Приходи ко мне во снах...(СИ) - "Nelli Hissant"

========== Глава 1 ==========

Нил провёл ладонью по запотевшему зеркалу и в упор уставился на своё отражение. Он спокойно встретил холодный взгляд голубых глаз. Когда Джостен перестал бояться собственного отражения? Точной даты конечно не было, но по ощущениям, где-то после сорока пяти, когда он «перерос» своего отца. Во-первых, уже не было с кем сравнивать, а во-вторых, ему это надоело. Надоело день за днём, случайно увидев своё отражение, с дрожью в сердце искать на своём лице черты убийцы и психопата.

Нил медленно проследил по линии одного из шрамов на щеке. Так же как в начале, он ненавидел весь этот ужас на своем лице, так и сейчас он уже не представлял себя без всего этого. Журналисты давным-давно окрестили его лицо «фирменной фишкой Джостена». Для Нила же это было его лицо, с которым он сначала научился жить, а с годами даже стал получать какое-то маниакальное удовольствие, когда выводил из себя какого-нибудь молоденького журналиста своим искренним спокойствием и саркастической ухмылкой в ответ на колкие вопросы о своей внешности. А когда ему пришлось сделать операцию на месте ожогов на левой скуле, он даже расстроился. Он никогда бы не согласился на это вмешательство, если бы не потерявшие с возрастом свою эластичность рубцы не стали угрожать его зрению. Ну, а стремительно падающая зоркость не стала, в свою очередь, угрожать его «драгоценному экси».

Глядя на своё отражение, Нил снова ухмыльнулся. Где-то у них хранилась фотография, на которой Эндрю самодовольно запечатлел выражение лица Нила после того, как ему поступило предложение стать «лицом» какой-то крупной косметической компании. После чего его супруг каким-то непостижимым для себя образом выложил этот чудо-снимок в чат «старых лис», снабдив его скупым комментарием в духе Миньярда. И когда спустя несколько минут до всех дошёл смысл послания, чат разразился такими визгами и восторгами, которых Нил не слышал, пожалуй, со времён их победы над «Воронами». Только Аарон в своей манере написал, что никогда не сомневался, что ужасная физиономия Нила прекрасно подойдёт для рекламы типа «до и после». За что немедленно получил ушат говна от «лис» и сухое «завидуй молча» от Эндрю. А дальше, как говорится, понеслось. Предложения посыпались одно за другим. И хотя Нил принимал одно предложение из ста, скоро их дом заполнился фирменным подарочным барахлом, а остальные «лисы», их друзья и близкие получили все возможные сертификаты, скидки и бонусы от брендовых компаний.

Нил медленно нарисовал пальцем на запотевшем зеркале шесть, а затем ноль и тупо уставился на цифру. Странное, невероятное, вгоняющее в ступор, не имеющее к ним никакого отношения число. Как? Когда? Каким непостижимым образом двадцать превратилось в шестьдесят? Нил чувствовал за спиной весь багаж прожитых лет, но там внутри всё также горела душа и билось сердце молодого «лиса» — Нила Джостена, хотя об этом знала только его семья, дорогие и любимые им люди. И этого ему было более, чем достаточно. Но он всё-таки с раздражением стёр ненавистные ему цифры. В конце концов человеку столько лет, на сколько он себя ощущает. А они с Эндрю чувствовали себя ещё более чем. Поджарые, привыкшие к физическим нагрузкам тела, их ещё никогда не подводили, лёгкая седина добавляла шарма, а неизбежные морщины придавали им уверенности и солидности. «Но, блядь, шестьдесят?» — пронеслось в его голове.

Нил передёрнул плечами и прошёл в гардеробную, распахнув невообразимых размеров шкаф. Глаза привычно забегали по ровному ряду костюмов. Брендовые вещи идеально рассортированные и отутюженные мгновенно вогнали в тоску своего хозяина. За эти неизвестно куда сгинувшие сорок лет Нил научился виртуозно подбирать себе гардероб. На один щелчок пальца он мог подобрать галстук к рубашке, рубашку к костюму, ботинки, ремень… Какого-нибудь молодого щёголя, наверное, хватил бы удар, окажись он сейчас на месте Нила. Целый гардероб брендовой одежды, идеально подобранной и рассортированной, стоившей целое состояние. Но всё это было для Нила не больше, чем дорогими тряпками, в которых он был вынужден ходить. Как говорится, должность обязывала. Но как в двадцать, так и в шестьдесят галстук был всё той же удавкой, которую хотелось стянуть с себя при первой возможности и закинуть подальше, а ещё до зуда в ногах хотелось стащить с ног дорогие ботинки, заменив их старыми удобными кроссовками.

С годами Нил с Эндрю научились носить эти чёртовы костюмы как вторую кожу, но оба ненавидели свои приобретённые навыки: как не помять костюм при поездке в машине, как пройти по лужам, не запачкав идеально начищенную обувь, как вовремя незаметно застегнуть или расстегнуть пуговицу на пиджаке. Всё это дерьмо теперь занимало в их жизни кучу места и времени. Лет двадцать назад, когда они наконец-то превратили свой дом в неприступную крепость, вбухав в это половину всех заработанных ими денег, они, не сговариваясь, стали носить дома неприлично потрёпанную одежду. И чем старее и поношеннее были джинсы и застираннее была майка, тем лучше. Дошло до того, что однажды, увидев их отражение в зеркале, Нил рассмеялся:

— Престарелые бомжи.

Эндрю посмотрел на него исподлобья и равнодушно пожал плечами.

— С суммами с шестью нулями на счетах каждый, — веселился Нил.

Эндрю подтянул свои повидавшие виды спортивные штаны и тихо бросил:

— Зато, нигде не жмёт…

Какой раз за последний час грустная улыбка коснулась губ Нила. Ни он, ни Эндрю точно не относились к любителям повспоминать или полистать фотографии. В тот момент, когда хорошие воспоминания перекрыли всё то говно, которое случилось в их жизни, они оба как-то успокоились, задвинув все хорошее и плохое в дальний ящик своей души, стараясь лишний раз не ворошить прошлое и не ковырять старые раны, предпочитая жить здесь и сейчас, ревностно охраняя свой отвоёванный у всех, выстраданный обоими мир. Но за последний месяц воспоминания с упрямым постоянством накрывали Нила с головой. Он точно знал причину этого и старался вспоминать только хорошее, как минёр обходя чёрные дыры их прошлого. Между ним и Эндрю чувствовалось невысказанное напряжение, но никто из них не хотел начинать тяжёлый разговор. Весь этот месяц они «варились» в своих переживаниях, пытаясь разогнать личных демонов.

Незаметно для себя Нил уже натянул брюки, обулся в лакированные туфли привычным движением застёгивая запонки, когда неожиданно зазвонил телефон. Поглощённый своими мыслями Нил дёрнулся от неожиданности. «Нервы ни к чёрту» — пронеслось в его голове. Нил опустил глаза на телефон, на экране которого высветилось «Дей».

— Достал, — прошипел Джостен.

Нил всё так же ненавидел телефоны, как и в молодости. И чем новее и навороченнее становились модели, тем сильнее он их ненавидел. Постоянно находясь под прицелом камер «игрок-легенда» просто не мог пользоваться паршивым телефоном. Но он упирался до последнего, пока всё старьё не сняли с производства, постепенно снабдив всех мини портативными монстрами. Как ни странно Эндрю адаптировался быстрее, овладев минимальным набором необходимых ему функций, удалив и стерев к чертям всё, что только можно было удалить и стереть. Заниматься этим Нилу было некогда, да и не очень хотелось. Поэтому он постоянно путался в бесконечных функциях этого адского агрегата. Иногда ему казалось, что этот аппарат был способен на всё, разве только кофе не варил. Хотя… может быть, если почитать инструкцию… Пытаясь застегнуть запонки, Нил раздражённо провёл по экрану, случайно задев динамик громкой связи. Мгновенно возмущённый голос Кевина Дея разлетелся по гардеробной:

— Джостен, я надеюсь, твоя старая задница уже движется в нужном направлении и ты не забыл про заседание…

— Иди на хер, Кевин. Лучше следи за своей молодой задницей. Хотел бы я забыть про твоих «друзей» по ассоциации, — Нил намеренно перековеркал последнее слово.

— Конфедерации. Тупица.

— Всё? — спокойно спросил Нил, наконец-то справившись с запонками.

— Разведка донесла, что наше «чудовище» развлекается с очередным мазохистом и ты остался без няньки. Поэтому решил удостовериться, не попутал ли ты числа или не проспал.