Шотландская любовь - Карен Рэнни

Когда они въехали в Гэрлох, в сторожке у ворот Старого Неда не было. Они пробовали его позвать, но тщетно.

– Только бы он не умер с голоду, – сказала Шона.

– Он ведь взрослый мужчина, разве нет?

– Он член моего клана. – Она бросила взгляд на Хелен. – Мне следовало бы раньше о нем подумать, но я этого не сделала.

– Наверняка он и сам в состоянии о себе позаботиться.

Верно, однако она все равно чувствовала ответственность за этого человека.

Кладовая располагалась по соседству с гигантской, похожей на пещеру, кухней. Три стены были заняты множеством деревянных полок, и лишь на одной-единственной из них, в уголке, имелась хоть какая-то провизия. Кладовая для мяса также пустовала.

– Что ж, очевидно, нам нужно раздобыть еды, – провозгласила Хелен, и в ее голосе послышались нотки решимости.

Да, она права, но на какие деньги? Шона сглупила и совсем не подумала о том, что в Гэрлохе им тоже нужно чем-то питаться. Однако теперь стало очевидно, что необходимо действовать, и действовать быстро. Они с Хелен – и Фергусом – вряд ли долго протянут на мешке овса.

У нее осталась брошь с гербом клана, фамильная драгоценность, отделанная бриллиантами и изумрудами. Она решилась бы продать ее, только впав в полнейшее отчаяние. Сейчас, похоже, она близка к нему как никогда.

– Кажется, чая у нас тоже нет.

Шона покачала головой.

Перед ней стояли три огромных стола с изрезанными столешницами: еще бы, сколько десятков лет они служили верой и правдой! Она помнила, как кухарка замешивала тесто для хлеба на столе, который стоит посередине, как под ее большими ладонями непонятная мучнистая масса превращалась в нечто волшебное, дышащее пузырьками. Над головой Шоны висели котлы и сковородки, рассчитанные на то, чтобы в них готовили еду на сотню человек. Теперь их покрывала паутина. В дальнем конце кухни они с Хелен открыли окно, чтобы выветрился застарелый запах плесени и пыли.

– Надо было взять с собой побольше провизии, – сказала она.

Впрочем, в Инвернессе их кладовые также были почти пусты.

– Ты можешь занять продуктов у кого-нибудь из соседей?

– У нас нет соседей, кроме Макдермондов. Но у него мы ничего просить не будем.

Шона изобразила улыбку, чтобы Хелен не заподозрила, как сильно она расстроена, и вышла из кухни.

Гэрлох отчаянно нуждался в заботливых руках. По углам фестонами свисала паутина, в замке царил общий дух разорения и заброшенности. В каждой комнате по-своему пахло плесенью. Полы были пыльные, давно не метенные.

Замок был выстроен для защиты, а не для комфорта обитателей. В главной башне посему вообще не имелось окон, только бойницы, которые позже, когда достраивали Гэрлох, попросту заложили камнями. Кухня располагалась в задней части замка, наиболее удаленной, ее соединял с основным зданием длинный узкий коридор – благодаря этому запахи с кухни никогда не оскверняли воздух в столовой, однако из-за этого же большая часть блюд попадала на стол холодной.

Винтовая лестница занимала центральную часть главной башни. Впоследствии к ней добавили перила, однако ступеньки так и остались скошенными – понятное дело, здесь все было предназначено для того, чтобы воину-правше с мечом в руке легче было оборонять свой дом от врагов. Подниматься по черной лестнице в задней части замка было куда легче, о чем Шона и напомнила Фергусу.

Она обращается с ним не как с младенцем. Какое Гордон Макдермонд имеет право так говорить?

Семь лет назад на них обрушилось бремя огромных долгов. Брюс выбрал наилучший момент, чтобы посвататься к ней. А Фергус… ненавидел ли он ее за это? Винил ли в том, что она переступила через его гордость, чтобы спасти их в той безнадежной ситуации?

Она никогда его об этом не спрашивала.

Чего он ждал от нее? Что она позволит им умереть с голоду в Гэрлохе? Подчинится ему лишь потому, что он мужчина?

По крайней мере, выйдя за Брюса, она смогла купить Фергусу офицерский чин. Об этом они тоже никогда не заговаривали. Сказал ли он по крайней мере Брюсу спасибо за это?

Справа от нее находился пиршественный зал. Потолок устремлялся высоко вверх, напоминая высотой и формой собор. Здесь странно звучала речь. Если лэрд, сидя в похожем на трон кресле в углу, произносил хоть слово тихим шепотом, оно тут же разносилось по гигантскому залу.

В следующие четверть часа Шона и Хелен выяснили, что постельное белье по большей части не пострадало от времени, а вот перины слежались, и их нужно было хорошенько взбить. Однако ее по-прежнему мучили два вопроса: где Старый Нед и что они будут есть?

Они поднимались по узким ступенькам. Гэрлох молчал, словно тоскуя по шумным толпам, веселым застольям и извечной суматохе клана.

Если бы слезы могли помочь, она бы всплакнула, но когда и кому помогали слезы? Если она станет плакать, ничего не изменится, и уж точно печенье и чай не появятся из ниоткуда. Равно как и деньги. Да, если бы слезы помогали, она уже давно разбогатела бы.

На площадке второго этажа Шона подождала Хелен, и они вместе поднялись на третий. Этот пролет достраивали позже, потому и подниматься по ступенькам было намного легче.

– Какой огромный замок, – заметила Хелен.

– Некоторые комнаты такие маленькие, что их и комнатами-то не назовешь.

– Это пока речь не зайдет об уборке.

– Точно, – согласилась Шона, печально улыбнувшись.

Как же все успеть? Американцы ведь захотят увидеть каждый уголок, раз уж они намерены купить Гэрлох.

Ей почудилось, что Гэрлох вздохнул, будто прочтя ее мысли.

На третьем этаже Шона остановилась.

– Понятия не имею, какую комнату мог облюбовать Старый Нед. – Она улыбнулась Хелен. – Выбирай, с какой стороны начнем, и пойдем искать.

Хелен указала направо, и они пошли в сторону южного крыла. Они начали поиски с противоположных концов коридора: стали стучать во все двери подряд и открывать их.

– А сколько у вас было слуг? – спросила Хелен с противоположного конца коридора.

– Когда я была маленькой – больше сорока.

Дни изобилия, когда никто не заговаривал о нищете. Дни богатства, когда лэрд заказал для своей леди ту самую брошь как красивую безделушку, когда люди со всей округи сходились на празднества в Гэрлохе.

Шона отогнала мысли о прошлом.

Пройдя весь коридор и никого не обнаружив, они переглянулись.

– В северном крыле расположены хозяйские покои, – заметила она. – Может, Нед там.

– Думаешь, он умер? – неуверенно спросила Хелен.

– Надеюсь, что нет.

Его смерть тяжким бременем легла бы на ее совесть. Надо было ему написать. Поинтересоваться его здоровьем, спросить, как ему живется.