Свистящий Страх - Денис Чекалов

Денис Чекалов

Свистящий Страх

Снежана Кэмерон, киборг класса 75-XWP, поправила на носу очки в тяжелой оправе и постучала по столу тонким изящным пальчиком.

– Тихо, – приказала она.

Очки ей, разумеется, не нужны – она же киборг. Но Снежана считает, будто так выглядит цивильно.

Не знаю, правда, что это значит.

Я как-то заметил, что ей стоит попробовать носить юбки чуть-чуть подлиннее. Так, чтобы их хотя бы не путали с поясом. Но она не прониклась.

По столу, с места удара, потекла тоненькая трещина.

Над нашими головами сверкал и плевался искрами голографический куб. Вообще-то там можно написать все что угодно – от «С днем рождения» до «Затопим шахты на Марсе». Главное – заплатить владельцам торгового зала.

В десяти футах от нас, к примеру, сияло объявление: «Имплантаты», а напротив – «Продай себя в рабство на 10 лет». Здесь с полсотни подобных будок. Одни арендуют постоянно, другие – временно.

Над нашей порхал знак: «Прием прошений в Гильдию дипломатов».

Вокруг стоял такой шум, что я спросил себя – как люди жили раньше, когда среди них не было телепатов? Здесь таких больше половины, и все равно гул голосов сплющивал мою несчастную голову, превращая мозги в ломтик плавленого сыра.

Я поздравил себя с тем, что переманил к себе Снежану из Альянса наемников. Теперь я мог просто страдать от утомления, пока она работает.

Маленький человечек подсеменил к будке. Из его носа высунулась крошечная голова на тонкой шее и осведомилась:

– А где портал на Бетельгейзе?

– Я справочная? – мрачно осведомилась Снежана.

– Нет, – отвечало существо. – Но туда очередь больше.

Девушка пронзила его негодующим взглядом, и крошечная голова сразу же спряталась в нос. Человечек поднял невинные круглые глаза, давая понять, что никак не может отвечать за дерзость своего соседа по телу.

– Шестой терминал справа, – буркнула красавица-киборг.

Существо кивнуло – при этом вторая голова вывалилась у него из носа и запрыгала на шее, словно шар на резиночке. Потом оно растворилось в толпе.

Обычно здесь вместо будки стоит стандартный мегакомпьютер, торгующий кофе, пончиками и стереокомиксами. В него же вы можете заковырять свое прошение, и через шесть микросекунд оно просочится в штаб-квартиру Гильдии дипломатов.

Однако время от времени арендатор должен сам появляться возле своего стенда. Таковы правила, введенные после Второй пончиковой войны, – тогда выяснилось, что в забытом на сто одиннадцать лет автомате появилась разумная жизнь.

Разгоревшийся из-за этого вооруженный конфликт привел к падению протектората Скорпиона – впрочем, если вы не с Беллатрикса, то наверняка проходили это в школе.

На Беллатриксе школы запрещены.

У будки затормозила женщина. Если мода измеряется в миллионах кредитов, то она была одета очень модно. Позади нее телепался человек среднего возраста, на лбу которого разве что не было написано: «Муж».

Сперва мне показалось, будто она ведет его на поводке. Потом я понял, что он поправляет галстук.

– Вы должны спасти нашего сына, – сказала она.

Гильдия дипломатов никому не отказывает в помощи. Однако я все же счел своим долгом уточнить:

– Вы уверены, что не ошиблись адресом?

Я указал на правый дальний ряд будок, выстроившихся вдоль стены. Над ними поднимались надписи:

«СПАСЕНИЕ НЕВИННЫХ»

«СПАСЕНИЕ ПРИНЦЕСС ОТ ДРАКОНОВ»

«СПАСЕНИЕ ДРАКОНОВ ОТ ПРИНЦЕСС»

«СПАСЕНИЕ МИРА с наценкой на инфляцию»

От пятой будки виднелись лишь буквы «СПА», так что, возможно, там уже предлагался уход за кожей или вид на Спасскую башню.

– Вы не понимаете, – женщина замотала головой, как корова, пытающаяся прогнать комара.

Наверняка она говорила эти слова мужу по сто раз на дню. И считала его весьма непонятливым.

– Вы должны спасти нашего сына от него самого. Он решил бросить нас.

Эндрю Стивенсу было лет двенадцать. Я пытался разглядеть очертания маленького мальчика среди всполохов бирюзовой сферы.

Одни в его возрасте хотят стать астронавтами, другие – полицейскими. Парень, который учился вместе со мной в колледже, говорил, что станет боссом наркомафии. Последнее, что я слышал о нем, – он работает в хосписе, и больные его боготворят.

Детские мечты никогда не воплощаются в жизнь.

Поэтому Эндрю Стивенс решил навсегда остаться ребенком.

Светящийся бирюзовый шар переливался тысячью мерцающих брызг. Комната сверкала стерильной чистотой хрома, стекла и пластика.

– Мальчик погружен в энергетическую сферу, – пояснил осьминог-служитель. – Нанороботы поддерживают его тело в идеальной физической форме.

– А разум? – спросила Снежана.

– Ученые давно установили, что у людей его нет, – отмахнулся спрут. – Согласно звездному кадастру, землян нельзя считать разумными существами. Они находятся где-то между личинками жуков и жабами с Альдебарана.

Он развел лапами, словно соболезновал жалкому человечеству.

– Но если вы имеете в виду сознание мальчика, то оно подключено к компьютерной игре «Амазонки и кентавры». Согласно желанию мистера Эндрю Стивенса, он будет оставаться там всю свою жизнь.

Магда Стивенс – так звали женщину в модно-дорогом платье – заломила руки. К счастью, только себе, а не мужу. Она бы могла.

– Видите, что сделал с собой мой мальчик! – вскричала она, и осьминог узрел новое подтверждение тому, что людей нельзя считать разумными существами. – Проклятая сатанинская реклама промыла ему мозги.

Женщина бросила взгляд на мужа, явно обвиняя того в непослушании сына.

– Сперва он хотел лазерный меч. Потом костюм Героя-Морлока. Теперь вот это. Зачем? Мы ведь подарили ему столько развивающих игр. Например, «Хоббит и налоговое законодательство» или «Джимми-нейрохирург».

– Юный мистер Эндрю – большой поклонник нашей игры, – возразил осьминог. – И решил остаться в ней навсегда. Это его право, закрепленное в конституции.

Миссис Стивенс выпучила глаза. Сперва я даже подумал, что она наполовину жаба с Альдебарана.

К несчастью, нет.

– Кто оплачивает все это? – спросил я.

В разговор вступил профессиональный муж:

– Наш сын. У него есть собственные деньги, их оставила ему бабушка.

– Вы обращались в суд? – спросила Снежана.

Рот миссис Стивенс дернулся, словно она ухватила что-то зубами и ни за что не собиралась выпускать.

– Мы его проиграли, – выцедила она. – Эта жирная туша, судья, сказала, что Эндрю вправе сам распоряжаться своей жизнью. Но это же неправда! Он наш сын.