Таймири - Юлия Власова

Юлия Власова

ТАЙМИРИ

1. О поэтах, силовых полях и фирменных блюдах

Имя ее прошептал ветер, струясь по отрогам Лунных гор. Таймири. Волосы ее были густые и черные, как покрывало ночей. Глаза — бездонные, как два горных озера. Еще вчера она была крошкой-ребенком, играла с породами лунного камня — адуляра, переливающимися всеми оттенками голубого и фиолетового.

«Что ты теперь будешь делать?» — вопрошал ее голос, скользящий в ночи, как эхо. Это ветер дул за окном, завывая серенады и пересыпая пески пустынь.

И правда, что делать ей теперь, когда ей почти двадцать лет? Ведь в этом возрасте каждый житель страны Лунного камня отправляется навстречу своему Приключению.

«Я найду что-нибудь такое, что осчастливит меня, — подумала Таймири. — Я всё время буду искать. И пускай эти поиски не закончатся никогда. Сидеть на шее у моей тетушки я не стану — совесть замучает. Кроме того, тетя Ария (Ариадна-Меценария-Илле) называет меня этим длинным, ужасным именем, которое я сама и выговорить-то не могу. Ну почему в стране Лунного камня всем дают такие жуткие имена?!

Да, я уеду. Я буду искать… мой единственный, неповторимый лунный камень».

Она посмотрела вслед уходящей луне. Расцветала утренняя звезда.

«Сегодня же полнолуние! Вот почему я не спала всю ночь, — подумала Таймири. — Верно, полнолуние существует специально для того, чтобы после бессонной ночи мы могли видеть рассвет, видеть, как Лунные горы облекаются светлой ризой, как проступают на прозрачной породе темные цепи сосновых лесов…»

— Тириэна-Авиграда-Мерия, завтрак готов! — Впорхнула в комнату тетушка Ария, жизнерадостная и легкая, как мотылёк.

— Большое спасибо, милая тетя! — улыбнулась Таймири. — Но сегодня я завтракаю в городе. Меня пригласила Сэй-Тэнь.

— Сэй-Тэнь Рань-Донь, да? — озадаченно протянула тетя. — Тогда ладно, иди. А я разделю завтрак с кем-нибудь другим…

«Подумать только! Сегодня такой важный для всех день, а единственная моя племянница уже с утра уезжает в город! Нет, даже на близких тебе людей не всегда можно рассчитывать», — разочарованно подумала Ария и удалилась на кухню, перемывать и без того чистую посуду, чтобы отвлечься от грустных мыслей.

«Я еще не готова воплотить в жизнь то, о чем мечтала ночью, — решила Таймири. — Мне нужен чей-нибудь совет». Из своей комнаты она спустилась вниз по полупрозрачной голубой лестнице, к арке из желтоватого адуляра. Там, за аркой, должен был бы цвести дивный сад. Но земля была неплодородная, и растения, едва укоренившись в почве, тотчас погибали. Так, никому из жителей страны Лунного камня не удалось пока стать хозяином хотя бы одного деревца. Зато все без исключения могли считать себя хозяевами желтых песков, которые распростерлись по стране на многие сотни километров.

А из песков вырастали одинокие гиганты — скалы из ледяного шпата. Все эти скалы, точно надзиратели бесконечных равнин, рассредоточились по стране. И был у них один отец — большой горный массив прямо за городом Цвета Морской Волны. А матерью у скал с упрямыми пиками была беспощадная песчаная буря, которая перекроила отпрысков Лунного массива на свой лад, затупив их гордые вершины. Вскоре после этого ветры принесли на поверхность скал-отшельников сосновые семена. И они проросли. На пустой, голой породе, только по цвету напоминающей собой воду. Молодая поросль тянулась ввысь, закаляясь ветрами и зноем. И уже через несколько десятков лет корни диковинных сосен проникали глубоко-глубоко в сердце скалы. Про эти скалы и сосны люди слагали множество легенд. А о том, что случалось со смельчаками, отважившимися пересечь массив Лунных гор, ходили самые необыкновенные слухи.

На песке, за аркой ее ждал плайвер. Таймири приобрела его два дня назад и успела облететь на нем почти весь город. Город Огней. Он был ее родиной, местом, которое она никогда бы не отважилась покинуть надолго, если бы не ее мечта. Мечты могут завести нас в такие края, о существовании которых мы даже и не догадываемся.

Таймири с удовлетворением поглядела на новенький плайвер, погруженный серебристым днищем в песок. Его округлые белые борта были сделаны из мягкой резины, а крыша и вовсе отсутствовала.

— Ну, сегодня мы с тобой снова полетаем, — сказала Таймири. На выставке плайверов ей предлагали самые разные модели, вплоть до таких, которые повинуются голосовым сигналам. Но она предпочла непритязательную машину на ручном управлении. Когда ты сам выбираешь маршрут, сам нажимаешь на кнопки и крутишь миниатюрный руль, то чувствуешь себя хозяином ситуации и наслаждаешься поездкой в полной мере.

Таймири вывела серебристый плайвер на дорогу из белого фосфора, и тот, урча, заскользил на высоте около двадцати сантиметров от земли. Стояла сухая, жаркая погода. Воздух был неподвижен. А солнце пекло так, словно хотело выжечь весь песок в округе. Потому что, кроме песка, жечь было решительно нечего.

Надев защитную маску и спрятав густую копну волос под отражающей лучи шляпой, Таймири помчалась через город на всех парах. Тут-то и подул встречный ветерок, слабенький, выдыхающийся. Куда делась та песчаная буря, которая свирепствовала сегодня ночью?!

Справа и слева от фосфорной дороги мелькали голубые переливающиеся здания самой непредсказуемой формы. Архитекторам не нужно было долго мучиться над проектами этих диковинных сооружений. А строителям даже не пришлось воздвигать стены. Материал был у них под рукой — гигантские глыбы адуляра, в освежающей лазури которого играли желтые огоньки. Правда, чтобы продолбить в этих глыбах комнаты и дверные проемы, понадобилось немало сил. Но цель оправдывала средства: столичные дома, в отличие от скромных жилищ на севере страны, не нагревались на солнце.

Туристы в город Огней так и стекались — на дома поглазеть да по улицам побродить. Но бродить желательно ночью. Ночью спадает жара, и город преображается до неузнаваемости.

Таймири и Сэй-Тэнь договорились встретиться в центре города, в Призрачном кафе. Кафе это особо никто не жаловал. Только дети да поэты. И поэты преимущественно в душе. Таймири себя поэтом не считала, а вот у Сэй-Тэнь к творчеству имелись немалые задатки. Слишком уж она была мечтательна и легкомысленна. В отличие от реалистов и прозаиков, ее ничуть не раздражали переливистые колокольчики, которые призывно звенели всякий раз, как отворялась дверь. Не смущала ее и узкая лестница с прозрачными перилами. Эта лестница спускалась в мрачный просторный зал, где под потолком бестолково суетились смешные голографические призраки.