Шизик - Леонид Савельев

Леонид Савельев

Шизик

Настоящая жизнь

– Давыдочкина! Ты хорошо подумала? – начальник смотрел строго из-под очков.

– Я вообще не думала, Иван Сергеевич. И уходить мне в другое место некуда. Но и здесь, пока я у вас работаю за те копейки, что хватает только на еду и оплату квартиры, я трачу по 10–12 часов. И пока работаю, уж точно себе ничего не найду. Ухожу я, – Катя смотрела с прищуром. С вызовом смотрела.

Иван Сергеевич завозился в кресле. Засопел. Начал тереть свою переносицу. Снял очки, достал из очешника тряпочку и начал старательно протирать линзы. Очки ему шли. В них он выглядел солиднее и интеллигентнее. Начальник был уже немолод, было видно, что прожито уже полвека. Но морщины ему даже шли. И он был до сих пор симпатичен. С волевым лицом. Крупный подбородок, большие, умные глаза.

– Катя, сейчас вообще трудно с работой… Это только по официальной статистике безработица 1 %… Ты подумай всё же.

– Хорошо… Всё, я подумала.

– И-и-и?

– Подписывайте заявление. И очень обяжете, если без «отстоя».

– Мне некем тебя заменить, придётся две недели отработать. Тогда получишь всё по закону.

– Иван Сергеевич! Давайте так… Я сейчас передаю все дела по-честному Ольге Николаевне, и вы меня рассчитываете, как вы говорите, по закону. Если нет, то я отсижу две недели, но так запутаю все свои «хвосты» и дела, что всю базу клиентскую мою потеряете.

Начальник пристально смотрел на Катю. Без очков он выглядел как-то непривычно и беззащитно. Видно, поняв, что выглядит не так, он торопливо нацепил очки. Наморщил лоб. Взял свою дорогую ручку и, молча подписав заявление, развернулся в кресле к окну. Катя взяла подписанное заявление. Держа его в руках, задумчиво смотрела в спину начальника.

– Спасибо, Иван Сергеевич.

Начальник молчал, отвернувшись к окну. Катя встала и вышла из кабинета.

– А может ты поторопилась, Кать? – Ольга Николаевна смотрела на неё с сожалением.

Катя была обаятельна. Нельзя сказать, что она была красива. Полновата. Большая грудь, но и попа немаленькая. Ноги короткие, но худые, тело длинное, но с животиком. Стрижка модная, но неаккуратная. Лицо чуть полновато, но очень миловидно. Стоило ей начать говорить, и окружающие переставали видеть её недостатки. Её улыбка, не сходящая с лица, была обворожительна. Мимика – восхитительна. Движения грациозны и сексуальны. А голос? Как клиенты велись на её голос, на её остроумные шутки и всегда хорошее настроение!

Ольга Николаевна была дружна с Катей, хотя их разделяли двадцать пять лет жизни, прожитой Ольгой, когда Кати ещё не было.

– Может, и поторопилась, – Катя не улыбалась, как обычно, а выглядела уставшей и измученной. – Ладно, давайте, я вам буду сдаваться, – сказала со вздохом, включая свой компьютер.

Выйдя из офиса, Давыдочкина села в свою машину и задумалась. Ещё утром ничего не предвещало её ухода. Сработал какой-то механизм. Щёлк. И пришло решение. Её угнетала та жизнь, которую она вела. Хотелось чего-то большего. Быт затянул. Каждый день одно и то же. Муж часто начал раздражать. С сыном не было понимания. С матерью совсем сложно, как с маленьким ребёнком. Надоело всё. Хотелось всё поменять.

Но нужно как-то сказать и маме, и Артёму. Возможно, и сыну Мише придётся сказать. Завела машину, включила кондиционер. Достала из сумки телефон и долго смотрела на него. С кого начать?

– Тёма, привет!

– Привет, Катён! Ты, на работе ещё, судя по времени.

– Нет. Уже в машину села.

– Да ты что?! В начале седьмого?! Что-то случилось?

Артём после защиты диссертации проработал два года в институте преподавателем. Но в науке сейчас денег не заработаешь, и он теперь занимался отделкой квартир, работая в частной бригаде плечом к плечу с азербайджанцами и украинцами.

– Я уволилась, Тёма…

– …Совсем?

– Угу.

– Что-то случилось?

– Нет, просто решила так и всё.

– Ну, решила и решила… Проживём. Переживём.

– Надеюсь… Думаю, найду себе другую работу.

– Думаешь, другая будет лучше?… Ну, да ладно… Я тогда пораньше сегодня домой приду, раз ты дома будешь.

– Нет, я прогуляюсь пару часиков, подумать нужно.

– Ладно… Дома тогда поговорим. Я тогда ламинат тут доложу и приеду. Увидимся… И, Кать…

– Что?

– Не расстраивайся, всё хорошо будет.

– Ладно… До встречи, Тём.

Достав влажные салфетки, она тщательно протёрла пластик приборной панели и дверей. Повернулась к заднему сиденью, достала пакет с кедами. Открыла дверь. Сняла туфли на высоком каблуке. Завязала на ногах кеды. Поставив коробку передач на «Drive», медленно тронулась с парковки. Мысли текли медленно, но начало приходить понимание, что остался ещё и кредит на эту машину. Нервозность. Наверное, она поторопилась. Зачем она уволилась? Прав был Сергеич…

За ходом мыслей она и не заметила, как уже приблизилась к дому и была уже всего в паре кварталов. Дома сейчас мама с Мишкой. Она не готова им сейчас сказать… Двигаясь в пробке, она смотрела по сторонам. Обычно она смотрит только на дорогу и не видит, как меняется город. А сейчас, глядя по сторонам, в квартале от дома она увидела новое кафе. Решение пришло сразу.

Припарковавшись на стоянке у дома, она переобулась обратно в туфли. Откинув козырёк с зеркалом над лобовым стеклом, подкрасилась, – привела себя в порядок. И захлопнув дверь, пикнув сигнализацией, отправилась в направлении увиденного ею кафе.

Идя по улице и стуча каблуками, она чувствовала, как проходящие мужчины оборачиваются ей вслед. Настроение улучшалось. Подумав, зашла в магазин, что был рядом с входом в кафе… Подошла к кассе.

– А сигарет вы не продаёте?

– Девушка, закон вышел. Продаём всё, как и раньше, только не выставляем. Вам какие?

Выйдя из магазина и открыв пачку, закурила. Последний раз она курила года три назад. Голова закружилась, ноги стали ватными. Захотелось присесть. Не присела. Уверенной походкой, слегка качнувшись, подошла к двери кафе и, толкнув её, сделала шаг внутрь.

Я знала уже ВСЁ! Знала сразу! Глаза смотрели вниз, но я не смогла определить момент, когда ноги стали одетыми в джинсы и обутыми в другие туфли – дорогие, с открытыми мысами. Не уловила, как это произошло. Но понимание пришло СРАЗУ. Я всё знала, но хотелось увидеть. Быстро пошла через зал ресторана по направлению к уборной. Шла, улыбалась, слегка сощурив глаза, про себя вспоминая слова песни: «Покурила то, что не курила никогда».

– Здравствуйте, Екатерина Романовна! – стоящий у стойки управляющий был молодым, рослым красавцем-брюнетом, похожим на итальянца.

– Привет, Серёж, – мельком взглянув на него. В голове ещё шумело от выкуренной сигареты.

Зайдя в уборную, я встала перед зеркалом во весь рост. Да. Я знала, что я так и должна выглядеть! Худая. Стройная. Никакой толстой задницы. Никакой обвисшей груди. Лицо молоденькое. Холёная-то какая! Ножки, конечно, той же длины, но без толстой попы и на высоком каблуке, казалось, они стали расти от ушей. Я взвизгнула! Я была влюблена в себя! Белая лёгкая маечка от «D amp;G», золотая «Pandora» с подвесками на руке, безупречная стрижка, безукоризненный маникюр, педикюр и косметика на лице. Я – красотка! Стояла, смотрела на себя и думала, что могло перенести меня в МОЮ реальную, настоящую жизнь? Возможно, правда, здесь как-то замешана сигарета? Возможно, она дала мне толчок в жизнь НАСТОЯЩУЮ?… Скорее всего, совпало несколько факторов: сигарета, ресторан, в который я стремилась, МОЁ ЖЕЛАНИЕ из той жизни попасть в жизнь НАСТОЯЩУЮ.

Выйдя из туалета, я направилась за стойку бара к лифту.

– Здравствуйте, Екатерина Романовна, – в один голос поздоровались две официантки.

– Привет, девчонки. Как день сегодня?

– Пока посетителей мало, но вы же знаете, часам к девяти все подтягиваются.

– Ладно, я к себе… Серёёёж!

– Да, Екатерина Романовна! – Сергей выбежал ко мне.

– Отчёты мне принеси в кабинет. А ты, Светик, кофе сделай, как люблю, с корицей, и поживее, пожалуйста.

Я поднялась на лифте на второй этаж. Выйдя из лифта, увидела, как Сашка вскочил на ресепшн.

– Как дела, Саш?

– Отель полный, Екатерина Романовна. Остался только полулюкс один.

– Ладно, работай… Ты чего небритый? Работу не боишься потерять?

Саша побледнел, провел рукой по дневной щетине.

– Дак модно так, Екатерина Романовна. Я думал, мне идёт.

– Не надо думать, Саша, тебе это не идёт. Я имею в виду думать… Я не люблю небритых мужчин. Чтобы через полчаса был гладко выбрит.

– Да, конечно, Екатерина Романовна.

Я зашла к себе в кабинет и упала в мягкое кожаное кресло. Скинув туфли, закинула ноги на стол и откинула назад голову. Я улыбалась. В дверь постучала и вошла Света с чашкой кофе.

– Капучино.

Я молчала. Света поставила кофе на стол и вышла. Сидела, не шевелясь, глядя в потолок. Дверь открылась, зашёл Сергей. Защёлкнул замок за собой. Положил папку с бумагами ко мне на стол и, подойдя, покорно встал на колени. Я знала, что он будет делать. Он поцеловал меня в стопы. Меня передёрнуло. Передёрнуло от себя самой. Я резко убрала ноги со стола и засунула ноги в туфли. Сергей, стоя на коленях, несколько изумлённо посмотрев на меня, протянул руки к моей талии, пытаясь расстегнуть джинсы. Я резко оттолкнула его.