Сезон Чёрных Дождей - Джордж Локхард

Сегодня было холодно. Я долго бродил по равнине в поисках суша, но отыскал только когда звезда почти весь закрылась тучами. Еда немного согрела меня.

Ночью не произошло никаких особенных событий. Я провёл её на большом старом камне, свернувшись в клубок. Утром отправился дальше.

Шёл несколько часов, пару раз замечал вдали флегомов. Они тоже искали суш. Никто не подошёл ко мне, поэтому я устроился на отдых один. Суша у меня осталось немного.

Вечером опять видел одинокого флегома. Он медленно шёл через равнину, опустив голову и осматривая землю. Я пригласил его отведать моего суша, но флегом оценил количество оставшейся у меня пищи и отказался. Я долго проводил его взглядом. Потом устроился спать.

Утром я обнаружил на небе длинный белый след, словно там пролетел метеорит. Однако локс метеорита я не почувствовал. Закрыв один глаз, я поискал поблизости чувствующих, и нашёл того самого флегома. Он подтвердил, что тоже видел след, и сообщил о странном суррене, который раздавался со строны падения объекта. Я пригласил флегома составить мне компанию для исследований, однако он отказался и выразил огорчение, поскольку слишком ослаб для длительного похода в сторону гор и не сможет проверить источник суррена.

Я собрал весь оставшийся суш и направился к флегому. Он неподвижно лежал у подножия большого дерева, и судя по всему умирал. Я оставил ему суш, не обращая внимания на слабые попытки отказаться. Мне легче достать пищу, я умею ползать по вертикальным камням и залезать на деревья. Сообщив об этом флегому, я отправился к горам.

Вчера я ничего не фиксировал в дневнике, потому что сильный ветер с севера слишком переохладил мою кровь и процессы мышления замедлились. Насколько могу судить, вчерашний день я провёл в оцепенении, неподвижно прижавшись к стволу рухнувшего дерева. Было холодно.

Сегодня с утра я двигался навстречу ощутимому суррену с юга. Флегомы значительно превосходят меня размером, поэтому ощущают суррен с более далёкого расстояния. Однако локс я чувствую лучше.

Если метеорит был исскуственным, тогда отсутствие локса легко объяснимо. Однако мне трудно вообразить, чтобы чувствующие могли использовать такой нерациональный вид исследовательского прибора. Время функционирования метеорита с момента входа в атмосферу до падения – несколько секунд. Вероятно, локс просто несвойствен минералам данного конкретного аэролита.

Вечером я нашёл большой оазис суша, и сообщил всем флегомам о его существовании. Согласно моей оценке, трое взрослых могли бы кормиться здесь в течение месяца.

Ближайшие трое флегомов с благодарностью отозвались о моём приглашении и согласились присоединиться. Я с радостью ожидал их появления.

Однако, неожиданно один сообщил, что в семи часах пути на юг голодает детёныш флегома, и что он уступает юному свою часть суша. Двое других также немедленно уступили детёнышу права на оазис, и мне пришлось залезть на высокое дерево, чтобы пригласить малыша. Юный флегом поблагодарил взрослых и направился к оазису. А я продолжил путь к горам.

Сегодня я наконец ощутил локс. Его параметры были необычно сглаженными, и менее опытный исследователь вполне мог спутать суррен юго-западного месторождения урана с подобным локсом. Мне пришлось остановиться почти на три часа, пока чешуя меняла внутреннюю структуру и адаптировалась к такому странному локсу. За это время я построил мысленную диаграмму зависимости суррена и локса относительно моего расположения на местности. Получилась классическая задача трёх тел, решение которой доставило мне и наблюдавшим за решением флегомам большое наслаждение.

Вечером я впервые опробовал сенсорность по направлению к источнику суррена. Как ни странно, точка скрещивания пеленгующих векторов совпала с предпологаемым источником локса. Если так будет продолжаться, я не удивлюсь, обнаружив шоман или даже шаман.

Ночью я уловил далёкие мысли летающих гарп. Горные жители, гарпы едят листья деревьев и редко встречаются на равнине. На этот раз, однако, их что-то встревожило.

Я послал запрос. Ближайший гарп сообщил, что двое молодых обнаружили место падения метеорита и однозначно идентифицировали его как космический корабль. Корабль сильно пострадал при посадке, и источником локса служили разрушившиеся топливные баки. Я посоветовал гарпу отозвать молодых исследователей, поскольку сильная смесь суррена и локса называется шоман, и вредно действует на здоровье юных, слабо защищёных чувствующих. Гарп поблагодарил за предупреждение и передал его дальше.

Спалось мне тревожно.

К середине дня пошёл чёрный дождь. Я с огорчением получил сообщение о смерти одного из флегомов, не успевшего вовремя укрыться под деревьями. Ближайшие к погибшему чувствующие передали сочувствие, а у меня испортилось настроение, хотя дождь отполировал мою чешую до матового блеска. Отдохнув на маленьком холме, я отправился дальше.

К вечеру мне, наконец, удалось достичь подножия гор. Один из гарпов встретил меня у первых деревьев и угостил небольшим количеством суша, за что я его поблагодарил.

Немного позже прилетел исследователь – гарп, награждённый именем за открытие съедобных семян дерева некин. Как он сообщил, его звали Риф 4.

–Нам приятно видеть математика Зоррана 1 столь близко от гнёзд. – он вежливо приветствовал меня. Я поблагодарил Рифа 4 за проявленный интерес и попросил рассказать подробности о пришельце.

Рассказ занял всего пять минут. Гарпы, последовав моему совету, отозвали иследователей из района повышенного шомана, поэтому все данные исчерпывались первоначальным осмотром. Согласно оценке Рифа 4, если экипаж корабля сходен с нами биологически, то с вероятностью 90% он погиб. Я с огорчением признал аргументированность его оценки, однако выразил надежду, что завтра сумею отыскать выживших. Риф 4 пожелал мне спокойно провести ночь, я ответил аналогично.

Выспаться не удалось.

Утром я посетил район падения корабля. Осмотр с близкого расстояния сообщил мне многие интересные подробности, ускользнувшие от внимания юных гарпов. В частности, как оказалось, конструкция машины была слабо оптимизирована для длительных полётов, из чего я сделал вывод, что вижу либо автоматический зонд, либо посадочный модуль большого звездолёта. Уровень шомана превышал смертельный для гарпа и флегома в несколько раз, приближаясь к опасному даже для меня шаману.

Оценив степень повреждений, я отказался от мысли восстановить корабль в первоначальном виде для возвращения хозяевам. Тем не менее, оставить его так было нельзя. Сообщив гарпам о начале работ, я принялся разбирать обломки в надежде спасти экипаж.