Капитан 2 ранга Черкасов. Смертью запечатлел свой подвиг - Владимир Виленович Шигин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тускло красный диск солнца медленно погружался в окутанное гарью море. Вокруг жуткая, томительная тишина…
Сквозь густые сумерки, на восток от лодок, появился ряд дымков… Но еще немного и ночь укроет. С обоих мостиков напряженно вглядываются в горизонт… Новые дымки – с юга. Неприятель со всех сторон.
Вечерняя мгла густеет и из нее четко выступает силуэт трехтрубного крейсера… Неприятель… Но еще нисколько минут и все скроет ночь. Тишина, тишина. Усыпляюще приятно тянет гарью…Тихо. Густые сумерки. На западе багряная полоска. И вот слева черно-сизый силуэт. Молчит. Тихо все, но ведь это смерть. А как тихо. Ласково журчать забортные струи. У орудий тихие, замолкшие люди. Они умрут через четверть часа. Они знают это, но не верят. Разве может быть смерть, когда так мирно, по-деревенски пахнет гарью…
Темный призрак слева близится и растет, опережая рост ночи. За ним, в клубах дыма, меньшие силуэты, миноносцы. Клубы дыма растут, обволакивают небо. Кто-то страшный разворачивает в небе черный плащ. Неприятель близится. Силы не равны. Надо уходить.
Лодки дают полный ход вперед.
Но темный призрак настигает. Лодки, рассчитанные для вспомогательной, прибрежной службы, при полном напряжении могут дать всего 10 узлов. Слабо теплится надежда, что призрак не видит, что спасительная темнота ляжет между ним и нами.
На темном силуэте нервно замигал огонь. Опознавательный сигнал. Неприятель заметил лодки и ждет ответа. Что могут они ответить? Чужой опознавательный сигнал – тайна. Лодки молчат и стараются уйти.
По борту неприятеля, ослепительно прорезав тьму, вспыхнула зеленая молния и, вслед за нею, прогремел орудийный гром. За кормой у лодок поднялось несколько водяных столбов. Лодки, не отвечая, продолжают уходить.
Неприятель умолкает и в течение нескольких минут молча следует по пятам, без всякого усилия, легко, настигая жертву.
Совсем стемнело. Но страшная тень неуклонно растет, быстро выходя на левый траверз и загораживая путь в Моонзунд. Уже не видно силуэта, но лишь темная давящая масса, которая наваливается слева и заставляет склонять курс в сторону от намеченной цели.
Все начинают томиться. Смерть подступила. Но почему она молчит и в мрачном молчании идет рядом, неотступная и жуткая, как немая тень Агасфера. Хоть бы конец скорее.
Комендоры замерли у орудий, стынет плечо, опертое на резиновый приклад. Офицеры не отнимают от глаз ночных биноклей. Но видно плохо. Вдруг яркая вспышка опять до боли ослепила всех. С тяжким гулом над лодками пронеслись неприятельские снаряды.
– Прицел 30 кабельтов! Открыть огонь! – командуют на лодках.
Лодки дают ответный залп. Сквозь ночную тьму просвечивает падение снарядов, легкими фосфоресценциями встающие из моря. Силуэт неприятеля проектируется на них. Перелет.
«Пять кабельтов меньше» – показывают светящейся циферблат. Подносчики, скользя потными от волнения руками по латунным гильзам, вталкивают в орудия унитарные патроны.
Целить трудно. Неприятель слепит прожекторами. «Сивуч» весь залит белым светом, весь обнажен и открыт врагу. Вокруг него в лучах прожектора взлетают белые каскады, пересеченные радугой, повисшей в водяной пыли.
Снаряды пронизывают его незащищенный корпус. Он не выдерживает поединка и начинает склоняться вправо. Ворочает все круче. Уже многие орудия подбиты. Стреляют только две пушки. Наконец, пораженный сознанием тщетности своих усилий, «Сивуч» ложится на обратный курс и проходить по борту «Корейца». «Кореец» продолжает идти вперед, приняв на себя неприятельский огонь.
Снаряды рвутся теперь вокруг «Корейца», засыпая его осколками и заливая каскадами воды. «Кореец» отвечает изо всех пушек. Несмотря на это, неприятель подходит ближе. Циферблаты у орудий немедленно передают изменения прицела. Но шальной осколок перебивает провода и циферблаты бездействуют. Стрельба выходить из-под управления и становится бессистемной. «Кореец» имеет несколько попаданий навылет. Рвутся паровые трубы. Падают ранеными подносчики кормовой пушки. Их стон доносится на мостик. Гибель кажется неотвратимой.
И перед лицом смерти встают незаметные, простые люди и идут делать свое дело, точно нет этого града снарядов, этих сотрясающих корабль взрывов. Унтер-офицер Шацкий чинит проводку управления огнем. Она, конечно, будет снова перебита, но пока действует опять и командир получает возможность корректировать стрельбу.
Машинный кондуктор Ермил Репин перекрывает пар, садящий через разорванную трубу, и ставит запасную. Телеграфный унтер-офицер Ильин поправляет оборванную антенну.
Стонут раненые подносчики. Машинный содержатель (писарь) Сурков, робкий и пугливый, предмет шуток и насмешек всей команды, смотрит из-под прикрытия на мешкотню у пушки, потерявшей обоих подносчиков сразу, и в трепете ждет близкого конца. Но вдруг, перекрестившись, идет к пушке и работает за обоих раненых так споро и умело, что пушка начинает стрелять, как стреляла раньше.
Неравный бой. Еще два-три удачных залпа и крейсер пустит «Корейца» ко дну. Но наводчику носовой пушки улыбнулось счастье. Будучи ослеплен прожектором и почти не видя цели, он навел пушку на прожектор и удачным выстрелом сбил его в воду. Все мгновенно погрузилось во тьму. Крейсер прекратил стрельбу, пытаясь ввести в действие кормовой прожектор. Ворочая впотьмах, он потерял «Корейца» и снова вспыхнувшим ярким лучом, как щупальцем, стал нервно шарить по морю, отыскивая ускользнувшую жертву.
«Кореец» шел прежним курсом. Неприятель продолжал поиски. Длинный белый луч торопливо бегал по воде и все не находил «Корейца». Мелькнула слабая надежда, что неприятель окончательно потерял след и, решив, что лодки больше уже не существует, – отойдет».
В 1934 году в Париже вышла в свет книга капитана 2 ранга А.П. Лукина «Русские моряки во время Великой войны и революции», основанная на воспоминаниях очевидцев. В данной книге была и глава «Гибель «Сивуча» основанная на воспоминаниях бывшего члена комиссии по расследованию обстоятельств гибели «Сивуча» лейтенанта Бердяева. А потому послушаем Лукина: «…Канонерки продолжали свой путь на Моонзунд… В течение получаса сплошное молоко опять окружило их, когда, вдруг, туман поредел, и длинная колонна силуэтов показалась близко, слева от них.
Это шли главные германские силы… Расстояние до них было всего 5–6 кабельтов… Как потом выяснилось, немцы сперва увидели только один силуэт. Благодаря извращению тумана приняли его за «Славу». Мгновенно вспыхнули прожектора, и все дредноуты, во главе с флагманским «Позеном», открыли по «Сивучу» ураганный огонь…
Но почти моментально туман снова сгустился… Старший из командиров, командир «Сивуча», сделал прожектором сигнал «Корейцу» – «идти по способности в Моонзунд», а сам лег на него. Сознавая неминуемую гибель обеих канонерок, капитан 2-го ранга Черкасов повернул своего «Сивуча» прямо на врага, с целью принять на себя всю силу его огня и тем дать время «Корейцу» скрыться во мгле…»
Позднее историки установят, что «Сивуч» и «Кореец» приняли неравный бой с двумя крейсерами и четырьмя миноносцами, при этом нанесли повреждения крейсерам «Аугсбург» и «Таин», предположительно потопив один миноносец.
Крейсера уже начали отворачивать
