Сибирская трагедия - Дмитрий Барчук

Дмитрий Барчук

Сибирская трагедия

© Д. В. Барчук, 2010

© ООО «Печатная мануфактура», макет, 2010

Эта книга не состоялась бы без помощи доктора исторических наук, профессора Николая Семёновича Ларькова, кандидата исторических наук Евгении Александровны Казаковой и, конечно же, моего литературного редактора, правнучки известного сибирского областника А. В. Адрианова Нины Александровны Амельянчик, любезно предоставившей мне материалы из своего семейного архива. И еще многих других людей, помогавших мне в этом историческом исследовании.

Огромное им спасибо!

От автора

История – это правда победителей. Мое поколение с «Букваря» учили, что нам посчастливилось жить в самой передовой стране мира, стране победившего социализма. (А северные корейцы до сих пор думают так!) И насколько было тяжело в зрелом возрасте переосмысливать обман. Красная правда оказалась жесткой и безжалостной. Террор, репрессии, ГУЛАГ…

Взамен нам предложили отредактированную белую правду. Адмиралу Колчаку, несостоявшемуся реставратору империи, теперь ставят памятники, выходят фильмы о мученике за Россию, великую и неделимую. Новое время – старые песни. Словно машину времени включили вспять. Может быть, в Российской империи и впрямь жилось так сладко, что надо вернуться туда? А как же «История города Глупова» или «Мертвые души»? Выдумки? Но почему тогда произошла революция?

Сибирь – вообще тема особая. Страна ссылки и каторги, лишенная права на земское самоуправление… Едва обретя независимость, бывшая колония вдруг бросилась спасать метрополию от гибели и вместе с ней попала еще в большую кабалу. Загадочная русская душа! Вряд ли история еще знает примеры подобного самопожертвования.

Но когда на очередном этапе российской Гражданской войны победили белые, Сибирь снова оказалась обманутой центром.

Этот роман не историчен. И хотя он в своей прошлой части максимально приближен к реалиям, это – лишь сибирский провинциальный взгляд на драматические события первой четверти XX века. Это точка зрения проигравших сибирских областников, чьи идеи похоронены под спудом забвения, а потому – не история.

P.S. Все современные персонажи выдуманы мной. Любое сходство – случайно. Но герои прошлого, за исключением главных, реальные исторические лица. Правда, к некоторым я не смог скрыть своего личного отношения, и пришлось изменить их фамилии, но о прототипах можно узнать в примечаниях. Описанные события для меня самого стали открытием. Им я хочу поделиться с читателями.

Пролог

Сибирским областникам, патриотам и мечтателям, посвящается

«Патриотам Сибири[1]

Неспособность русского правительства управлять подвластными ему народами признана в настоящее время всеми здравомыслящими и честными людьми России. День ото дня ненависть и недовольство властью усиливаются.

Повсюду организуются оппозиционные партии, и области Европейской России живут накануне революции.

Сибирь более чем прочие части Империи прочувствовала всю тяжесть монархического гнета, всю силу притеснений и оскорблений, наносимых народу ее самовластными правителями. С самого начала наша страна, будучи заселена свободными людьми, была беззаконно захвачена руками жадных Московских царей и самовольно присвоена ими вместе с народом. В продолжение трех столетий в нее посылались воеводы и губернаторы, которые обирали, грабили, пытали, мучили и убивали… Вся история Сибири ознаменована страшными насилиями и злодействами Царского чиновничества и политическими и экономическими стеснениями. Присвоение себе земель, разорение инородцев, сбор податей на содержание чиновников, царских любовниц и толпы шпионов, кабальная зависимость целых сословий, наводнение страны ссыльными преступниками, стеснение торговли, создание частных и казенных монополий… Вот чем ознаменовало свое управление в Сибири русское правительство!!!..

Сибири менее всех областей следует надеяться на русское правительство и его реформы. Находясь вдали от управляемого народа, оно не может знать его нужды и заботиться о них. Его чиновники будут всегда злоупотреблять властью как люди, чуждые народу. Интересы Сибири никогда не соединятся с интересами России, как страны с другими условиями и в другом положении, нежели Россия. Особенное географическое положение, особенная территория, особенная производительность, особенные экономические интересы, особенные соседние страны, а вследствие этого потребность особенной политики – все это требует самостоятельности Сибири, и она должна отделиться от России во имя блага своего народа, создавшего свое государство на началах народного самоуправления. Демократический состав общества особенно благоприятствует Сибири создать республику, состоящую из штатов, подобно Америке…

…мы развернем и поднимем знамя борьбы за независимую и свободную Сибирь и, сильные верой в свою лучшую судьбу, поведем народ к великому дню нашего освобождения. Для этого мы призываем всех сибиряков – от Урала до Восточного океана – братски соединиться в одну семью и вместе добиваться свободы».

Пожелтевшую от времени бумагу я извлек из потертой картонной папки с надписью «О независимости Сибири…», разбирая завалы в письменном столе Григория Николаевича.

Это было весной 1913 года. В ту пору Потанин усердно работал над своими «Воспоминаниями», а я их стенографировал. Злые языки болтали, что он выделял меня из всех своих секретарей из‑за землячества. Но это было не так. Я был для него скорее собратом по несчастью, чем любимчиком.

– Славный у нас с вами дуэт, Пётр Афанасьевич: слепой да немой! Что два калеки напишут – ума не приложу, – шутил он.

Прокламация меня шокировала. Старик дремал рядом в старом кресле. Я сгорал от нетерпения услышать его комментарий к этому историческому, на мой взгляд, документу и разбудил его. Он встрепенулся и спросонья долго искал на столике свои очки. Наконец нашел, а прочитав бумагу, безразлично отбросил ее на стол.

– Не стоило меня будить из‑за такого пустяка.

Я недоумевал и продолжал растерянно стоять перед ним в ожидании объяснений.

Потанин понял, что я не отстану, и нехотя пробурчал:

– Из‑за этой глупости я попал на каторгу. Но в «Воспоминания» ее не включу. Это не я писал.

Я продолжал стоять.

– Автор этой листовки – один иркутский купец. Карбонарий по духу. Для меня сибирское областничество – прежде всего культурный сепаратизм. А подполье я вообще не люблю, ведь оно крадет у бедной Сибири ее лучшие умы…

Жаклин заметила, что родственник прочел предисловие.

– Здесь еще много интересного. Почитай на досуге. Я думаю, что это и есть твое главное наследство. Наше наследство, – уточнила она и вышла из кабинета, оставив Коршунова наедине с прошлым.

Книга первая

Царица Азии

…Вместо несчастной, слышавшей только звон цепей и проклятия ссыльных, мы рисовали ее населенною, свободною, жизнерадостною и ликующею… Подобно Америке и Австралии, перечисляли неисчислимые ее богатства, рисовали ее в будущем видным мировым рынком, царицей Азии…

Сибирь есть страна Дон-Кихотов.

Глава 1. Нежданное наследство

Неделя…

Из всех календарных единиц именно семидневка производила на Сергея Коршунова особое, даже в некоторой степени пугающее впечатление.

В России среднестатистический мужчина живет всего 59 лет, а в Сибири и того меньше. Мало, но что поделаешь. Эта цифра давно растиражирована газетами. Народ сперва ужасался, а потом ничего – свыкся. И когда кто-нибудь из друзей, знакомых или просто известных людей уходил раньше, то пережившие его невольно примеривали на себя остаток лет, неизрасходованный почившим. И где-то в глубине души шевелилась надежда: а вдруг на мою долю выпадет счастливый билет? И вопреки безжалостной статистике именно я доскриплю, доковыляю, доползу до пенсии и почтенной старости. Когда все намеченные цели достигнуты, дети прочно устроены в жизни, внуки сами заводят детей и чувствуется, что жизнь прожита не зря, цепь поколений не распалась, а напротив – корни разрослись и пустили новые молодые побеги, тогда, наверное, и смерть не так страшна и даже, может быть, в некоторой степени естественна: пожил сам – дай пожить другим.

«Но мне, пожалуй, такая перспектива не грозит, – трезво оценил свое житье-бытье Коршунов. – В лучшем случае – среднестатистический показатель.