. Девушка взглянула ей в глаза и присела в реверансе.

— Миледи, прошу тебя, следуй за мной.

Бриттани заметила на лице служанки тревожное выражение, верный знак того, что ее, Бриттани, не ждет ничего приятного. Она приказала себе быть сильной, сохранять спокойствие и достоинство. Она чувствовала, что и то и другое очень ей пригодится.

Служанка вела ее по длинным, слабо освещенным коридорам, они миновали большие залы и в конце концов оказались перед грубо обитой дверью. Девушка робко постучала, а когда дверь распахнулась, отступила в сторону. У стражника, впустившего ее, был такой устрашающий вид, что Бриттани почти пожалела, что это не ее старый знакомый. Стражник сделал ей знак войти и закрыл за ней дверь.

В помещении было почти темно. Она не знала, по какой причине — ради экономии или из-за желания создать определенное впечатление — в большом зале горели всего две свечи. Темнота и невозможность рассмотреть что-либо действовали угнетающе.

Бриттани неуверенно двинулась вперед. Глаза немного привыкли к темноте, и в дальнем конце комнаты обозначился большой комод. Справа в очаге тлели угли, давая тепло, но почти не давая света. Напротив очага была слегка приоткрытая дверь в соседнюю комнату. Она заглянула в нее и замерла: в центре комнаты были воткнуты в пол меч Кэмпбелла и ее кинжал. Осторожно, на цыпочках она двинулась дальше.

— Стой!

Бриттани даже не поняла, откуда раздался голос. Она замерла, вглядываясь в темноту. Но в комнате было слишком много затемненных мест, и в каждом из них мог кто-нибудь прятаться. Потом она заметила, что стул у комода повернут к ней высокой спинкой.

— Милорд? — позвала она.

Стул слегка скрипнул, но человек, сидевший на нем, так и не соизволил повернуться к ней лицом.

— Женщина, я требую объяснений.

Кротость и покорность — вот главная линия поведения. И страх должен ей помочь придерживаться этой линии. Оставалось только найти нужные слова.

Ее промедление вызвало новый оклик.

— Мактавиш, взращенная англичанами, — прозвучали презрительные слова, — ты опозорила свой клан, свою страну и своего мужа.

Бриттани старалась припомнить все то, что она успела придумать около костра, но в ее душе уже вскипала оскорбленная гордость.

— Говори, женщина, дабы я мог решить твою участь. Хочу послушать, что ты скажешь в свое оправдание.

Бриттани шагнула вперед. Она вспомнила, что говорил Брайан Мактавиш. Но она не могла унизиться до того, чтобы лепетать что-то о девичьем страхе этому мужлану. Ей стало ясно, что спасения нет.

— Убей меня, и давай с этим покончим. Я не стану просить пощады у мужчины, тем более у какого-то Кэмпбелла, который боится встретиться со мной лицом к лицу, — голосом, полным гнева и негодования, проговорила она.

Стул слегка подвинулся.

— Ты будешь просить пощады, леди Кэмпбелл. Не успеет взойти солнце. — Мужчина медленно поднялся и повернулся к ней лицом.

Бриттани не могла поверить своим глазам: это был тот самый шотландец, который выступал в качестве доверенного лица жениха.

— Так ты и есть?..

— Алек Кэмпбелл. Твой муж.

Бриттани стояла неподвижно, глядя, как он медленно приближается к ней. Его рука коснулась ее щеки.

— Разве ты не собираешься разыгрывать девичий страх, как советовал тебе Мактавиш?

Бриттани оттолкнула его руку, вспыхнула от стыда. Оказывается, он подслушивал их разговор.

— Нет, милорд, — отрывисто бросила она.

— Может быть, ты не девственница? — Он провел рукой по ее шее до ключицы, и от этого прикосновения у нее по спине побежали мурашки.

— Нет. — У него недоумевающе приподнялись брови, и она с усилием уточнила: — Я девственница.

Бриттани попробовала увернуться от его руки, но он продолжал поглаживать ее шею.

— И ты боишься первой брачной ночи?

— Да… То есть нет. Прекрати это. — Внезапно осознав, к чему он клонит, она отшатнулась и попятилась к стене.

— Иди сюда! — властно прозвучал его голос.

Бриттани остановилась.

— Значит, ты все-таки боишься?

У нее запылали щеки.

— Тебя? Нет.

— Тогда докажи это. — Он сделал шаг к ней. — Подойди ближе.

Бриттани пыталась проглотить комок, застрявший в горле. Она чувствовала себя загнанной в ловушку.

Ее взгляд метнулся к оружию, которое теперь казалось вне досягаемости, потом снова устремился на его лицо.

— Я достаточно близко, — сказала она. — Как раз подходящее расстояние, чтобы ты мог меня убить. Давай кончать эту игру.

При виде ее гордо поднятой головы Кэмпбелл ухмыльнулся:

— У тебя не хватит сил, чтобы выдернуть меч из пола, а от кинжала польза невелика.

Разгневанная тем, что он прочел ее тайные мысли, она решительно шагнула вперед и оказалась прямо перед ним. Ее заново поразили его рост и мощь. Она понимала, что он способен вышибить из нее дух одним ударом.

Он протянул руки, схватил ее за плечи. В это мгновение их взгляды скрестились. В его беспощадных голубых глазах она читала твердую решимость, но не знала, что ее взгляд выражает то же самое. Он медленно повернул ее спиной к себе.

Бриттани закрыла глаза. Он собирается нанести смертельный удар по затылку, от которого ее шея переломится, как хрупкий стебель цветка. Она расправила плечи. В это мгновение Бриттани ни о ком не думала, не произносила прощальной молитвы.

— Не тяни, — бросила она Кэмпбеллу.

Ее тон позабавил Кэмпбелла, но он невольно почувствовал нечто похожее на уважение, глядя на гордо выпрямленную спину женщины, которая отказывалась раболепствовать даже перед лицом смертельной опасности.

— Здесь приказываю я. — Он расстегнул застежку на вороте свадебного платья.

Она слегка выгнула спину, чтобы избежать его прикосновения.

— Что это? Какой-то местный обычай, которого я не знаю? — сквозь зубы процедила Бриттани, всей душой желая, чтобы все кончилось как можно скорее. Она боялась, что еще минута, и она начнет умолять его пощадить ее.

— Да. — Алек продолжал неторопливо расстегивать застежки. Потом он медленно спустил платье с ее плеч. Оно упало к ногам Бриттани, и он рывком повернул ее лицом к себе.

В комнате было холодно, но под его взглядом ее словно охватило пламенем. Она наконец поняла, что происходит.

— Лучше смерть! — воскликнула она.

Кэмпбелл улыбнулся, притянул ее к себе.

— Можешь умирать, дорогая моя, но потом. После того, что причитается мне по праву. Это произойдет здесь и сейчас.