Группа «Янки» - Гарольд Койл

Гарольд Койл

Группа «Янки»

Пролог

Новостное агентство Ассошиэйтед-пресс, 15 июля:

«Война в Персидском заливе[1] приобрела новый виток после того, как сегодня иранские самолеты атаковали два нефтеналивных танкера в непосредственной близости от территориальных вод Бахрейна. Как сообщается, один из кораблей под голландским флагом был потоплен сегодня рано утром вскоре после выхода из порта. На данный момент информация о выживших отсутствует. Второе судно, под Панамским флагом, было атаковано двумя иранскими самолетами на подходе к Бахрейну. Сообщается о большом количестве жертв…

Телевизионные новости, 22 июля:

«Несмотря на осуждение со стороны ООН, стран Западной Европы, Японии и США, Иран пригрозил атаковать любое судно, входящее в Персидский залив, который он в настоящее время объявил зоной военных действий. У Ормузского пролива, являющегося проходом в Персидский залив, продолжают скапливаться танкеры, ожидающие прохода в залив. Владельцы судов и их капитаны полагают, что блокада не продлиться долго. Как заявил капитан одного из судов: «Они уже пытались так делать раньше, и всегда отступали. Они слишком нуждаются в нас, чтобы это продлилось долго».

Пресс-релиз Государственного департамента США, 26 июля:

«Вчерашняя атака Иранских самолетов на торговые суда в международных водах Индийского океана представляет угрозу для безопасности свободного мира. Соединенные Штаты и весь свободный мир не позволят виновным уйти от ответственности за эти преднамеренные акты терроризма. В то время как Соединенные Штаты прилагают все усилия для разрешения конфликта мирным путем, не исключается военное вмешательство»

Пресс-релиз Департамента обороны, 27 июля:

«Этим утром, во время патрулирования в международных водах Ормузского пролива, эсминец ВМС США «Чарльз Логан» был протаранен, а затем обстрелян советским крейсером класса «Горький». Американские силы открыли ответный огонь. О повреждениях и погибших с обеих сторон информация пока отсутствует».

Сообщение ТАСС, 28 июля:

«Сегодня, на встрече министров стран Организации Варшавского договора было принято решение встать вместе перед лицом угрозы и военных приготовлений со стороны Соединенных Штатов. Представители Польши, ГДР, Венгрии, Болгарии, Чехословакии и Советского Союза выпустили совместное заявление, в котором говориться о решительной готовности беспощадно ответить на любую американскую агрессию против любой из стран Организации Варшавского Договора».

Пресс-релиз Белого Дома, 28 июля:

«В связи с разразившимся кризисом, президент США издал указ о мобилизации 100 000 резервистов вооруженных сил и национальной гвардии. Подразделения и офицерский состав были уведомлены и сообщили об этом на мобилизационные пункты».

Пресс-релиз Ватикана, 29 июля:

«Предложение Святого отца о визите в Москву для переговоров с советским премьером о поиске мирного решения разразившегося кризиса было отклонено. Однако Святой Отец призывает обе стороны помнить о своей ответственности перед своими народами и всем миром и предлагает свое посредничество в любых будущих переговорах»

Выпуск новостей Би-Би-Си, 30 июля:

«Проходившая в Париже на бурных тонах встреча президента Франции с советским министром иностранных дел, сегодня закончилась после того, как советский министр заявил, что в национальных интересах Франции будет не вмешиваться в текущий кризис в отношениях между советским Союзом и Соединенными Штатами. В заявлении, сделанном сразу после завершения встречи, президент Франции заявил, что его страна будет следовать всем договорам и внесет свой вклад в защиту Европы от любой внешней агрессии. Президент также заявил, что вооруженные силы Франции, за исключением стратегических ядерных сил, будут активно сотрудничать с другими странами НАТО в ходе текущего кризиса».

Телевизионные новости, 1 августа:

«Мы прерываем нашу программу для срочного сообщения. По неподтвержденным сообщениям из Брюсселя, штаб-квартира НАТО приказала всем странам-участникам начать мобилизацию своих вооруженных сил и занимать позиции военного времени. Пока не поступило официального сообщения из Вашингтона с подтверждением этой информации, однако запланированное обращение президента к нации в 07.00 этим утром, после которой назначена совместная пресс-конференция государственного секретаря и секретаря обороны, похоже, повышают доверие к поступившему сообщению».

Глава 1

Подъем

Треск помех и механический голос звучали как будто из дальнего конца длинного, темного коридора. В промежуточном состоянии полудремы, на полпути от мертвого сна, не было места для каких-либо чувств и эмоций. Внутренний голос успокаивающе шептал — «это не важно… Спи дальше». Однако радио все продолжало скулить металлическим голосом: «Браво-три Ромео пять-шесть, это Кило-восемь Майк-семь-семь. Проверка связи, прием».

Но на этот раз внутренний голос затих. Чувство долга победило, и ему пришлось проснуться.

С началом мрачного процесса пробуждения, капитан Бэннон начал ощущать и другие чувства.

Сначала пришло боль в затекших мышцах, результат сна на неровной поверхности — нагромождении личных вещей, оборудования, ящиков с рационами и боеприпасами и другого барахла, которое имеет тенденцию загромождать внутренне пространство боевой машины. Импровизированная кровать состояла из разнообразных вещей, мягких, не слишком мягких и совершенно неподходящих для того, чтобы на них лежать. Только усталость и необходимость быть рядом с рацией заставили Бэннона пойти на такое испытание, как это.

Все еще испытывая боль и спазмы мышц, он открыл глаза и осмотрел бронетранспортер, пытаясь сориентироваться.

Над его головой под крышей бронетранспортера или БТР тускло светила лампочка. Он плавал в ее жутком сине-зеленом свете, ощущая себя попавшим в фильм Спилберга

Первый лейтенант[2] Роберт Улецки, старший помощник командира роты, сидел в центре машины на ящике с полевыми рационами, уставившись на рацию и ожидая следующего вызова. Наискосок от места, где сидел Бэннон, свернувшись на месте механика-водителя, спал водитель БТР, специалист 4-го ранга Джеймс Херли. На мгновение Бэннон посмотрел на него, размышляя, как мальчишка мог спать в таком неудобоваримом положении. Отдавшиеся болью мышцы напомнили ему о том, в каком спал он сам. Возможно, механик-водитель устроился не так уж и плохо.

Статический треск, вспыхнувшая ярко-оранжевая лампочка на рации и нарастающий вой небольшого вентилятора системы охлаждения ознаменовали собой новое входящее сообщение: «Браво-три Ромео пять-шесть, это Кило-восемь Майк-семь-семь. Проверка связи, прием». Не меняя выражения лица и не пошевелившись, за исключением движения правой руки, Улецки поднял микрофон, с точностью до сантиметра поднес его к голове, нажал кнопку и подождал пару секунд. Маленький кулер рации завыл сильнее. Когда он раскрутился до устойчивой скорости, Улецки, по-прежнему без всякого выражения глядя на рацию, произнес:

— Кило-восемь Майк-семь-семь, это Браво-три Майк-пять-шесть. Очистите эфир. Повторяю, очистите эфир. Конец связи.

Отпустив кнопку, Улецки медленно опустил руки на колени. Он продолжал смотреть на молчащую рацию, словно был готов наброситься на нее, если она осмелиться издать хоть еще один звук. Однако обошлось.

Первая попытка Бэннона заговорить сорвалась из-за пересохших рта и горла. На второй раз, промочив рот слюной, он оказался более успешен:

— Опять третий взвод?

Продолжая с тем же выражением таращиться на рацию, Улецки ответил кратко и четко:

— Да, сэр.

— Который час?

Улецки поднял левую руку, столь же медленно и механически, как и при ответе по рации. Посмотрев на часы, он на мгновение задумался, а затем столь же кратко и монотонно ответил:

— Два тридцать четыре ночи.

Не то, чтобы лейтенант Улецки был бесчувственным роботом. Напротив, «Лыжа» или, как его называли солдаты, «лейтенант У» был представительным мужчиной с хорошим чувством юмора, острым умом, а также бесконечной способностью выслушивать анекдоты о поляках[3] и немедленно контратаковать острослова анекдотами о представителях его национальности. Просто на исходе ночи любой придет в зомбиобразное состояние. Необходимость часами сидеть на жестком сидении в маленькой холодной бронированной алюминиевой коробке под названием БТР в компании двух спящих тел, и ничего не делать, кроме как пристально следить за рацией, хотите вы того или нет, не могла дать ничего, кроме усталости. Улецки не повезло. В отличие от Бэннона.

Бэннон на мгновение задумался, пытаясь переварить сказанное старшим помощником. В БТР было тихо. Улецки вернулся к своей рации. Его сознание медленно оживало, и он начинал понимать, что сидеть, глядя, как Улецки возится с рацией, совершенно необязательно. Однако мышцы слишком болели, чтобы уснуть, и единственным способом унять боль было движение. Пришло время сделать огромное усилие и встать. Кроме того, через час было построение личного состава группы, и нужно было время, чтобы привести себя в порядок. Другие могли позволить себе выглядеть так, словно только что встали с кроватей, но командир группы должен производить впечатление бодрости и готовности справиться со всем миром. Ночь, если можно было так назвать четыре часа сна на куче разного барахла, заканчивалась. Пришло время встретить новый день, новый рассвет — уже четвертый с тех пор, как группа «Янки» вышла из расположения и направилась к границе.