Основы православной культуры как лекарство от экстремизма - Андрей Кураев

religion_orthodoxy religion_christianity religion_rel Андрей Кураев диакон Основы православной культуры как лекарство от экстремизма ru Александр Серяков OceanDream ExportToFB21, FictionBook Editor Release 2.6.6 05.12.2013 OOoFBTools-2013-12-5-2-29-58-1269 1.0

Основы православной культуры как лекарство от экстремизма. Очень личные размышления

Очевидность умаляется доказательствами

Цицерон

Зима 2002-02 годов может определить судьбы православия в России на всё 21 столетие. Вопрос в том, какую позицию по отношению к Церкви займет российское учительство.

В 90-е годы российский учительский корпус был настроен к Церкви скорее благожелательно. Нет, наши учительницы не пришли в вере. Но в их глазах Церковь выступала в двойном светлом ореоле: как неправедно обиженная и гонимая (причем на памяти самих учительниц) и как колыбель русской культуры. Даже когда учительницы делали глупости и впускали сектантов в свои классы — они раскрывали двери именно перед теми сектами, которые маскировались под православие.

Но вот появилось письмо министра образования России, разрешающее (не предписывающее и даже не рекомендующее) вводить в школах уроки «основ православной культуры». Молвой и прессой дозволение было раздуто в приказ, а культурологический предмет был превращен в «закон Божий».

Теперь очень многое зависит от людей Церкви: сможем ли мы избежать этой двойной подмены. Перед нами приоткрыли дверь. Удержимся ли мы от искушения навалиться всей массой и вломиться внутрь раньше, чем нас пригласят? Если Церковь начнет говорить с учителями властно, на языке «вы обязаны», если в каждую школу будет послан циркуляр — то Церковь предстанет в глазах учителей не как мученица, а как гонительница. И свое недоумение, обиду и несогласие учителя понесут в классы. И тогда еще одно поколение будет воспитано на убеждении, что а) от Церкви надо держаться подальше самим, и б) в любом случае нельзя и близко подпускать Церковь близко к властным рычагам — ибо уж слишком хватко она за них берется.

Чтобы избежать ненужных тревог, попробуем все же разделить то, что в бурной полемике перемешалось.

Первый вопрос: допустимо ли религиозной преподавание в государственной школе?

Начну с цитаты из новокузнецкой газеты (она хороша тем, что показывает технику современной антицерковной пропаганды):

«На НТВ прошла программа “Свобода слова” Савика Шустера, посвященная православному образованию в школе. Она весьма нагляднопродемонстрировала умение и способность деятелей церкви понимать и миротворить. За введение православного обучения выступали известный проповедник дьякон Андрей Кураев и кинорежиссер Никита Михалков, против — заместитель руководителя аппарата правительства РФ Алексей Волин и ректор РГПИ Юрий Афанасьев. Не будем повторять их высказываний, скажем только, что они были как убедительны, так и интересны. Человеку, не вполне определившемуся в этом вопросе с собственным мнением, наверняка не просто было отдать кому-то предпочтение: и дьякон Кураев, и режиссер Михалков, и чиновник Волин, и ученый Афанасьев равно блистали эрудицией и умением “держать” аудиторию. И вдруг это ровно текущее, отлично срежиссированное действо пресек резкий крик “Ложь”! Что такое? А это дьякон Кураев с места выразил свое отношение к выступлению чиновника Волина, рассуждавшего о неконституционности появления “Основ православия” в общеобразовательной школе. Ну, ладно: вздрогнули, покачали головами, некрасиво, мол, и продолжили дискуссию. И снова: “Вы лжете!”. Глаза дьякона непримиримо горят, губы сжаты. Тут же кто-то из зрителей достает текст закона, цитирует его статью, поддерживающую Волина. Но ни извинений, ни оправдания от дьякона Кураева не последовало».

Участники этого фрагмента теледискуссии (14.12.2002): заместитель руководителя аппарата Правительства РФ А. Волин; диакон Андрей Кураев; А. Пчелинцев (баптист, юрист, вместе с Кураевым работал в экспертно-консультативном совете при Госдуме во время подготовки Закона о свободе совести); детский писатель Григорий Остер.

Для лучшего понимания происшедшего надо помнить, что студия передачи «Свобода слова» устроена следующим образом: есть большая «нейтральная» массовка — центральная трибуна. А есть две небольшие трибуны приглашенных специалистов. На одной трибуне собраны специалисты, вступающие «за…», на другой — «против…». «Команды» специалистов сидят напротив друг друга.

Итак, переводим видеозапись в читаемый вид:

Волин: Правительство и государство в своей деятельности исходят и руководствуются исключительно законами Российской Федерации. В законах Российской Федерации записано две вещи: по Конституции светский характер государства; по Закону об образовании — светский характер образования. Согласно Закону об образовании представители религиозных учений в школу приходить и преподавать там не могут.

Кураев: Это ложь. Это просто ложь. В Законе о свободе совести четко говорится: государство оказывает поддержку религиозным организациям при осуществлении ими культурно-просветительской деятельности, имеющей широкое общественное значение.

Волин: Никто не возражает. Не в рамках государственной школы.

Кураев: В рамках. В Законе есть статья, которая регулирует как именно и на каком основании в государственную школу может войти представитель религиозной организации.

Волин: Нет.

Кураев: Есть это в Законе. Почему Вы так выборочно цитируете законодательство? Вы профессионально некомпетентны.

Шустер: Отец Андрей, секундочку. Но так как мы никто не проверим, мы либо верим Вам…

Кураев: Почему? Господин Пчелинцев знает закон наизусть.

Пчелинцев: Я не согласен с отцом Андреем…

Кураев: В Законе нет таких текстов?

Пчелинцев: Вы обвиняли сейчас г-на Волина в некомпетентности. Статья 5 Федерального Закона о свободе совести и религиозных объединениях гласит следующее — что может препоподаваться в школах…

Кураев: В государственных школах!

Пчелинцев: В государственных школах…

Кураев: Может!

Пчелинцев: Согласен…

Кураев: Волин сказал «не может». Волин не сделал этих оговорок. Это шарлатанство!

Шустер (Остеру): Вы можете процитировать? Давайте дословно.

Остер: Я хоть и сижу на этой стороне, в данном случае процитирую то, что скорее всего будет в пользу той стороны (аплодисменты в студии): в пункте 4 статьи 5 Федерального Закона о свободе совести и религиозных объединениях ясно сказано: «По просьбе родителей или лиц, их заменяющих, с согласия детей, обучающихся в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, администрация указанных учреждений по согласованию с соответствующим органом местного самоуправления предоставляет религиозной организации возможность обучать детей религии вне рамок образовательной программы».

Кураев: А господин Волин усыновил всех детей России и от имени всех родителей заявляет: не надо преподавать…

Волин: Значит, еще раз: мы исходим из того, что в рамках общего школьного курса преподавания религии быть не может.

Кураев: Что значит «общий школьный курс»? Такого понятия нет в Законе.

Волин: Мы говорим про обязательный школьный курс.

Кураев: А мы говорим про факультативы.

Шустер просит Волина вернуться на место…

Осталось сказать, что новокузнецкий журналист Валиулин, полагающий, будто в ходе дискуссии у Шустера Кураеву было доказано, что он не знает законов, — рериховец. Со всеми вытекающими (для совести, логичности и образования) последствиями…

Вопрос о допустимости религиозного обучения в государственной школе (факультативного, по выбору родителей) очевиден. Поэтому даже если «Основы православной культуры» понять как религиозное обучение (что неправда), то письмо министра Филиппова ничего нового к уже существующей практике не добавляет.

Столь же очевиден и ответ на вопрос о возможности существования этноконфессиональных школ. Есть еврейские национальные школы с обязательным преподаванием основ иудаизма для всех учащихся (и в одной из них по свидетельству московского педагога Е. А. Ямбурга, была запрещена к изучению сказка «Три поросенка» — «по причине некошерности персонажей») — и эти школы получают финансирование из Российского бюджета. Открытие русских этноконфессиональных школ на этом фоне не должно казаться чем-то вызывающим. Свобода выбора детей и родителей определяется здесь уже тем, что они с самого начала знают, что в этой школе всех детей будут учить ивриту, а в этой — русскому языку. В этой школе будут готовить к эмиграции в Израиль, а в этой — к защите России. В этой школе все дети будут изучать иудаизм, а в этой — православие. Несогласные могут пройти мимо — к соседней школе.