Панк обратившийся - Евсс Живой

Евсс Живой

Панк обратившийся

Часть 1

Гнус буквально летел над тротуаром. Длинные белые худые ноги, словно карандаши в стакане торчали из широких шорт, грубо вырубленных из когда–то брюк, и больше напоминавшие кости школьного скелета. Они мелькали в метре от дорожки и вместе с черными кедами, размером с маленькие лыжи создавали эффект жирной линии в воздухе. Рюкзак на такой скорости не успевал болтаться на спине и спокойно планировал в завихрениях, даже засаленные сосули вместо волос, рискуя сломаться по причине месячной давности контакта с шампунем, выпрямились параллельно поверхности. Душа панка ликовала, теперь Сопли и Гнус будут довольны и примут его как равного среди равных. Свернув за угол он столкнулся в лоб со своей теперь уже бандой. Здесь среди таких же, с разноцветных острыми ирокезами, проколами где только можно и прочей атрибутикой, он чувствовал себя свободно и мог делать что в голову взбредёт. Точнее он сегодня, ровно десять минут назад начал делать что заблагорассудится и теперь прискакал что есть сил, рассказать о первом подвиге.

— Ооооо, зырьте кто припарковался, это ж Гнус. — проорал с надрывом Сопли, самый колоритный в компании. Огромные серые с металлическими включениями шузы, по мнению хозяина незаменимые в любой драке, темные штаны клёпанные так, что ткани кое–где не было видно. Наверняка видавшая родоначальника панковского движения косуха, собственно Сопли и говорил о том что вымутил её через ибей и принадлежала она то ли сыну, то ли племяннику Джеймса Ньюэла. Правда откуда деньги на интернет–аукцион и есть ли тот кто видел Сопли у компьютера, оставалось загадкой, как и чекуха с «мейд ин чина» во внутренних складках. Однако рисковать собственной целой шеей, развенчивая

этот миф никто из знающих не спешил. Лицу скрытому беспорядочной косметикой и диким гребнем посреди черепа, можно было дать как двадцать, так и пятьдесят лет.

— Ну Гну, ты с нами? — продолжал драть горло Сопли. Он практически всегда кричал. Соплеменники раза три от силы видели его нормально говорящим, но и то лишь с представителями закона.

— Да!!! — радостно завизжал в слепом подхалимаже Гнус. Сам Сопли спрашивал его. Когда–то он поинтересовался почему Сопли носит такое погоняло. Ответ поразил Гнуса до глубины его свежепанковской души: Сопля в единственном числе, а Сопли во множественном, поэтому на ВЫ. Вот так люта всегда панковская логика.

— Как тебя звать? — зычно вопросил Сопли под одобрительное улюлюканье банды.

— Гнус!!! — срывающимся фальцетом простонал юноша.

— Как??? — вторила толпа.

— Гавняный нытик урождёный сукой. — расшифровал Гнус по негласному уставу банды. Разномастные придурки завыли в экстазе.

— …урождёный…

— …драный нытик…

— …гавняной сукой… — летели в небо обрывки фразы.

Панки словно взбесились в алкогольном угаре, случайные зрители проходившие мимо них шарахались в стороны или обходили место скопища панкующей молодёжи, иные плевались. Полдюжины тусующихся неподалёку парней в спортивных костюмах хохотали во все лёгкие, в перерывах потягивая лёгкое горячительное. Жители ближайших домов в это время молили бога всемогущего вызвать очищающий цунами прямо в центр города, ну и плевались естественно. Слово взял Днус (дебильный нытик урождёный сукой), являвшийся правой рукой Сопли:

— Чем докажешь что достоин? — прогнусавил коротышка.

— Вот смотрите кровь козла! — он показал тощей клешней на кеды. Панки все как один посмотрели вниз.

— Говори урод? — застонала толпа.

— Проходил ща возле церкви, ну та на проспекте, вижу пару алконавтов межуются, денег дыбают, аж слюни бегут. Говорю им: денег надо вонючки? А мне в ответ: от тебя что ли козёл с какашками на голове. Я охерел от наезда, расслабитесь говорю, братва, по сто рублей дам если угадаете фокус. Они представляете мутят с ценой: двести говорят каждому. Ну я делаю вид что на хер, они ладно типа готовы. — пьяная толпа жадно ждала развития. Гнус лихо вырвав у открывшего хлебало собрата ополовиненную бутылку пива, затянулся до дна и вручил не успевшему опомниться пареньку пустую тару обратно.

— Закрывайте шары говорю. Эти мрази верят и закрювают. Не подглядывать или денег не получите, говорю. Короче, как только вижу готовы, одному с ноги проворачиваю: зубы гнилые в одну сторону, рожа его синяя в другую, а второму ящик с мелочью его об бошку разнёс на хрен. Ха–ха–ха, ха–ха–ха — заржал Гнус вместе с панкобрашкой. — вижу на меня остальная нищета поперла, ну я и дал дёру, оглянулся, тот что зубы посчитал в кустах спит, ну как Сопли, катит?

— Катит, катит, кто–нибудь видал твой подвиг, урод?

— Не знаю. — занервничал паренёк. — Наверно нет, всё спонтанно получилось, а я один сюда пробирался, подождите, вот же кровь козла этого. — Гнус поднял ногу демонстрируя бордовый нос правого кеда. Толпа синхронно уставилась туда и одобрительно заверещала.

— Да урод, принято!!! — заревел вожак и его подхватили десятки голосов. — но не принято… — заметил он после стихших возгласов.

— Что за дьявол??? — напрягся Гнус и дрожащей рукой вынул сигарету, ожидая подвоха.

— Видишь ли урод, вступление в нашу брашку на то и рассчитано, претендент доставляет удовольствие не только себе совершая подвиг, тогда как другой член или пачка членов, — панки внимательно слушавшие дико заржали. — тоже захочет свой кусочек подвига воочию, а вселенная нета — видеоподвига. — профессорским тоном продекламировал Днус и уставился на Гнуса.

— Ты хоть на видео снял, дибилл??? — спросили сразу несколько панков.

— Нет… — раздраженно фыркнул с досады Гнус. Панки перевели взгляд на Сопли.

— Не ссы ублюдок, твоя песенка будет спета, но где я скажу. — вожак галдящей стаи выдохнул с надрывом и залпом залил литровую банку пива. Посвященные по опыту знали: допинг требовался для принятия судьбоносных решений и этот раз не стал исключений, с той разницей, что это решение действительно изменило судьбу Гнуса и Сопли.

— Слушайте, пьяные тупые лошади моей стаи и не говорите что не слышали, — проревел он разнузданным после выпитого придурам. — этот новоиспеченный ублюдок Гнус пройдёт ещё одно испытание, — толпа взорвалась предчувствуя потеху. Сопли стяжал настоящую славу талантливого мастера развлечений, касалось это и вступления в его клуб и повседневного отдыха.

— Перед подвигом ответь на вопрос, подлый ублюдок. Что бы ты сделал с сестрами нашими «пуси райт» на молебне? А сучий выкормышь, достал я тебя? — разразился гортанным смехом Сопли.

— Я бы… я бы… я бы «оторвался» с ними на алтаре и «перекрестил» бы кадилом попа!!! — заверещал Гнус запрыгав на месте от радости. Панки уподобившись индейцам заулюлюкали удовлетворённые ответом.

— Молодец Гнус, я думаю тебя за это прокляли бы, подлый недоносок. Но тогда слушай. Щас я найду тачку, а ты сделаешь ей прокачку, вкурил???

— А то… — обрадованно подтвердил Гнус. Он пошарил в кармане и выудил размером с шариковую ручку остро заточенный гвоздь, специально припасённый для таких подвигов. Вообще существовали три стадии подвигов. Самый слабенький дать подсрачник бомжу, алканавту по харе съездить; посильнее расписать гвоздём крутую тачилу, стекло разбить лобовое; однако круче всего сообразить вакханалию в храме божъем, как эти бешеные стервы–киски–райт. Даже по меркам банды «требуха», так называлась толпа под командой Сопли, этот панк–молебен был чересчур. Но это их дело, а корябать тачку его дело.

— С нами двигают Плесень, Говно, Днус и моя пусси Лярва, остальные возмите бухача и ждите тута. Лярва, дева моя, приготовь принадлежности для ютюба. — почти проворковал Сопли. Из панкующейся стаи вывалились два грузных прыщавых попугайских обормота, тот что пониже откликался на Говно, из–за постоянного сопутствующего запаха, другой с зеленоватой кожей отзывался на Плесень.

Часть 2

— Пооошлиии на деелооо… — загнусавил Плесень. Маленькая компания бухой панкоты отделившись от большей, двинулась к площади, ради безопасности подвига и самих «героев», мероприятия всегда проводились в отдалении. Но сегодня Сопли слишком напился и не собирался переться черт знает куда. Подпираемый плечом верной Лярвы, он начал осматриваться в поисках подвига едва они пересекли площадь и вошли в первый двор. Мутный взгляд упёрся в новый вороной лексус, припаркованный неподалёку. Наглухо тонированный джип не подавал признаков жизни и был признан достойным подвига.

— Вали, дерьмо собачье, зарабатывай своё подлейшее имя Гнус. — приказал Сопли. Гнус державшийся до того вполне уверенно, вдруг почувствовал страх. Одно дело разносить рожи всяких спиртовых ханыг, совсем другое дело уродовать отличную машину, которую в глубине души он и сам будь у него бабки купил бы. Сопли удобно расположившийся на скамейке у подъезда, заметил заминку. Щелкнул пальцами и в его руке тут же образовалась вспотевшая банка пива, в свою очередь полученная Лярвой от Плесени, другой он забрал телефон настроенный на съёмку.