БЧ. Том 6 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Но Артем уже разобрался с брошенным ему вызовом. За одну ночь. Алла бы улыбнулась от радости за любимого, если бы ей не было так тревожно. Сердце режет камень смутного беспокойства. Чем большую силу и смекалку проявлял Бес, тем изворотливее и опаснее становились его враги. Когда наступит конец этому противостоянию?

— Меня больше волнует столь плотная охрана в помещении, — проявляет неудовольствие другая дворянка снующими повсюду безопасниками. — Почему их нельзя хотя бы согнать на улицу?

— И, правда, Аллочка, — спохватывается Лидия, окликнув дочь. — Нельзя ли сбавить осторожность? Кто уж прямо нападет?

— Ваше Сиятельство, — возникает из позолоченных дверей Бион Сыренко, командир присланных дружинников. — У меня распоряжение от Его Сиятельства Бесонова сутки минимум держать особняк под повышенным контролем. Это касается и гостей, и слуг. А также и моих собственных людей. Велено следить за каждым.

— Дамы, да это уже паранойя, — замечает Бориславская. — Алла, твоего жениха-князя, случайно, не мучает мания преследования? Или, может быть, он следит за тобой, потому что не доверяет? Вдруг на вечере, правда, будут импозантные кавалеры.

Тишина. Дворянки осуждающе смотрят на Бориславскую. Обычно аристократка не в пример сдержаннее и улыбчивее, но, говорят, однажды она имела интрижку с самим Глебом Мироновым. Молодой Полковой был пьян и соблазнился на ее пышный бюст и крутые бедра, несмотря на разницу в семь лет. Кончина же молодого герцога поставила крест на надеждах аристократки повторить пикантный опыт.

— Лиза, — расстроенно говорит Лидия дворянке. — Зачем ты так?

— Думаю, вы правы, — неожиданно говорит Алла, сосредоточив взгляд темных глаз на нахмурившемся лице Елизаветы. — Возможно, мой жених действительно поручил дружинникам следить и за мной, — она плотно сжимает губы. — Ведь я беспокоюсь за него и могу в любой миг сорваться искать его. А уважаемые судари мне этого не позволят, — кивает Алла на командира безопасников. — Так ведь, Бион?

— Так точно. Мне поручено проследить, чтобы будущая княгиня не покидала усадьбу, — виновато разводит руками дружинник. — Прошу извинить.

— Не нужно извиняться, — Алла натягивает маску ободряющей улыбки. — Спасибо за службу.

Княжна выходит из зала. К черту серебряные вилки и золотые блюда. Пускай мама сама празднует свой День рождения, если ей праздничный торт в горло лезет.

Яростный волчий вой примораживает княжну на месте. Ошеломленная, она прислушивается к затихающему протяжному эху. Гончая? В Москве?

Хлопки выстрелов и низкие рычащие звуки снаружи выводят княжну из ступора.

Еще ни одна мысль не успевает созреть в голове, как Алла бросается обратно в зал, хватает Лидию за руку.

— Ма, за мной, — не слушая ее испуганные причитания, княжна дергает вдову Настьеву в сторону лестницы. Благо, силе Гончей хрупкая женщина ничего не может противопоставить. Понадобится — Алла волоком ее потащит.

Краем уха Алла слышит команды Биона. Он велит двум безопасникам следовать за будущей княгиней. Остальных дружинник уводит в холл.

«Лишь бы добежать до комнаты, — молится про себя княжна. — Тогда Гончие обломятся».

Но далеко продвинуться не удается. Их застигают на лестнице. Окно на втором этаже, оранжево-желтое от заглянувшего утреннего солнышка, взрывается серебряным дождиком, и, купающаяся в стеклянных брызгах, лохматая тварь мощным прыжком сигает вниз. С диким воем, пробирающим до костного мозга. Безопасники не теряются — моментально заслонив собой Аллу, разом открывают огонь из пистолетов.

Тварь с волчьей мордой с грохотом приземляется на лестницу. Деревянные ступени ломаются под кривыми когтями. Палят пистолеты. Бесполезные пули лишь выбивают из толстой шкуры фонтанчики крови. Гончая надвигается резкими скачками, безопасники же с ужасом пятятся, не переставая стрелять. Алла делает молниеносный рывок между мужчинами, навстречу твари.

— Госпожа! — крик сзади тонет в рычании и грохоте огнестрела.

Вдруг княжна встает в полушаге от Гончей. От стремительной остановки рассыпанные в воздухе длинные черные волосы продолжают лететь вперед и бьют демона по песьей морде. В то же мгновение локоны обращаются в оскаленных змей. Черное облако волос превращается в комок гадин, впившихся в глаза и нос Гончей. Истошный вой боли вырывается из волколака.

— Не зря меня Светка называла змееволосой, демон, — оскаливается Алла и со всей силы наносит удар кулаком. Грудная клетка твари с хрустом пробивается.

Тварь не Высшая, но на всякий случай Алла вырывает ей сердце, а потом перекидывает за перила, чтоб не загораживала дорогу.

— Алла! — в ужасе Лидия созерцает змееволосую дочку с окровавленной по локоть рукой.

— За мной, — не оборачиваясь бросает княжна. Безопасники, переглянувшись, не смеют перечить опасной госпоже. Да и Лидия решает правильным послушаться.

В своей комнате Алла достает из шкафа кожаную куртку с мильфиновыми бляхами, а также биохазард из стенного сейфа. Куртку накидывает себе на плечи, гаджет с семенем Хаоса прикрепляет сверху.

— Мама, ты только не пугайся, — бросает княжна бледной, как моль Лидии.

Активация Дара моментально заставляет толстые бляхи растекаться по телу, соединяясь друг с другом и образовывая очертания перьев. Вспыхивают на образовавшемся шлеме багровые глаза, вырастает загнутый клюв, как у стервятника. Остроконечные металлические крылья распускаются за спиной.

Из коридора доносится свист пуль, треск ломающейся мебели, крики умирающих и протяжный вой. Не одна демонская глотка надрывается. Алла в замешательстве. Как поступить? Она бы могла попробовать улететь. Но мать не бросишь. Взять с собой? Могут подстрелить с воздуха, ведь враги, наверняка, не только демонов послали, а у матери слабый доспех.

Но поздно дергаться. Черная лавина тварей затапливает комнату Аллы, и она только успевает дернуть Лидию за спину. Нет, еще она видит, как безопасников почти сразу разрывают на части.

«Это не конец! — мелькает отчаянная мысль. — Хотела драться вместе с Бесом! Так вот давай, дерись, пробивайся к нему!»

Монстры наваливаются скопом. Алла кромсает длинные лапы крыльями, осыпает острыми перьями. Лидию не слышно. Жива ли вообще? Некогда обернуться и проверить. Кривые когти вскользь задевают княжну по шлему, отвратительный дребезжащий звук отдается в голове.

— Это не конец! — кричит она и клюет в глаз воющего волколака, упавшего на колени. Череп твари трескается, словно стеклянный, мозги растекаются по черной шерсти. — Не конец!

Я смотрю на ухмыляющегося психа на экране мобильника. Привлекает внимание синяя корона, сдвинутая набок. Просто понт? Или что-то, связанное с творящимся сюром?

Аяно немного отошла от Яки и больше не прижимается остервенело. Ну, разве что, плечом немного. Это можно.

— Хи-хи, — Гоша подхихикивает. — Я так мечтал снова свидеться с тобой. Пообщаться, наконец, на равных.

— Гош, я никогда не смотрел на тебя свысока, — Владимир пытается ласковым тоном заговорить психа. — Ты ведь мой брат.

— Не о тебе речь, жалкий, — отмахивается от брата полоумный царевич. — Я о Перуне мечтал, хи-хи. Знаешь, я до сих пор их вижу. Громовых волков. Вот прямо сейчас. Вижу и боюсь, хи-хи. Ай! Не кусайтесь! Тихо, песики!

Подскочив и одернув руку из пасти своей галлюцинации, он разражается нервным смехом и смотрит безотрывно мне в глаза.

— Пускай я до чертиков напуган, но по могуществу сравнялся с тобой, хи-хи. Потому что могу контролировать тебя, Перун.

Я скептически поднимаю бровь.

— Думаешь, меня убьет дюжина солдатиков в мильфине?

Недоумение пляшет в глазах психа.

— Убьет? Я не хочу тебя убивать, хи-хи! — вдруг он огорченно вздыхает. — Как ты мог обо мне так подумать после всего, что между нами было! Я хочу… Ай! Фу! Нельзя! Фу! Плохие песики! Пшли вон!

Мы с Аяно и царевичем с каменными лицами дожидаемся, пока Гоша отобьется от приставучих глюков. Наконец, он натягивает улыбку и продолжает: