Занимательная музыкология для взрослых - Владимир Александрович Зисман

Владимир Зисман

Занимательная музыкология для взрослых

С благодарностью посвящаю эту книгу моей жене Оле, которая приложила поистине титанические усилия для того, чтобы до автора дошло, что эта книга должна быть понятна и интересна не только ему, но и читателю

© Владимир Зисман, текст, 2022

© Евгения Двоскина, ил., 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Предисловие

«На самом деле всё совершенно иначе, чем в действительности». Эту совершенно гениальную фразу однажды произнес мой преподаватель, читавший в институте цикл лекций по общественным наукам.

Думаю, что он и сам не понял тогда, что сказал. Но эти слова, достойные китайского Учителя школы дзэн, запали мне в душу.

…Музыкой я начал заниматься еще тогда, когда других зубов, кроме молочных, у меня не было. То есть давно.

С тех пор я переиграл огромное количество музыкальных произведений и прочитал, пожалуй, не меньшее число книг о музыке. Но лишь теперь я озадачился тем, как же это все выглядит на самом деле. И обнаружил, что мой преподаватель был абсолютно прав — разница кардинальная.

В сущности, все сводится к одной простой вещи — надо просто время от времени задавать себе детский вопрос «почему». И обязательно настаивать на ответе. Результат получаешь вполне ошеломляющий. Особенно в тех случаях, когда еще минуту назад было все абсолютно понятно. Ты вдруг начинаешь понимать, что «на самом деле…».

Собственно, книга именно об этом. То есть, разумеется, о музыке, как и было заявлено. Но о музыке так, как на самом деле, а не так, как казалось до этого, то есть всю сознательную жизнь.

Думаю, книга будет интересна профессионалам, то есть людям, извлекающим прямую материальную выгоду от любви к музыке. Интересна хотя бы в силу того, что нет ничего приятнее, чем читать книгу о себе и хорошо знакомом предмете, между делом обнаруживая некоторые неожиданности в том, что, казалось бы, только что было очевиднее некуда.

Но не менее я уверен в том, что книга будет интересна и самому широкому кругу любителей музыки. Потому что в ней есть ответы практически на все вопросы, касающиеся этого интересующего нас предмета. Я в этом убежден по одной простой причине — когда мне сейчас попадаются какие-нибудь вопросы или даже просто реплики, относящиеся к музыке — это вызывает у меня нескромную, я бы даже сказал, самодовольную реакцию: «О! И про это в моей книге тоже написано».

Не то чтобы мне на этот раз наконец удалось объять необъятное, но попытку можно полагать засчитанной.

Одних только действующих лиц здесь не меньше, чем в иной телефонной книге. Это неандертальцы, кроманьонцы, древние греки, римляне, египтяне, шумеры, китайцы, марсиане, рептилоиды и многие другие народы и существа, двадцать детей Иоганна Себастьяна Баха и четырнадцать Иоганна Штрауса-отца, это Шеллинг, Кант, Фрейд, Лейбниц, ученые, композиторы, изобретатели, художники, писатели, фараоны, императоры…

И даже два персидских шаха.

Я уж не говорю о животных — мухи, львы, орлы и куропатки… Впрочем, нет, львы, орлы и куропатки — это Чехов. А мухи — Довлатов. Зато у меня есть мамонты, кабаны, пауки с мохнатыми лапами, птица дронт, кошки, собаки и киты. Да что киты! О глубине проработки материала может говорить то, что автор докопался даже до мышей. Пусть и летучих на этот раз.

Думаю, вы уже поняли, что эта книга обо всем — о том, как устроен мозг музыканта, о том, почему собственный голос так отвратительно звучит в записи, о репродуктивной функции музыки и ее вкладе в непрерывность демографического цикла, о том, что такое абсолютный слух, как устроена нотная запись, какие гигантские пласты информации можно извлечь из простой программки, которую вы купили перед концертом, о Фрэнсисе Бэконе, который в начале XVII века описал современную студию электронной музыки, о том, какой голос был у Чайковского и Толстого, и это я уж не говорю о том, что древнегреческие философы, которые только что были, казалось бы, все на одно лицо, станут для вас просто как родные.

Более того, вы узнаете о несовершенстве этого мира и о способах борьбы с неудобствами, которые от этого несовершенства возникают.

И, кстати, я привел здесь далеко не все аргументы в пользу того, чтобы вы эту книгу прочли. Бо́льшая часть их находится именно в ней, в книге.

То, что заглавие книги говорит о том, что она написана для взрослых, никоим образом не предполагает, что ее нельзя читать и детям. По крайней мере, глава о большой и чистой любви богомолов написана достаточно целомудренно. Никто, разумеется, не отрицает того, что самка богомола действительно откусывает своему возлюбленному голову. Но, во-первых, это излагается без излишнего натурализма, а во-вторых, такие идиомы, как «оторвать голову» или «вынести мозг», и у людей возникли не на пустом месте.

И все же эта книга предназначена для взрослых. Для тех замечательных и крайне симпатичных мне взрослых, у которых мозги не просто хранятся в аккуратно подстриженной шкатулке, а тех, кому знакомо то сладостное чувство, когда вдруг становится слышно шуршание или даже скрежет собственных мозгов, приходящих в движение.

О чем эта книга

Естественно, как только книга была написана, я сразу же попытался понять, о чем же она. Хотя бы для того, чтобы по возможности внятно написать предисловие. Потому что предисловие, как и оперную увертюру, пишут тогда, когда все остальное уже готово, то есть в самую последнюю очередь. Ведь и то и другое — своего рода трейлер. Не зря в классической опере самые существенные и лучшие музыкальные темы вынесены в увертюру — вспомните, к примеру, «Норму» Беллини или «Князя Игоря» Бородина. И в принципе, через десять минут после начала оперного спектакля настоящего меломана в зале уже ничто не удерживает, поскольку в том, что касается музыки как таковой, сюрпризов уже не предвидится.

То же и здесь — если в предисловии максимально полно и точно сформулировать содержимое книги, то это может уберечь потенциального читателя от совершенно неоправданной потери времени.

Предельно кратко это выглядит так — «Занимательная музыкология» — книга о том, что музыка — это эмоционально постигаемое нами проявление объективных основ нашего мира. В первую очередь математических, а во вторую — всех остальных.

Если попытаться