Его прикосновение (ЛП) - Райли Алекса

Главы: Пролог+5 глав+2 эпилог

Переводчик: Ленуся Л.

Редакторы: Анна Л., Анастасия Я.

Вычитка и оформление: Юлия Ц.

Обложка: Таня П.

Пролог

Элис

Я смотрю на надувной матрас и думаю, во что же я вляпалась. Слезы текут по лицу, и я не могу не думать о том, как впервые стояла в этой комнате и как эти слезы были слезами радости.

Вдоль стен выстроились коробки с обувью, некоторые из них ждали, когда я закончу дизайн, а другие уже были готовы. Я приходила сюда в течение дня и работала над ними в перерывах между собеседованиями, не зная, будет ли это место когда-нибудь открыто. Скорее всего, нет, потому что я не могу принять его сейчас. Я с самого начала не хотела чувствовать себя виноватой, тратя его деньги на что-то подобное. Мне придется вернуть его. Не хорошо оставлять его себе. Тем более теперь, когда мы не будем вместе.

Последние месяцы моей жизни были ложью. Маленькая невинная ложь тут и там, попытки убедиться, что я никому не причиню вреда, не желая потерять единственную настоящую семью, которая у меня когда-либо была. Но все это рассыпалось вокруг меня, оставив еще более разбитой, чем раньше. Они нашли меня и приняли в свой дом, но все мои решения привели к этому.

Томас медленно собирал воедино кусочки меня. Кусочки, о которых я не знала, что они откололись. Он исцелил меня и заставил снова почувствовать себя целой. Заставлял чувствовать себя любимой и желанной. Будто я кому-то принадлежала. Теперь каждая часть меня чувствует себя раздавленной. У меня почти ничего не осталось.

Я подхожу к надувному матрасу и сажусь, позволяя себе откинуться назад. Задрав рубашку, провожу рукой по животу, думая о маленьком мальчике, растущем внутри меня.

— У меня все еще есть ты, — говорю я ему.

Последние несколько месяцев были тяжелее, чем всё, через что я когда-либо проходила. Тяжелее, чем то, что я пережила в доме родителей. Пьяные драки и презрение показали мне, как мало они обо мне заботятся. То, что меня дразнили в школе за то, что я не всегда вписываюсь или слишком стесняюсь с кем-либо разговаривать, изматывало меня. Это намного сложнее. Попробовать что-то сладкое, а потом лишить этого — слишком много для того, что я могу вынести. Я не смогу пройти через это снова.

Стресс, вызванный исчезновением Томаса, вымотал меня. Не только эмоционально, но и физически. Доктор сказал, что нужно успокоиться и взять себя в руки, но я, похоже, не могу. Как я могу не волноваться? Отец моего ребенка пропал… ребенка, о котором он даже не знал.

Я знаю, что мне придется сказать ему. Такой мужчина, как Томас, хотел бы быть частью жизни своего ребенка. Для меня это будет горькая радость. Я видела, как он ведет себя с Мэгги. Он так сильно любит ее и готов на все ради дочери. Я знаю, что он сделает то же самое для нашего сына. Просто будет трудно видеть его все время и знать, что он больше не мой. Что однажды он сможет принадлежать другой…

Воспоминания о ночах, когда все ложились спать, и он вытаскивал меня из моей кровати, чтобы забрать в свою, проносятся в моем сознании. Я думаю, что больше всего буду скучать по этому — по нашим украденным моментам, которые так много для меня значили. Я улыбаюсь при мысли о них.

— Что ты делаешь? — шепчу я, когда Томас вытаскивает меня из моей кровати.

— Забираю тебя туда, где твое место, — почти рычит он, перекидывая меня через плечо и вынося из моей спальни. Я оглядываю коридор, радуясь, что Мэгги нет, чтобы увидеть это. Думаю, именно этого хочет Томас — чтобы все было открыто.

Это был бы не лучший способ для нее узнать обо мне и ее отце — в то время как я едва одета и перекинута через его плечо посреди ночи. Тогда она поймет, что я была ужасной подругой единственному человеку, который действительно что-то значил для меня. Что после всего, что она для меня сделала, пригласив меня в свой дом, я влюбилась в ее отца.

В чем я виню в основном его. Он с самого начала, как впервые увидел меня, был словно товарный поезд. Он никогда не смотрел на меня так, будто я была подругой его дочери. Он смотрел на меня так, словно я принадлежала ему.

Прямо перед тем, как моя спина ударяется о кровать, я слышу, как закрывается дверь в его комнату.

— Томас. — Я кладу руки ему на грудь, удерживая на расстоянии, когда он пытается опуститься на меня сверху. Мне нужны все имеющиеся у меня силы, чтобы сделать это, потому что я вообще не хочу этого делать. Я хочу схватить его и притянуть к себе, крепко обнять и никогда не отпускать.

— Моя милая девочка. Пожалуйста, я скучал по тебе весь день. Всего чуть-чуть. — Я таю от его слов. Он всегда заводит меня ими. То, как он разговаривает со мной, не похоже ни на что, что я когда-либо знала в мире. Это заставляет меня чувствовать себя особенной, тем более не думаю, что такой мужчина, как он, когда-либо умоляет.

Мои руки слабеют, и он наклоняется надо мной, заключая мое тело в клетку, на его губах появляется хищная улыбка.

— Вот это моя милая девочка, всегда желающая угодить. Я не знаю, почему ты не позволяешь мне просто доставить тебе удовольствие. Показать тебе, каково это — быть по другую сторону такой сладости, как твоя.

Он прижимается ко мне в мягком поцелуе. Я не думала, что у мужчины могут быть такие мягкие губы, но у него они именно такие. Они идеально подходят к моим каждый раз, когда он целует меня. Я обхватываю его ногами и знаю, что ему требуются все силы, чтобы быть нежными и медленным. Я вижу все это по блеску в его глазах. Он хочет взять меня, но боится, что это отпугнет меня.

— Я не хочу, чтобы кому-нибудь было больно, — говорю я, когда он отрывает свой рот от моего. Он тянется к моей шее, и я даю ему то, что он хочет.

— Ты делаешь больно мне, милая девочка, — бормочет он мне в горло, заставляя мои глаза слезиться.

Я впиваюсь пальцами ему в грудь, и он отстраняется, глядя на меня сверху вниз. Боже, он такой красивый. В его темно-каштановых волосах на висках начинает пробиваться седина. В его светло-голубых глазах столько страсти, и в то же время они полны беспокойства.

— Малышка, — шепчет он, наклоняясь и снова целуя меня. — Не расстраивайся. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Я стараюсь. Это чертовски трудно. Я хочу тебя… всю тебя. Я хочу, чтобы все знали, что ты моя.

— Я твоя, — говорю ему, и это правда. Этот мужчина всегда будет владеть мной. Он с самого первого момента притянул меня в свои объятия, чтобы утешить. Он сказал мне, что теперь он мой дом. Мне страшно. Я не хочу раскачивать эту лодку, но также знаю, что мы не можем прятаться вечно.

— Скажи это снова. — Его голос становится глубже, и я делаю, как он приказывает.

— Я твоя, — снова говорю я. Опускаю ноги с его талии и раздвигаю их шире. — Вся я.

Все его тело замирает, и я не чувствую, как он дышит. Он наклоняется к моему уху и берет мочку в рот. До сих пор мы только и делали, что целовались и обжимались. Обычно он забирается ко мне в постель по ночам или приносит меня к себе, как сегодня ночью. Он никогда не заходит дальше, даже если я молча пытаюсь подтолкнуть его к этому. Он сказал, что не будет делать этого, пока я не стану по-настоящему его, и я просто сказала ему это — слова, которые он пытался получить от меня в течение некоторого времени.

— Я собираюсь пометить каждую часть тебя. Пометить тебя так хорошо, что люди не смогут не заметить, что ты кому-то принадлежишь.

Его рот внезапно оказывается на мне. Моя рубашка поддается, когда он разрывает ее по центру, все еще не отрывая своих губ от меня, когда движется вниз по моему телу. Он берет в рот один из моих сосков, и я издаю стон от этого ощущения. Я не могу терпеть поддразнивания. Сейчас я хочу, чтобы он был внутри меня. Месяцы поцелуев и нежных прикосновений были дразнящими, и я более чем готова.

— Сейчас, Томас. Пожалуйста. — Он смотрит на меня, изучая мое лицо.

— Я так чертовски долго ждал этого. Я хочу насладиться. — Я извиваюсь и наблюдаю, как он борется с собственным контролем. Я никогда раньше не видела, чтобы этому контролю бросали вызов, кроме как со мной. — Скажи мне, что ты моя навсегда. Что я могу наслаждаться тобой всю оставшуюся жизнь, и на этот раз все будет быстро.