Раненые Звезды 5 (СИ) - Котов Сергей

Часть I. Ходуны

1

Мужик вышел из леса и будничным шагом направился к припаркованному на обочине автомобилю. Никаких ключей я не видел — дверь открылась сразу, как только он подошёл. Может, бесключевой доступ, а может что-нибудь более забористое. По крайней мере днём, когда я осматривал авто, ничего похожего на характерные пятнышки сенсоров на ручках я не заметил. Да и модель не самая дорогая — обычный «Джолион». Такие редко берут со всеми наворотами.

Впрочем, это совсем не важно. Куда важнее, что ходун зашёл в салон, завёл двигатель и, похоже, собрался трогаться.

Едва сдерживая ликование, я позволил себе чуть приподняться на локтях. Руки задубели — я лежал без движения на морозе уже часа два. Конечно, химические грелки здорово помогали, но они полностью разрядились минут двадцать назад.

Я видел, как мужик в салоне повернул голову, и снова замер, затаив дыхание. Но нет, всё обошлось. Двигатель завёлся, вспыхнули габариты и фары. Подождав минуту, ходун тронул машину и поехал по направлению к трассе.

Вот теперь следовало ускориться.

Никакого маячка на «Джолионе» не было. Поначалу я ещё пытался играть такими вещами, но каждый раз меченые транспортные средства оставались невостребованными. А потом просто исчезали.

Единственный шанс проследить за ходуном — это пристроиться к нему на оживлённой трассе. Ну и дальше, используя вероятностные линии и режим, следовать за ним так, чтобы он ничего не заподозрил. Я не был уверен, что у меня получится этот фокус — но так далеко я до сих пор не заходил. Так что будет шанс проверить.

Конечно, с помощью городских камер задача могла бы сильно упроститься. Но, во-первых — кто сказал, что ходун поедет в город? А во-вторых, я уже наводил справки. Даже на полном серьёзе подумывал в ГАИ устроиться. Но выяснилось, что рядовым сотрудникам получить доступ к системе не так-то просто. И во-вторых — даже если бы я успел сделать карьеру, то замучался бы с отчётами после каждого случая.

Был ещё вариант устроиться в штат фирмы-подрядчика. Но, опять же, это было сопряжено с рисками, вплоть до уголовных. А ещё мне не хотелось кардинально менять сложившуюся жизнь. Чтобы поступить на работу в айти, пришлось бы получать корочки. Использовать режим. В общем, «светиться». Что едва ли было бы разумно.

Когда «Джолион» скрылся за поворотом, я вскочил и попытался сходу развить максимальную скорость. Сухожилия предательски затрещали. Да-да, так поступать совершенно не следовало, я сам всем клиентам на тренировках с первого занятия внушаю, что разминка — наше всё. Но куда деваться-то?

Я бы не простил себе, если бы опоздал.

Спринт на триста метров я пробежал на отлично. И дело было не только в хорошей форме — я тщательно готовился, подбирал экипировку и обувь. И в нужный момент вся эта суета полностью себя оправдала.

Вот я за рулём своего «Кашкая». Двигатель стартанул с пол-оборота. Всё верно: перед тем, как идти на дело, я не поленился и сделал ТО, при том, что до регламентного значения оставалось полторы тысячи. Заставил техников попотеть, отрегулировал зажигание, заменил свечи.

Я поехал, не дожидаясь прогрева. И, хоть инструкция допускала такое поведение, я был почти уверен, что это было написано в угоде защиты окружающей среды и прочих модных вещей, чем в реальной заботе о машине.

Надеюсь, «Кашкай» простит мне этот раз, и не будет капризничать.

Я поехал в другую сторону. Там через лес шёл замёрзший просёлок, который через три километра выходил на трассу.

Лес проскочил мгновенно. Машина не подвела — я нигде не встрял и ничего не задел.

И вот трасса. Выхожу в правый ряд, медленно разгоняюсь и ищу «Джолион». Участок без искусственного освещения, поэтому задача не из простых. Минута, две, три — не могу найти, не смотря на режим. Отвлёкся, чтобы достать шоколадный батончик из подлокотника. И стоило только откусить лакомство, как беглец обнаружился!

Я не смог сдержать улыбку облегчения.

«Джолион» держался в среднем ряду. Я ехал в двух машинах позади него на один ряд правее. К счастью, движение было не очень интенсивным, что было не удивительно для такого позднего времени. Выдерживать дистанцию, не привлекая внимания в таких условиях было легко.

Но возле каждого съезда приходилось напрягаться: свернёт ходун или нет? Я до последнего не мог поверить, что он сунется в город. Чтобы вот так, сходу — и по обычным улицам с пробками. Но мало ли что у них, ходунов в голове происходит?

«Джолион» включил поворотник и начал перестраиваться в крайний правый, когда появился указатель съезда на платку. Я поморщился. Неприятный сюрприз. У меня всё руки никак не доходили поставить транспондер. Хотя, блин, я должен был это предусмотреть! Гений и спаситель миров мамкин…

Я тяжко вздохнул и приготовил телефон, чтобы расплатиться на полосе, где была предусмотрена оплата картами.

Конечно же, на «Джолионе» транспондер был. Ходун спокойно проехал через зелёные ворота и начал набирать скорость.

А в моей полосе, как назло, застрял мужик на «Омоде», которому вздумалось расплатиться наличными.

Когда я снова выехал на трассу, то не увидел даже задних габаритов «Джолиона». Я не мог гнать слишком сильно — и вовсе не из-за боязни штрафов. Было бы куда хуже, если бы ходун что-то заподозрил.

В какой-то момент я готов был сдаться. Решил, что и эта попытка была неудачной. Снова тупик. Но нет: кроссовер ходуна снова появился впереди. Я медленно его настигал.

Теперь, главное, сохранять стабильную скорость. Будто я спокойно еду на круиз-контроле. Думаю о своих делах. И мне совсем-совсем нет дела до мужика за рулём китайской машины.

Он включил правый поворотник возле разворотной эстакады, которая вела в «Шереметьево». Причём не к новым терминалам, а к старым — D-E-F. В этом мире, куда меня занесло, они были закрыты. Я даже думал, что эту дорогу тоже закрыли — ну а зачем держать пункты оплаты, если ими почти никто не пользуется? Но нет: ворота работали.

Фары «Джолиона» одиноко взрезали тьму законсервированного аэропортового комплекса.

Конечно же, я не стал следовать за ним дальше. Пока полученных сведений было достаточно. Ещё не хватало завалить всё дело сразу, во время первого успешного опыта выслеживания ходунов.

Проводив взглядом цель, я спокойно поехал дальше, до съезда на МКАД.

Отсюда до дома было совсем не далеко.

2

Будильник вырвал меня из очередного липкого сна, где я пытался поговорить с Катей сквозь толстое стекло. Но она не слышала меня. Только в глазах стояли слёзы.

Я колотил проклятый барьер, но мои кулаки скользили по крови, бесполезно отскакивая от стекла.

Эти барьеры были разными. Сегодня вот стекло. В другие дни — решётки, вода, пропасти, стены. Иногда вместо Кати был Кай. И каждый раз у меня не было никаких шансов достучаться до них.

После таких снов я открывал глаза и пару минут приходил в себя, мучительно вспоминая, кто я такой.

Иногда я даже жалел, что не лишился памяти полностью. Знаю, в некоторых мирах с другими версиями меня это произошло. Наверно, они самые счастливые: живут себе обычной жизнью. Разве что иногда по непонятной причине их накрывает, когда они слышат звуки или чувствуют запахи, которых вроде бы не было в их жизни — но они почему-то вызывают сильнейшие эмоции.

Некоторым моим воплощениям повезло меньше: они оказались на пути лавины осознания, и не смогли её выдержать. Кто-то убивал себя, поражённый красотой истинного мироздания, потому что не мог вместить её в себя. Кто-то умирал от ужаса — по схожим причинам, что иронично.

А кто-то, вроде меня, остался осколком едва не возникшей могучей личности. Которая дерзнула — но не смогла справиться с последствиями. Да что там: серьёзно переоценила себя и свои возможности.

Помню, как стоял там, на краю утёса над фьордом. Наслаждался ощущением всемогущества. Чувствовал, что могу творить и отпускать миры — одним своим присутствием.