Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1 - Виталий Захаров

Виталий Захаров

Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

© В. Ю. Захаров, 2017

© Издательство «Прометей», 2017

Посвящается научному руководителю Минаевой Нине Васильевне

Введение

В истории любого государства можно обнаружить ключевые, переломные моменты, когда определялось магистральное направление развития политических и социально-экономических отношений на многие десятилетия вперед. Не является исключением и Россия. Однако, характерной особенностью её истории является то, что подобные ключевые моменты практически всегда приходились на рубежи веков. Достаточно вспомнить Смутное время начала XVII в. или реформы Петра I и предшествовавшие им события на рубеже XVII и XVIII вв. Причем все эти события вели к коренному повороту в историческом развитии страны, они как бы задавали его общее направление на ближайшую перспективу.

Не стал исключением и рубеж XVIII–XIX вв. Именно в это время российский политический режим столкнулся с необходимостью адекватно отреагировать на события, происходившие в странах Западной и Центральной Европы в целях как собственного выживания в изменившихся условиях, так и модернизации политического и социально-экономического строя.

Во 2-й половине XVII – начале XVIII вв. в большинстве европейских государств сложились абсолютные монархии, опиравшиеся на традиционное право и традиционную же систему ценностей. Однако, уже во 2-й половине XVIII в. европейские абсолютные монархии вступили в полосу затяжного кризиса. Духовным проявлением этого кризиса стало возникновение философии Просвещения, оказавшей огромное воздействие на мировоззрение образованной части общества. Идеологи Просвещения (Вольтер, Монтескье, Руссо и др.) в своих трудах обосновывали неразумность существующих порядков и необходимость их изменения на рационалистических началах. Промедление с реформами, указывали они, может привести к революционному взрыву и ликвидации насильственным путем абсолютистских режимов. Таким образом, было предложено два основных пути выхода из кризиса традиционных абсолютных монархий: эволюционный (реформистский) и революционный. Воплощением первого пути стала политика «просвещенного абсолютизма», с разной степенью успеха проводившаяся в большинстве европейских государств в 60–80-е гг. XVIII в. Воплощением второго – Великая Французская революция и, отчасти, Война за независимость в США.

В России политический режим, начиная с Петра I, хотя бы во внешних проявлениях напоминал западные абсолютные монархии, многие его институты были заимствованы именно оттуда. Поэтому вполне закономерно, что российскому абсолютизму пришлось столкнуться примерно с теми же проблемами, что и классическому абсолютизму на Западе. Однако положение осложнялось рядом специфических особенностей, присущих именно России.

Во-первых, к концу XVIII века стало окончательно ясно, что наследие Петра I полностью себя исчерпало. Дальнейшие усовершенствования созданной им политической системы необходимого эффекта не давали, а управление старыми методами «служилого государства» стало попросту невозможно, примером чему являлся дворцовый переворот и убийство Павла I, попытавшегося реанимировать методы властвования Петра I. К тому же обратной стороной петровских преобразований, в том числе насильственного насаждения европейской системы ценностей среди дворянства стало осознание образованным меньшинством своих прав и, следовательно, рост оппозиционных настроений, стремление поставить абсолютную власть монарха, как минимум, в определенные правовые рамки.

Во-вторых, в социально-экономической сфере России полностью господствовали крепостнические отношения. В ряде стран Европы во 2-й половине XVIII в. крепостное право тоже ещё существовало (Франция, Австрия, Пруссия), но оно уже нигде не было таким господствующим элементом социально-экономических отношений, как в России. При этом к началу XIX века крепостнические отношения в России, с одной стороны, до конца себя ещё не исчерпали, а с другой – однозначно являлись дестабилизирующим фактором общественной жизни (пример крестьянской войны под руководством Е. Пугачева был перед глазами). Причем при сопоставлении с событиями Французской революции роль и характер этого фактора становились особенно очевидными. Это, в свою очередь, предопределяло тесную связь реформы политической системы с решением крестьянского вопроса.

В-третьих, Россия являлась типичной страной догоняющего развития. Приобретя при Петре I статус «великой державы» и включившись в соревнование с экономически более развитыми европейскими государствами, Россия оказалась как бы запрограммированной на периодическое повторение модернизации. Альтернативой являлась потеря великодержавного имперского статуса со всеми вытекающими последствиями. Исходя из этого, российский правящий режим должен был неизбежно ориентироваться на опыт западноевропейских государств, вплоть до прямых заимствований. С другой стороны, догоняющий характер развития неизбежно вел к сжиманию во времени самого процесса преобразований, что могло породить негативные дополнительные последствия, особенно в отношении рядового населения.

Таким образом, на рубеже XVIII–XIX вв. российский абсолютистский режим столкнулся с насущной необходимостью проведения серьезных преобразований во всех сферах жизни, но, прежде всего, в политической и социальной. Дилемма «реформы или революция», естественно, была решена в пользу реформ, Был, правда, и ещё один вариант – бездействие, выжидание, но пример Людовика XVI во Франции ясно показал, к чему это может привести. Итак, выбор был сделан в пользу реформ. Однако, возникал вполне конкретный вопрос: что реформировать в первую очередь и как проводить преобразования.

Настоящее исследование как раз и посвящено анализу возможных вариантов эволюции российского абсолютизма, и прежде всего, конституционализму. Основное внимание будет уделено правлению Александра I, так как именно ему пришлось столкнуться со всеми теми проблемами, которые были указаны выше, и которые не были решены его предшественниками. Именно ему пришлось принять настоящий цивилизационный вызов (в свете событий Французской революции) и столкнуться с необходимостью сделать кардинальный выбор из нескольких альтернатив (одна из которых была конституционной), определивший направление развития страны на ближайшую перспективу.

Следует отметить, что положение Александра I отличалось от его предшественников тем, что он уже мог более взвешенно и объективно оценить уроки Французской революции, проанализировать степень её влияния на политическое и правовое развитие европейских государств и сделать соответствующие выводы применительно к реформированию самой России. Несомненно, он видел, что одним из возможных вариантов реформирования абсолютных монархий является конституционализм. Судя по всему, он считал его наиболее приемлемым и выгодным как для России, так и лично для себя. Иначе трудно объяснить, почему как минимум трижды (в 1801, 1809 и в 1818–20 гг.) Александр I обращался к идее ввести в России конституцию. Поэтому в центре нашего внимания помимо конституционных проектов, подготовленных при Александре I, их предыстории, оказались и проблемы, связанные с конституционализмом вообще, как своеобразном универсальном средстве преодоления кризиса абсолютизма в странах Западной Европы и России. Учитывая, что конституционные идеи появились в России в начале XIX в. не внезапно, а имели довольно богатую предысторию, а также тот факт, что предшественники Александра I пытались использовать иные неконституционные способы проведения реформ («просвещенный абсолютизм» Екатерины II, «просвещенный деспотизм» Павла I), мы сочли необходимым расширить рамки исследования, которое охватывает период со второй половины XVIII века до конца первой четверти XIX века. Один из основных вопросов, который будет рассмотрен, касается самой возможности прямого применения западноевропейского конституционного опыта к российской действительности, а также выяснение степени взаимовлияния русской и западноевропейской конституционной мысли. В подобном ракурсе проблема модернизации российского абсолютизма в отечественной историографии не рассматривалась.

Обзор источников

Источники по теме исследования весьма обширны. В целом их можно представить в следующих жанрах:

1) Официальные законодательные материалы.

Отличительной чертой официального делопроизводства рубежа XVIII и XIX вв. является его большой объем. Так при Павле с 6 ноября 1796 г. по 11 марта 1801 г. было издано 2179 законодательных актов (ПСЗ, № 17530-19709), то есть в среднем по 42 акта в месяц. При Александре I (1801–1825) издано 10822 акта (ПСЗ, № 19710–30532), то есть по 37 актов в месяц. Для сравнения, в период самостоятельного правления Петра I (1689–1725) издавалось в среднем 8 актов в месяц. При его преемниках и преемницах (1725–1761) – по 21 акту в месяц, а при прославленной Вольтером «северной Семирамиде» Екатерине II, славившейся своими законодательными упражнениями, – всего по 12 законодательных актов в месяц.[1] Естественно возникает вопрос отбора. При изучении проектов конституционных реформ начала XIX века, прежде всего, имеют значение законодательные акты, касающиеся вопросов государственного управления: указы 5 июня 1801 г. о правах Сената, 8 сентября 1802 г. – о реформе Сената и Манифест о создании министерств, а также ряд указов, посвященных крестьянскому вопросу, прежде всего указы 5 апреля 1797 г., 12 декабря 1801 г. и 20 февраля 1803 г.