Влюбляться не запрещается! - Мария Северская

Мария Северская

Влюбляться не запрещается!

– Да ты, честное слово, с ума сошла! Ты хоть бы сама на минутку задумалась, о чем меня просишь! – Женщина нервно поднялась из-за стола, ее стул при этом отлетел в сторону, и забегала по кухне. – Ох уж эти современные дети!

– Ну, Аля! – Оставшаяся сидеть девушка молитвенно сложила перед лицом руки. – Ну пожалуйста! Подумай! Все совсем не так страшно, как ты себе представляешь.

– Не страшно?! – Женщина несколько секунд пристально смотрела на свою юную собеседницу. Казалось, она силится найти слова и никак не может. – Ты предлагаешь мне поучаствовать в самой настоящей авантюре. И при этом еще и скрыть все от твоей матери – моей, между прочим, любимой подруги. Это, по-твоему, нормально?

– А по-твоему, нормально, что я шестнадцать лет прожила, ничего не зная о своем отце? Даже его имени! – взорвалась девушка. Этот переход от милого ангела к настоящей фурии обескуражил бы кого угодно, кто не знал Ванду с самого детства, но только не Алину, ведь она нянчилась с ней с младенчества. – И не самое ли время познакомиться с ним, учитывая, что больше никому я не нужна?

– Ты же знаешь, что это не так. – Женщина снова заняла свое место за столом. – Не надо перегибать палку. Ты нужна маме, и бабушке, и мне, и Игорю, если уж на то пошло.

Девушка громко фыркнула:

– А ему особенно. Он, наверно, спит и видит, как избавиться от взбалмошной, невоспитанной дочки своей новой пассии.

– Слушай, ну откуда в тебе этот цинизм, а? Новая пассия! Надо же! – Алина глубоко вздохнула. – Игорь любит твою маму. У них любовь, понимаешь? Настоящая.

– Ага, конечно. Как в книжках. – Ванда отвела взгляд и сделала вид, что смотрит на шагающего по подоконнику в надежде разжиться чем-нибудь съестным голубя. Лишь бы только крестная не поняла, как ей на самом деле больно.

Выражение на лице женщины сменилось на сочувственное. Проняла ее все-таки девчонка! И ведь всегда так – совьет веревки из кого угодно.

– Даже не хочу снова это обсуждать. Сто раз уже проговаривали, – сказала она. И словно смирившись с неизбежным, продолжила: – Ну, хорошо. И как ты себе все это представляешь?

– Легко! – Девушка даже подпрыгнула на стуле. – Загранпаспорт у меня есть. Визу дадут. Ты уговариваешь маму – она сейчас так погружена в романтику, что – уверена – ее и убалтывать не придется. Затем оформляешь мне всякие документы. Что там нужно? Доверенность от мамы? Это же возможно сделать, не посвящая ее во все подробности, правда? Убеди ее, что мне требуется срочно отдохнуть, а тут такая отличная возможность подворачивается. Помнится, ты недавно говорила, что в Римини по делам турфирмы собирается твоя подчиненная? Так ведь? Я ничего не путаю? Вот и попроси ее, чтобы взяла на себя за меня ответственность, а я обещаю, что не подведу. Ты же мне всегда доверяла! Дальше ты оформляешь мне тур, якобы я еду с группой, которую везет твоя подчиненная, – со всякими там экскурсиями, трехразовым питанием в гостинице и прочим. И я улетаю. Да, в школе я все улажу сама.

– И правда, это же элементарно! – Алина снова вышла из себя. – Отправить шестнадцатилетнюю девчонку в чужую страну на поиски отца, которого она никогда в глаза не видела и о котором ничего не знает. – Предугадывая реплику собеседницы, махнула рукой, чтобы та молчала. – Ах да, недавно узнала имя. Заметьте, без фамилии!

Ванда молчала. Она изучила крестную не хуже, чем та ее, и знала, что женщина повозмущается, помашет руками и успокоится. А главное, согласится с идеей крестницы – потому что глубоко в душе понимает, что та права, и знает, что ей и правда можно доверять.

– Аль, ну а ты что предлагаешь? – устало спросила девушка. – Смириться с тем, что мама со дня на день выйдет замуж и начнет новую жизнь без меня? А мне придется переехать к бабушке, потому что Игорю я буду мешать, да и как уместиться впятером в двухкомнатной квартире? А я не хочу жить с бабушкой. Да, я очень ее люблю, но… – Она развела руками. Что тут сказать?

Бабушка у нее мировая, но она привыкла жить одна и совершенно не горит желанием менять свои привычки. И хотя бабушке вроде бы нравится Игорь, она не стремится идти им с дочкой на уступки, облегчать жизнь, беря на себя заботу о единственной внучке – той еще занозе, как старушка считает. И надо признать, характеры у них с Вандой совершенно разные и долго находиться в одном пространстве они не могут.

– Вот увидишь, все будет хорошо. – Алина снова смотрела на нее с сочувствием. – Они быстро совершат обмен, сделают ремонт…

Ванда усмехнулась. Она-то знала, мама ни за что не согласится на обмен жилплощади, и не важно, что у ее избранника своя трешка почти в центре. Мама у нее свободная и независимая, а еще осторожная до чертиков. Она предпочтет иметь за спиной тыл в виде собственной отдельной квартиры.

Жаль, конечно, что они не могут перебраться в квартиру Игоря – там какая-то неприятная история с его бывшей женой, что-то они там делят – Ванда не вдавалась в подробности, ей это неинтересно. Но случись все-таки переезд, маме не придется выгонять Игоря и его отпрысков из их с Вандой квартиры – при условии, конечно, что они вдруг поругаются и разбегутся.

– Ладно, давай не будем строить радужных планов, – словно прочитав ее мысли, произнесла крестная. – Лучше скажи, что ты хочешь от своего отца? Как ты вообще видишь вашу встречу?

Девушка пожала плечами. Никак она не видела. Потому что не заглядывала так далеко. Ей казалось, что, если ей удастся найти родителя – это уже будет настоящим чудом. Фантастикой. Тогда и решит на месте, что ему сказать.

– Я просто хочу его увидеть. Понимаешь, мне нужно его увидеть!

Алина кивнула. Она понимала. И Ванда всегда знала, что если кто-то ее и поймет, то только крестная – лучшая и единственная подруга матери, с которой они прошли огонь, воду и медные трубы, вместе учились в школе, затем в институте, да и жили в одном доме, правда, в разных подъездах.

Алина любила крестницу чуть ли не больше, чем ее родная мать. Так уж вышло, что Алина была одинока – все силы тратила на свой бизнес – туристическую фирму, а устройство личной жизни все откладывала и откладывала на потом. Конечно, Ванда, да и ее мама не позволяли ей скучать. Они все время были вместе – во всяком случае, до тех пор, пока в маминой жизни не появился Игорь, а вместе с ним и двое его малолетних сыновей.

Ванда невзлюбила Игоря с первых же дней. Он казался ей каким-то ненастоящим, смазанным, словно плохо сфокусированный кадр. Она не смогла проникнуться к нему уважением даже после того, как мама сделала ей внушение – мол, ее избранник крупный специалист в каких-то там технологиях, хороший отец, добрый, отзывчивый человек и все такое. Просто она видела, что, несмотря на уверенность Алины, никакой особой любви между мамой и Игорем нет. Всего лишь двое взрослых людей, уставших от одиночества и желающих, чтобы, когда придет старость и дети разбегутся по своим жизням, рядом был тот, кто подаст воды и составит компанию перед экраном телевизора.

Наверно, все эти невеселые мысли отразились на ее лице, потому что Алина неожиданно проговорила:

– С твоей классной, так и быть, я сама побеседую. Только учти, две недели, не больше. И чтобы звонила мне каждый день. И не забывай о том, что формально за тебя там будет отвечать моя девочка с работы, – кстати, ее зовут Вера. Если ее, конечно, еще удастся уговорить. Так что не подставляй ее, пожалуйста.

Ванда подняла на нее глаза:

– За Веру не беспокойся, все будет в полном порядке. Звонить стану через день. Каждый вряд ли получится, я же буду занята поисками. А еще я возьму с собой ноут. Надеюсь, в отеле будет вайфай.

Летать на самолетах до этого Ванде приходилось дважды – в глубоком детстве, когда мама с Алиной брали ее с собой в Питер, и три года назад – снова в их компании. Тогда они провели неделю в Анталии.

Собственно, этой поездкой в Турцию весь заграничный опыт Ванды и исчерпывался. Больше она за пределы России не выбиралась, каникулы просиживала или на даче, или в городе – правда, время никогда бесцельно не проводила – вот уж чего она не любила, – по улицам не слонялась и перед телевизором на диване не валялась, равно как и по всяким там социальным сетям не блуждала. Нет, аккаунты у нее имелись – и ВКонтаке, и на Фейсбуке – разве может современный человек без них? – но пользовалась она ими без особого энтузиазма, скорее по мере необходимости – домашнее задание у одноклассников узнать, например.

Свободное от учебы время Ванда тратила на дела полезные – такие как изучение языков – английского и итальянского. И достигла больших успехов. В этом нелегком деле ей поначалу помогала мама, в совершенстве владеющая обоими языками и работающая в крупной русско-итальянской фирме. Именно она внушила дочери мысль, что, живя в современном мире, обязательно нужно уметь говорить хотя бы по-английски, а лучше и еще на нескольких языках. Так что к своим шестнадцати она свободно говорила на обоих, несмотря на то, что итальянский, в отличие от английского, учила относительно недавно, зато очень интенсивно, в надежде вскоре оказаться в Италии. Так что теперь девушка меньше всего переживала о том, как будет общаться в чужой стране.