Потому что я – отец - Михаил Калинин

Михаил Калинин

Потому что я – отец

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В оформлении использована фотография:

© Viacheslav Peretiatko / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

Посвящается Владимиру Ивановичу Калинину и всем отцам

Нет, я не сумасшедший.

Но отцовство меняет. Новость о рождении мальчика – ослепляющая вспышка. В режиме телеграфа молодой папаша спешно сообщает всем рост и вес. Не успел выветриться алкоголь из крови, а жену выписывают из роддома. Дымка эйфории рассеивается, обнажая новую жизнь, которая на глазах безжалостно крошит смыслы прошлого. Сын с криком врывается в повседневность. В этот момент почудиться может всякое.

Когда ранним утром в полудрёме тащишься на кухню за смесью, а за ночь уже просыпался раз пять, в голову бесконтрольно лезут причудливые идеи. Явь переплетается с обрывками сна, и увиденная однажды кровь в салоне автомобиля так же реальна, как алая струя, хлещущая из вспоротой мечом груди ратника сотни лет назад…

Почему ко мне прицепились образы бойцов, сгинувших в мясорубках прошлого? Потому что отец прошёл Афган, всю жизнь носил форму и невольно наполнял моё сознание милитаристскими образами? Примитивная, но не лишённая смысла версия – он-то мог и вполне намеренно, не без удовольствия ставить клеймо вояки на моём мировоззрении. Но я не хочу всё сводить к влиянию этого строгого человека.

Жизнь остаётся войной, хоть в наши дни это и метафора. Прошли жестокие времена, когда всем приходилось сражаться. Сегодня у каждого своя бойня: у большинства не кровопролитная, веганская. Но память прошедших сражений живёт где-то глубоко в подсознании гопника и интеллигента, деревенщины и утончённого хипстера, сильного и слабого, храброго и труса. С рождением сына я понял, все мы, отцы, – солдаты одного воинства, породнённые долгом перед пришедшими в наш мир новыми людьми. Нам, возможно, не грозит смерть на поле брани, но, став предпоследним звеном в длиннющей цепи мужских судеб, чем-то придётся пожертвовать, оторвать от себя увесистый кусок на благо нового поколения. Фунт плоти на весы счастья потомков. Никто не сможет объяснить маленькому мужчине лучше, чем стареющий мальчик: счастье стоит того, чтобы за него воевать.

Иногда сам стесняюсь этих мыслей… Что за чушь поселилась в моей голове в первые дни жизни ребёнка и, что самое странное, засела так прочно, что её не смогли прогнать даже десятки лет, наполненные испытаниями. Какие солдаты? Какая родня? Что связывает меня с людьми, умершими задолго до моего рождения? Можно ведь воспитывать парня без навязчивого отождествления себя с другими отцами, жившими в прошлом, бродягами, головорезами…

Ведь я не искал эзотерических прозрений. Я всего лишь мечтал о женщине, хотел быть с ней рядом. В этом моё счастье, и я боролся за него. Одержимость открыла передо мной дверь в новый мир…

Часть первая

Глава I. Потому что!

Вокруг беременные женщины, бледноватые и сосредоточенные. Их не меньше пятнадцати; пытаются принять удобное положение, держат руки на животах.

В проветренном помещении царит минимализм: скользкий ламинат, простенькие занавески, бежевые стены, вдоль них пуфики, принимающие форму тела. Пахнет недавно завершённым ремонтом. Сижу рядом с супругой, рассеяно оглядываю окружающих. Похоже, мы здесь самые молодые.

Я не единственный мужчина в комнате. Толстый, вальяжный парень тоже составил компанию своей жене. Сложил руки на груди, слушает со скепсисом, но постоянно кивает и поправляет очки, как будто безуспешно пытается разглядеть рыжую девушку. Она восседает на высоком стуле и чеканит слова звонким голосом, причёсывая речь учительскими, назидательными интонациями, обещая подготовить собравшихся к родам. Пока она говорит обтекаемо – вводное занятие. В ближайшие шесть недель она приоткроет завесу неизвестности. Что ж, если к чему-то нельзя подготовиться в полной мере, то готовиться необходимо.

Я пытаюсь разобраться, что могу получить от этих встреч. Толстый наверняка изводит себя тем же вопросом. Жена считает, моё присутствие само по себе ценно. Да, я хочу её поддержать, но думаю не только об этом; моя решимость – это всего лишь настрой и предвкушение, от которых может не остаться и следа, если ребёнок будет что-то вытворять и пронзительно кричать при этом… Я нуждаюсь в чём-то более полновесном, чем уверенность в своих силах.

Женщина, на которую устремлены взгляды, словно прочитав мои мысли, мягко обращается к будущим отцам. Обещает уделить нам достаточно внимания и пытается убедить в важности нашего участия. В конце концов, мы уже молодцы, потому что пришли сюда, подтверждая делом свою вовлечённость. Симпатичная брюнетка справа нахмурилась, видимо, тоже рассчитывала на присутствие супруга.

Тем временем рыжеволосая обещает рассказать о дыхании, грудном вскармливании и научить, как правильно умывать младенца. Она готова вывалить на нас тонны информации, которая выветрится тут же, но есть надежда, что осядет где-то на подкорке, чтобы вовремя разархивироваться и прийти на помощь.

Жена не доверяет памяти. Она, как старательная студентка, ведёт подробные записи. Женщина, на которую смотрят, даже в какой-то момент посоветовала чаще вылезать из своих конспектов, потому что некоторые вещи важнее воспринимать на слух. Супруга не из покладистых. Из уважения ненадолго отвлеклась от своей громадной тетради и снова бросилась чиркать. Сосредоточенна, даже не рисует, как обычно. Она бледнее остальных.

В конце первой встречи Рыжая удивила: «Ваш ребёнок родится примерно через два-три месяца. Он уже реагирует на пищу, толкает вас и пинает. Вы разговариваете, успокаиваете свое дитя, знаете предпочтения крохи, возможно, включаете определённую музыку. Кто-нибудь из присутствующих считает, что ваш ещё не родившийся ребёнок – уже живой человек?»

Не задумываясь, поднял руку. За какое-то мгновение до моего жеста вверх устремилась рука второго мужчины. Мы ещё не знакомы, но уважительно с намеком улыбки кивнули друг другу. Уверен, никто из нас не хотел таким своеобразным способом порадовать жён. Необдуманный, но уверенный ответ на поставленный вопрос.

Больше поднятых рук не видел. Я так и не разобрался, почему среди женщин не нашлось той, которая решилась бы разрезать ладонью воздух над головой. Через три с небольшим года наш сын непостижимым образом излечился от странного недуга, мы радовались, и я вспомнил этот эпизод. Жена, отложила очередную книгу по экономике и, снисходительно посмотрев на меня, ответила: «Всё гораздо проще, чем тебе кажется. Да, никто так, как беременная женщина, не чувствует жизнь внутри себя. Но и никто так, как беременная женщина, не боится